Читаем без скачивания Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья - Влада Баранова

Маркеры, используемые урумами Гранитного для обозначения границ сообщества, отличаются от принятых в Старом Крыму, поскольку в этих двух поселках различается набор контактирующих групп: в Гранитном проживают крымские татары. Урумы Гранитного отчасти относятся к новым соседям как к угрозе самостоятельности своей группы и греческой идентичности. Стремление поддержать целостность своей группы и отделиться от крымских татар обслуживается, в первую очередь, противопоставлением религиозной принадлежности, а косвенно – иными маркерами и обсуждением негативных характеристик другой группы.

В то же время язык двух групп создает, в глазах урумов, основу для объединения с другой группой, позволяет иногда противопоставлять себя и татар, например, румеям. Некоторые урумы, особенно пожилые, ощущают близость с крымскими татарами: они общаются с ними на своем языке, что означает включение их в группу «свои» и готовность поддерживать проницаемость границы.

Для остального сообщества важным оказывается переформулировать собственную этничность таким образом, чтобы иметь объяснительную модель для сходства языка. Подобной моделью оказывается не только распространенная история о смене языка под гнетом татар, разделяющая группы и противопоставляющая захватчиков и жертв (урумов), но и объяснения, апеллирующие к общности групп.

Во-первых, информант может рассматривать переход на другой язык, имевший место в Крыму, как мирную ассимиляцию с татарами и подчеркивать взаимодействие в прошлом, а также – общность происхождения. Во-вторых, некоторые информанты полагают, что урумы раньше жили в Турции (греки из Турции), и это обстоятельство способствует пониманию татарского языка. Подобные индивидуальные осторожные толкования не отменяют необходимости обособления от крымских татар, но предоставляют также модель, позволяющую сделать границы группы проницаемыми. Характерно, что представление о Турции как месте проживания группы оказывается нейтральным вариантом, дающим возможность, с одной стороны, объяснить сходство с крымскими татарами, включить и себя, и другую группу в макросообщество, а с другой, не нарушает отдельности групп, не ставит знак равенства между татарами и урумами (и их языками).

Самооценка урумов как цивилизованной группы связана со сближением себя с русскими и противопоставлением румеям и татарам, сохранившим аутентичность и природность.

Противопоставление румеям конструируется с учетом как отрицательных смыслов аутентичности (деревенскость, неграмотность), так и позитивных аспектов (сохранение идиома), тогда как оценки татар по этой шкале преимущественно негативные. Лишь несколько человек высоко оценили высокую, по их мнению, по сравнению с урумами, сохранность родного языка среди татар. По-видимому, объяснением могут служить более близкое соседство урумов и татар, проживающих в одном поселке, и, следовательно, большее, чем с румеями из других поселков, число внутренних конфликтов. С другой стороны, положительные оценки аутентичности распространяются, прежде всего, на греческие традиции, поддерживаемые институционально – греками из Греции и ФГОУ.

Характер контакта и особенности другой группы и определяют те смыслы, которые выходят на первый план для локального сообщества. В то же время эти свойства почти никогда не создаются заново, а присутствуют подспудно в качестве одного из признаков, приписываемых группой себе. При необходимости (в ситуации изменения конфигурации групп, иной категоризации) эти признаки позволяют менять самоопределение. Так, например, христианская вера урумов стала наиболее значимым признаком в поселке Гранитное с момента появления там крымских татар и нашла воплощение в рассказах о выборе «язык или вера», воспринятых из публицистического дискурса. Однако само по себе представление о христианской вере группы как фоновый смысл того, что значит «быть греком», присутствует и в других поселках, но не выполняет для их жителей – на сегодняшний день – дифференцирующей функции.

Дискуссии об этничности урумов (как членов сообщества, так и представителей других групп) призваны выяснить истинное соотношение языка и этничности тюркоязычных греков Приазовья. Нельзя забывать, что информанты, как правило, убеждены, что человек (и группа) на самом деле обладает от рождения некоей неизменной, раз и навсегда данной этнической принадлежностью, и предполагают тождество языка и этничности (лингвонима и этнонима).

В рамках этой логики несовпадение языка и этничности означает искажение одного из признаков, возникающее в результате смешения, порчи. Рассуждениями о том, кто такие урумы, их авторы стремятся вскрыть истинное положение дел и реконструируют идеальное прошлое состояние сообщества, когда урумы обладали титульными языком и этничностью, – чистые греки с греческим языком или татары с татарским языком.

Поиски новых формулировок этничности в Старом Крыму связаны с повышением статуса румеев и румейского под влиянием контактов с греками Греции. В Гранитном необходимость конструирования новой греческой идентичности связана с актуальными соседями – крымскими татарами. Представление о ненастоящем греческом, греко-татарском идиоме группы у жителей поселка Старый Крым связано с существованием новогреческого и румейского, тогда как у урумов Гранитного – с соседством крымско-татарского языка. Как только речь заходит не о внутригрупповой точке зрения, а о взаимодействии с румеями, греками, крымскими татарами, урумы признают себя ненастоящими, смешанными греками (обе формулировки постоянно используются носителями в разных поселках), греко-татарами и вынуждены искать объяснения подобному положению.

В любом случае взаимодействие с другими группами и исходящая от них категоризация приводят к изменению самоопределения урумов. Привычная модель греческой этничности трансформируется таким образом, чтобы быть пригодной для проведения и поддержания границ с группами, в том числе учитывать присутствие относительно новой группы – крымских татар, недавно появившихся греков из Греции и пр. Новые варианты формулируются из набора привычных, известных в сообществе или привнесенных греческим движением понятий «турки», «греки», «татары», «эллинцы», Крым, Турция, Екатерина II и пр. и позволяют как объединяться, так и размежевываться с соседними группами в каждой конкретной ситуации.

Взаимодействие – динамический процесс, и принимаемые сообществом определения позволяют поддерживать равновесие группы, ее границы с другими сообществами. Усиление давления со стороны той или иной группы вызывает у сообщества поиск новых моделей самоидентификации, включение себя в новые макросообщества. Поскольку окружение урумов не принимает самоназвание «греческий» для идиома группы, носители ищут новые пути определения, манифестирующие связь с другими сообществами, сохраняя одновременно мотивировки, позволяющие поддерживать границу с румеями (как частью группы «греки») и противопоставлять себя крымским татарам.

Рассказы о взаимодействии с греками из Греции и членами других тюркоязычных групп создают у урумов Старого Крыма представления о сообществах больших, чем этническая («греки») или локальная группа, – «сообщество людей, понимающих тюркские языки». Для данного макросообщества у носителей нет сложившихся номинаций; некоторые информанты используют в качестве общего этнонима «турки», или «татары»).

Урумы знают, что их предки переселились в Приазовье из Крыма, но помимо этого для некоторых информантов принципиально важным оказывается докрымское место проживания группы – Греция или Турция, служащее основанием для этногенетических построений. Ответы на этот вопрос тесно связаны с взаимоотношениями с румеями: предположение о происхождении собственной группы всегда высказывается в сопоставлении с румеями (например, румеи жили в Греции, а урумы – в Турции, однако встречаются и иные формулировки). Воображаемые сообщества дают носителям возможность интерпретировать постоянные границы с соседями, объяснить сходство или различие контактирующих групп сквозь призму наций. В то же время сама потребность причисления к воображаемым сообществам возникает в ответ на изменение соотношения с ближайшей группой – румеями.

Глава 6

Языковая ситуация в селах Приазовья[86]

Языковые ситуации в разных румейских поселках и похожи, и не похожи друг на друга. Ниже делается попытка описать языковую ситуацию в румейских поселках в целом (в этих поселках совпадает набор языков, участвующих в сложении языковой ситуации, статусные характеристики идиомов, разнообразие компетенции носителей в румейском языке, зависящее от возраста индивида и пр.) и указать наиболее существенные различия между поселками (степень сохранности языка у «полноценных» носителей, распределение некоторых функций между разными языками). Для иллюстрации последних выбраны два достаточно несхожих между собой румейских поселка – Малый Янисоль Володарского района и Ялта Первомайского района; общее описание учитывает как материалы Малого Янисоля и Ялты, так и данные, полученные в других поселках (селах Касьяновка, Византия, Македоновка, Кременевка Володарского района, Бугас Волновахского района, Сартана Мариупольского района).