Читаем без скачивания Исполнительница темных желаний - Галина Романова

– Вы помните тот день, когда погибла ваша соседка? – перешел Мухин сразу к делу, устроившись в неудобном продавленном кресле пенсионерки.

– Как не помнить-то! Как не помнить-то, ужас какой! Полина всю жизнь прожила со мной бок о бок. Всяко бывало, порой и спорили, и серчали, но чтобы до серьезного скандала… нет, никогда дело не доходило. Не скажу, что все ее прямо любили, но никто, кроме зятя, ей зла не желал. Никто!

– А с чего вы сделали вывод, что он желал ей зла? – уточнил Мухин, хотя знал наизусть показания всех соседок.

– Орал, как ненормальный, однажды. Из-за Полинушки младшенькой скандалили. Он и орал на тетку ее, что убью, мол, и все такое…

Вот про все такое Мухину было очень интересно знать. Про все такое в протоколе допроса не было сказано ни слова.

– Так она уговаривала их развестись вроде, – нехотя вспомнила соседка погибшей.

– А что так? – удивился Мухин.

Сам-то он ничего, кроме жертвенной любви со стороны обоих супругов, не обнаружил за то время, пока шло следствие.

Жена, Полина то есть, рвалась изо всех сил к мужу, всячески оправдывала его, невзирая на то, что муж сидел по подозрению в убийстве ее тетки.

Муж, Антон, сильно озабочен был судьбой супруги, не хотел, чтобы она погружалась в ту грязь, которая сопутствует всяческим судебным разбирательствам. И даже от свидания с ней отказывался именно по этой причине, чтобы ноги ее не было в грязных тюремных застенках.

И вдруг развод! Непонятно…

– Какие-то проблемы у молодых были первое время, – тетка поджала губы, не желая прослыть дворовой сплетницей. – Кто же скажет-то! Так, что услышим, что домыслим… Полина, девочка утонченная росла. Тетка даже не раз про монастырь говаривала. Таким, мол, как Полинка, место только в монастыре. Слишком уж наш мир для них тяжел. А тут замужество. Да еще с таким мужиком, как Антон!

– А какой он?

– Ну… Грубый, наверное. По мне, так самый обычный. Работал, Полинку любил. Да и собой красивый малый. Зажрались просто обе, – вдруг вырвалось у соседки с ехидством. – Им бы такого, как мой зять, который чуть выжрет, так кулаками махать. Да из дома все столовое серебро потаскал. А то Антон им плох был. Соседке говорю, не лезла бы ты, Полина Ивановна, к молодым. Сами разберутся. Чем, говорю, Антон вам плох? Не пьет, не дерется, зарабатывает, красавец опять же.

– А она что?

– А она все вздыхала. Племянница, говорит, все о принце мечтала.

– А вы в ответ?

– А я говорю, что принцы тоже в туалет ходят. А эльфы случаются только в сказках. Не лезь, говорю, к ним, пока беды не случилось. Вот она и стряслась…

– Хорошо, – оборвал ее Мухин, так толком и не понявший, чего не хватало в свое время Полине Пановой и каким образом потом все это вдруг ею было обретено. – Теперь давайте по порядку, час за часом, минуту за минутой, вспомним тот самый страшный день.

– А что вспоминать-то! Я только успела во двор спуститься, как Антон на машине подкатил, будто бешеный. Завизжало все в его машине даже! – сказала соседка Полины Ивановны, ухватившись за повязанную платком голову. – Бегом наверх. Так же бегом сверху. А потом вот и…

– Понятно. – Мухин задумался. – Стало быть, вы во двор спустились перед самым приездом Антона Панова?

– Ну да. Минут за пять, может, и меньше, – согласно кивнула женщина.

– Так, а теперь давайте-ка вспомним, когда вы спускались вниз, никто вам не встретился? Возможно, вы кого-то нагнали в подъезде? Может, навстречу вам кто-то шел?

– Нет, – качнула та отрицательно головой, подумав несколько томительных для Мухина мгновений. – Никто не шел навстречу. Никто не спускался вниз.

– А наверх? – спросил Мухин и тут же продолжил: – Вы вышли из своей квартиры, так?

– Так.

– Никто в этот момент из квартиры напротив не выходил, так?

– Да.

– А вверх по лестнице никто в этот момент не поднимался?

Почему ему так важен был ответ на этот вопрос? Да потому, что, судя по заключениям экспертом, показаниям многочисленных свидетелей, а также его сегодняшним умозаключениям, убийство Полины Ивановны произошло в тот краткий промежуток времени, когда соседка убитой выходила из квартиры и когда Антон Панов приехал на машине, вызванный телефонным звонком тетки своей жены.

В этот краткий промежуток времени, занявший минут пять, не больше, была убита ударом тяжелого тупого предмета по голове Полина Ивановна. И если убийцей не был Панов, то, значит, соседка убитой не могла не видеть убийцу. Она могла видеть убийцу в лицо, наблюдать со спины, или хотя бы слышать звук открываемой соседской двери.

– А вы знаете, был мужик, – вдруг ахнула она, прикрывая рот сухонькой ладошкой. – Как же я сразу-то!..

– Что за мужик? Вспоминайте, вспоминайте, это очень важно.

Мухин сделался очень суровым, в очередной раз вспомнив о промахах своего коллеги, которые он сегодня весь день исправляет. И о своем собственном промахе, заставившем его заключить под стражу Панова Антона. Неприятностей теперь не избежать и на вопросы многочисленные отвечать придется перед руководством.

– Когда я вышла из квартиры… – начала вспоминать женщина, обратив на Мухина прищуренный взгляд, – он как раз вверх по лестнице и пошел.

– Мужчина? – уточнил Мухин.

– Да. В темных брюках, широкой рубашке в клетку, не помню цвета уже. Но рукава точно длинные были.

– А волосы какого цвета были?

– У мужчины?

– Да, да, у мужчины! – начал уже злиться он.

Что за бестолковый народ эти дворовые сплетницы! Как наплести какую-нибудь небылицу, так они горазды. Сериал за полчаса запросто сложат из жизни незамужней молодухи с четвертого этажа и ее женатого соседа с третьего. А как правду услышать из их уст, так чуть не кнутом подгонять надо.

– Так не было у него волос! – обиженно воскликнула она.

– Как не было? Он лысый, что ли, был?

– Нет, не лысый. В фуражке он был. Такие сейчас носят, с большими козырьками. – Она далеко вперед над своим носом выдвинула ладонь.

– Бейсболка? – подсказал он, догадавшись.

– Она, она! Так вот, мужик был в бейсболке, – с третьей попытки выговорила соседка погибшей. – В темных штанах, клетчатой рубахе с длинными рукавами и кепке.

– В руках у него что-нибудь было, у мужчины этого? Палка там или что-то еще?

– Сумка была большая. У меня внук с такой на тренировку ходит. Я еще глянула и удивилась, что сумка большая, а пустая будто.

– Почему?

– Нес он ее легко. И она сдутая такая вся была, переламывалась. – Она снова поиграла ладошками, изображая, как именно складывалась большая сумка при подъеме незнакомца вверх по лестнице.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес Мухин. – Еще вопрос… Мужчина к кому-то заходил?

– То есть?

– Он поднимался вверх по лестнице. Там еще два этажа, так?

– Так.

– Он там к кому-то заходил? Разве вы не спросили ни у кого из соседей потом, к кому приходил мужчина с пустой сумкой? Меня вот сегодня сразу за наводчика домушников ваши подруги во дворе приняли. А этот мужчина не вызвал ни у кого подозрений?

– Вы знаете, после Полинкиной смерти как-то не до него было, – покаялась она с виноватой улыбкой. – Не пропало ни у кого ничего, да и ладно. Даже из-за чердачной двери дворничиха не особо брехала.

– Она оказалась открытой в тот день? – едва не пропел Мухин.

– Да. Туда часто наркоманы залезают. Вот замки и вешают. Только ненадолго они там. Их то и дело срезают, либо отмычками открывают. Молодежь нынче такая пошла!.. И в тот день замка опять не оказалось. Только не до него всем было, тут такое…

– Отлично! – порадовался Мухин с горечью.

Отличного было мало. Все так обрадовались, заполучив готового убийцу в лице Антона Панова, что проверить пути отступления настоящего убийцы не удосужился никто. А ведь наследил, наверняка наследил.

– И последний вопрос к вам, – заторопился Мухин, спешить надо было, пока еще чего-нибудь не стряслось страшного. – Тот мужчина, что поднимался вверх по лестнице с пустой сумкой, был высоким, худощавым, низкорослым, толстым?

– Поняла, поняла, – закивала охотно женщина и снова уставила на него прищуренный взгляд. – Не маленький, точно. Довольно высокий. Грузный. Попа во какая! – Она увеличила свой собственный размер втрое. – Тяжело поднимался по лестнице, потому что толстый был. Я подумала даже, что старый.

– Это все? – уточнил он напоследок, выходя из квартиры.

– Да, все. Больше никого в тот день я не видела из посторонних в подъезде.

Улица встретила Мухина пустыми скамейками, с которых новая дождевая волна согнала всех дворовых сплетниц. Он поежился частым ледяным каплям, тут же забившимся под воротник рубашки, но зонта открывать не стал.

Горело все! И душа и тело горели от стыда и запоздалого раскаяния. Мало кому такое теперь ведомо, мало кто станет из-за ошибки следствия так убиваться. А ему вот не по себе было, да еще как!

Отсидел малый несколько недель ни за что, и несколько лет отсидел бы, не пустись он в дознавательный обход по четвертому, наверное, кругу. Воронов вон за дотошность его, за въедливость не любит, а она иной раз и на руку случается.