Читаем без скачивания Мигрант - Павел Алексеевич Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот раз получится то же самое, у Павлова даже не было и тени сомнений.
Закончив отжиматься, он замер в «планке», неподвижно глядя перед собой. Перед глазами адвоката важно прошествовал крупный таракан. Лениво шевеля усиками, какое-то время он бродил рядом с локтем Павлова, упертым в пол, после чего засеменил в сторону нар.
В животе заурчало, но Артем мысленно подавил чувство голода. За все время пребывания здесь его накормили лишь один раз. Обед представлял собой холодный суп из мягкой как вата капусты, в котором плавали хрящик и мясные жилы. От «супа» исходил легкий душок, и Артем отказался его есть.
На его просьбу предоставить бумагу и ручку для составления жалобы последовал отказ. Сегодня утром Павлова вызвали на допрос, хотя назвать допросом то, что происходило в кабинете следователя, можно было с большой натяжкой. Следователем оказалась тощая как швабра дама лет сорока пяти, которую, судя по всему, больше волновал вскочивший на носу прыщ (который она постоянно терла), чем сам допрос. Ко всему прочему, она постоянно зевала, словно ее подняли посреди ночи, велев немедленно допросить Павлова. Она сунула Артему уже отпечатанный листок, где было указано, что обнаруженный у него пистолет Павлов нашел на улице и вез сдавать в полицию.
«Вы же сами знаете, что это ложь, – заметил Артем. – Я не буду это подписывать».
«Как знаете, – ответила следователь. – Это самый лучший для вас вариант».
На резонный вопрос Павлова – где адвокат, положенный ему по закону, дама сделала круглые глаза. Ее ответ и вовсе убил Артема наповал своей обезоруживающе-нахальной прямотой: «А зачем вам адвокат, если вы и так все знаете? Вы ведь сами адвокат».
Аргументы Павлова, что таковы требования Уголовно-процессуального кодекса, «швабру» не убедили. Продолжая тереть прыщ, она собрала все бумаги и ушла.
Когда с физическими упражнениями было покончено, Павлов подошел к крану и сполоснул лицо холодной водой. Полотенца в камере не было, и он просто сел на нары, позволяя влаге высохнуть естественным путем.
Внезапно снаружи послышалась возня, и через секунду железная дверь распахнулась.
– Пошел! – велел охранник, заталкивая в камеру крупного мужчину лет тридцати пяти. Ухмыльнувшись, он вошел внутрь и бесцеремонно уставился на Артема. На незнакомце были мятые тренировочные штаны и не первой свежести футболка, под мышками которой белели застарелые разводы пота. Здоровенные ноги заключенного были обуты в резиновые шлепанцы.
– Я – Витя Бурят, – без предисловий начал здоровяк. – А ты кто?
Помедлив, Павлов произнес:
– Очень приятно, Витя Бурят. Меня зовут Артемий Павлов.
Зэк поскреб ногтями мускулистое предплечье, где виднелась размытая татуировка раскрытого парашюта, к которому был привязан автомат.
– Павлов, Павлов… – пробормотал он, морща лоб, и адвокат буквально воочию слышал, как со скрежетом проворачиваются шестеренки в черепной коробке арестанта, демонстрируя, что мыслительный процесс запущен. – А чего ты тут делаешь, Павлов? По какой статье тебя приняли? И кто ты вообще по жизни?
Артем вздохнул, прислонившись спиной к стене. К гадалке не ходи, этот новоявленный бычара явно нарывался на конфликт.
– Витя Бурят, если вы позволите, я оставлю ваши вопросы без ответа. Просто хочу посидеть в тишине, – вежливо добавил он.
Очевидно, что крепыш не рассчитывал на подобный ответ, и его крохотные заплывшие глазки налились кровью.
– Шибко умный, да?
Павлов промолчал, прикрыв веки.
Видя, что адвокат на его выпады не реагирует, Витя Бурят повертел своей громадной как чан головой, остановив взор на аккуратно сложенном пиджаке Артема, который лежал на лавке. Ничуть не смущаясь, он схватил его своей огромной лапой и встряхнул, как если бы хотел выбить из него пыль.
– Положите пиджак на место, – промолвил Павлов. – Он не ваш.
– Это кто сказал, ты? – усмехнулся арестант, начиная шарить по карманам пиджака. – Тут все общее, вафел. Вот жаль, что у тебя ходули маленькие, а то бы я с тобой обувкой махнулся…
– Положите пиджак, – повторил адвокат.
Зэк вонзил в него уничтожающий взгляд:
– А то что?
– Пожалеете, – последовал невозмутимый ответ.
Витя Бурят расхохотался, но смех был напряженным. Похоже, здоровяка смущало спокойное поведение этого странного мужчины, который, видимо, совсем его не боялся. А это могло означать лишь одно из двух: либо этот Павлов псих, либо очень крутой и чувствует за собой силу. Это он и намеревался проверить в самое ближайшее время.
Продолжая широко ухмыляться, зэк бросил пиджак адвоката на грязный пол и принялся на нем топтаться, пританцовывая и выделывая незамысловатые па.
– Присоединяйся, Павлов, – издевательски хихикнул Витя Бурят. – Попляшем?!
Артем молча слез с койки и, шагнув к зэку, молниеносным движением отвесил ему оплеуху. От неожиданности здоровяк попятился назад, наткнувшись ягодицами на стол, его маленькие глазки сделались круглыми как монеты. Между тем Артем как ни в чем не бывало поднял с пола пиджак и отряхнул его от налипшей пыли.
– Ах ты, гнида интеллигентская… – процедил зэк. – Ну все, сучонок! Теперь молись, чтобы сдох от первого удара.
Штурм «Спарты»
Несколько секунд байкеры и выстроившиеся в ряд незваные гости просто молча смотрели друг на друга. Ситуация была накалена настолько, что казалось: зажги спичку – и наэлектризованный воздух вмиг озарится пламенем.
– Что вам нужно? – громко спросил Рус.
Вперед шагнул самый рослый из молодых людей с капюшоном на голове.
– Вы убили нашего друга, – на ломаном русском произнес он. – Теперь мы пришли к вам.
Он поднял руку, в которой сжимал черенок от лопаты, и толпа одобрительно загудела, а двое молодчиков кинулись к Кардиналу, который находился ближе всех к автобусу. Байкер к тому времени выбирал гаечный ключ для работы и с недоумением глядел на приближающихся мужчин. Понимание происходящего пришло к нему быстро, и, уклонившись от удара битой, Кардиналу удалось сразить ударом в грудь первого, но его напарник успел садануть «спартанца» цепью по ногам, и он упал.
– Помоги ему, – велел Рус и рявкнул, обращаясь к толпе: – Вы находитесь на частной территории! Убирайтесь, пока не поздно!
Ответом был издевательский смех.
Волкодав, яростно размахивая топором, отогнал от Кардинала нападающих головорезов, и, подхватив хромающего «спартанца», поспешил к воротам.
– Смерть нацистам! – неожиданно выкрикнул кто-то из толпы, и в байкеров полетела пустая бутылка. В последний момент Шмелю удалось пригнуться, и она ударилась о ворота, разлетевшись вдребезги. По рядам мужчин в балаклавах прокатилось мимолетное движение, словно рябь на озере, и через мгновение они ринулись вперед.
– Быстро внутрь! – проревел Рус, и байкеры принялись поспешно закрывать ворота. Едва засов вошел в петли, ворота содрогнулись от мощного удара – казалось, что на территорию «Спарты» ломится слон, волею судьбы оказавшийся в подмосковном Климовске.
– Ублюдки! – неслось снаружи. – Фашисты! Кровь за кровь! Вы ответите за убийство нашего земляка!
Мотоциклисты ошарашенно смотрели друг на друга, словно каждый из «спартанцев» ждал, что кто-то первый предложит выход из столь неординарной ситуации.
Первым нарушил молчание Кардинал:
– Там мой байк. И похоже, они уже принялись за него.
– Нам бы сейчас живыми остаться, а не о мотоциклах думать, – сказал Шмель. – Что делать будем?
Рус вынул из кармана джинсов телефон.
– Кому звонишь? – спросил Волкодав.
– Нашим, кому же еще?
– Звони в полицию! – бросил Шмель. – Иначе нас опять обвинят незнамо в чем!
Неожиданно из-за забора веером полетели стопки листов. Один из них мягко спланировал прямо на ботинок Волкодава, и тот поднял его. Фыркнул, протягивая его Шмелю:
– Вы с Диким становитесь популярными.
Шмель уставился на слегка помятый листок. На нем были отпечатаны фото его и Дикого, а сверху размашистая надпись красным цветом: «УБИЙЦЫ».
Пока Рус разговаривал с дежурным полиции, в ворота продолжали долбить и выкрикивать угрозы. Несколько раз бросили камни, один из которых даже долетел до беседки, и байкеры инстинктивно отошли подальше.
Из гаража, вытирая руки, вышел Тайпан – приземистый байкер с рыжей бородой в кожаных штанах.
– У нас гости? – только и спросил он, кивнув в сторону ворот, которые ходили ходуном от непрекращающихся ударов.
– Именно. И очень много, – нервно усмехнулся Кардинал.
