Читаем без скачивания Зачеловек - Юрий Никитин

На лице Мрака проступила озабоченность. В доиндустриальном обществе над человеком довлели такие общие понятия, как род, племя, клан, принадлежность к определенной вере, к какому-то народу, в индустриальную прибавились еще и такие, как «государство», «партия», «класс», они тоже руководили, заставляли поступать вопреки желаниям, ибо напоминали о Долге, о Необходимости, об Обязанности чему-то следовать, чего-то придерживаться, что-то защищать всеми фибрами души, вплоть до самопожертвования.

В постиндустриальном началось размывание этих критериев. Нет, началось еще раньше, но сейчас это приняло массовый характер. Если раньше человек с какими убеждениями, так сказать, рождался, с теми и умирал, то сейчас в течение жизни он успевает побывать, образно говоря, и революционером и монархистом, глобалистом и алармистом, сторонником спасения китов и адептом истребления всякой живности на планете.

— Хорошо это или плохо, — проговорил он, — другой вопрос, но по зрелому размышлению, ты уж извини, по-моему, все-таки хорошо. Человек успевает быстрее проходить линьки, проскакивает по ступенькам на новый этаж, подолгу не задерживаясь на каждой, тем более — не останавливаясь. К тому же человек отказывается от каких-то чешуек быстрее, чем отказывался раньше, принимает новые установки, но и они не врастают намертво в его плоть и кровь, все открыто для пересмотра в сторону лучшего, для изменений. Согласен?

— Согласен, — ответил Олег кисло. Посмотрел на него пристально. — Странно, что такое говоришь ты. Я больше предпочел бы от тебя услышать о приверженности традициям.

— Предпочел бы или ожидал?

— И то и другое. Ожидал — понятно, а предпочел бы…

Мрак прервал:

— Потому что заготовлен хороший пинок? Извини, что разочаровал. Мне-то твои страхи понятны, но другим объяснять будет потруднее… Если бы я придерживался верности Отечеству, я должен за родную Неврию всем пасти рвать! Или не было тогда Великой Неврии?

— Никакой не было, — информировал Олег, морщась. — Вот видишь! Даже Неврии не было. А я тогда кто?..

Но хоть топор я носил? Носил!.. Так что же, и сейчас с топором ходить?

Олег сдвинул плечами.

— Ты носил секиру, а не топор. И носил, кстати, довольно долго. Не одно столетие. Да и я, насколько помню, так привык к волчовке, что ходил в ней еще и во времена Киевской Руси и в битве при Гастингсе.

— Ну и что? Тогда жизнь не менялась тысячи лет. Телеги все те же, коровы такие же, подковы… Правда, раньше подков не было вовсе. Так что же, в угоду традициям коней не ковать? Пусть копыта сбивают?.. Нет, мы не только отказались от старых одежд, но и поняли, что отказываться надо, иначе станем такими чучелами! Но нынешний народец все еще цепляется за традиции, ищет в них защиту от свежего ветра перемен. Страшно, Олег, людям! А с такими понятиями, как род, клан, нация, народ, вера в Бога… в своего, не какого-то там католического, протестантского, кальвинистского или реформаторского, да еще плюс «мужчинам это не положено», «женщины этого не делают», и человеку уже намного легче, для него обозначен узкий коридор, не надо искать дорогу в бескрайнем поле, где дуют чужие ветры.

Олег вздохнул:

— То-то и беда, что человеку нужно куда-то и кому-то принадлежать. Когда я был феодалом…

— Ты ж был королем! Он поморщился:

— Всякий раз одно название. На Руси самый захудалый князь в те века имел войско в сто раз больше, земли тоже раз в сто, но все равно — князь! А там король с одним-единственным замком и тремя деревушками… Так вот, тогда крестьянам было достаточно принадлежать мне, а я обеспечивал им защиту. От всего. Но чем больше человек становился свободен, тем больше он инстинктивно искал точек опоры. Уже недостаточно только религии, надо было еще принадлежать к особому клану или цеху, хотя бы башмачников, а потом там же формировались гильдии, дворянства, политические партии… И вот сейчас все это летит в тартарары! Человек — свободен!

Мрак кивнул, потянулся, зевнул, с удовольствием хрустнув суставами.

— Как ни страшно, но от этой блип-культуры не откажутся. Сейчас кто ни возьмет в руки пульт управления телевизором, тут же начинает давить на все кнопки по очереди. Дойдет до конца, снова начинает по новой. Или смотрит до рекламы, а потом пошел-пошел-пошел… Заметил, даже Тигги, на что уж овечка, и то скачет по каналам, как белка? Потому даже по нашим жвачникам стараются все новости всобачить в одну-две строчки, чтобы успели прочесть, увидеть, услышать. В Интернете тоже не больше абзаца, а кто вдруг восхочет прочесть подробнее, ну вдруг да найдутся такие чудаки, то кликни, там есть и поразжеваннее для тугодумов. Вообще все новости теперь стараются вбить прямо в заголовок! Умному, мол, достаточно. Не указывается, с какой классовой позиции понимать освещаемый факт.

— Опасность все-таки есть, — проговорил Олег. — И немалая. Сам понимаешь, людей надо оспитывать не только в раннем детстве. Если не воспитывать, вырастут звереныши, которых подбирали звери. Но такое блиповое восприятие начисто сметает все прежние установки. Человек из огромного вороха информации выхватывает то, что соответствует его мировоззрению… на данный момент, и достраивает свою точку зрения железобетонными аргументами. А это не есть гуд, как ты говорил, когда был немецким бароном. Так он может только утвердиться на своей неверной кочке.

Мрак возразил:

— Так ли уж худо? Если человек сам создает себе модель поведения в обществе, он тем самым принимает на себя и бремя ответственности. А это большой плюс в его сторону, ведь большинству нужен вождь, который поведет их, как баранов, а они пойдут счастливо, потому что именно он снял с них тяжелое бремя выбора!.. Нет, лучше уж пусть каждый выбирает для себя. Зато так проявится не только во всей дури, но и во всех талантах, что иначе были бы задавлены или скованы всякими принадлежностями к клану, классу, вере, традициям, родному универу, армии, Родине, клятве не надевать носки в полоску.

Простучали каблучки, Виктория сбежала по ступенькам, прыгая через одну, веселая и счастливая, закричала издали:

— Купальники — чудо! Я даже растерялась, какой выбрать! Даже жаль, что у меня не двенадцать сисек!

Мрак оглядел ее с головы до ног и обратно, подтвердил со вздохом:

— В самом деле жаль. Ладно, я пойду к Тигги.

Она улыбнулась, хороший мужской комплимент, с подтекстом, взглянула на Олега.

— Я готова.

Он взглянул на панель на стене, большое телеокно, где идет прямая передача о боях и толпах беженцев на индийско-пакистанской границе, блеснуло и погасло.

Виктория сказала радостно:

— Я понимаю, теперь уже понимаю, как можно читать в Сети, прослушивать разговоры по мобильной связи, но… включать и выключать вот так бытовые приборы… гм… как вы это делаете?

Олег поинтересовался:

— Хотите попробовать? Она спросила с недоверием:

— А смогу?

— С легкостью, — ответил он. Повторил: — С легкостью. На вашем чипе функции не только просматривания Интернета. Можете попробовать для начала попереключать каналы. Это нетрудно, надо только нащупать эти синапсы. Мрак говорит, что это как если бы попробовать шевелить ушами. Одни шевелят с первой же попытки, другие далеко не сразу, а кому-то вообще слабо, слишком умные.

Она уже не слушала, с застывшим лицом уставилась в экран. Взгляд от напряжения расфокусировался, глазные яблоки начали поворачиваться в разные стороны. Спохватилась, снова вперила взгляд, на этот раз вообще стальной, волевой, словно глаза излучают жесткие гамма-лучи. Через некоторое время экран блеснул, на мгновение пошел рябью, прорвался голос, музыка, появилось изображение поющего Кобзона. Виктория взвизгнула, вскинула руки в победном жесте:

— Получилось!.. Получилось!..

Она бросилась на шею к Олегу, жарко поцеловала, голос ее прерывался, сбивчивый и цокотящий, словно белка рассказывала подругам, как за нею гналась злая и страшная куница:

— Я даже не поняла, как это получилось!

— Это легко, — ответил Олег с неловкостью. — Главное, суметь переключить один раз. Пусть наугад. А сейчас увидите всю цепь, все каналы разом…

Она отстранилась, посмотрела счастливыми глазами.

— Но я, как поняла, могу просматривать телепередачи и так… не включая?

— Конечно, — ответил он.. — Мы с Мраком обычно так и смотрим. Но вот с кофемолкой такой фокус не пройдет. Да и с утюгом.

Она расхохоталась, поцеловала в другую щеку, оттолкнулась и плюхнулась на диван.

— Буду пробовать, — заявила она. — Все, что делаю, привыкла делать хорошо.

— Тренируйтесь, — сказал он и посмотрел на сумочку в ее руке, где купальник и прочее для прогулки на яхте. — А я потороплю Мрака.

Она уже смотрела на экран, смотрела напряженно, но краешком сознания отметила, что дверь не отворялась, вообще Олег к ней не подходил, но из комнаты исчез. Он как будто бы сделал движение в сторону, где разместились Мрак с Тигги, все верно, Олег должен был идти туда, в том направлении, но не сквозь стену же! Или… что здесь за стены?