Читаем без скачивания Прививка от космоса - Вадим Проскурин

- Хорошо, - кивнул я. - Не будем ругаться.

И сказал в шлем:

- Генрих! Не пора еще?

- Уже давно пора, - отозвался Генрих. - Вы готовы?

- Готовы.

- Тогда взлетайте. Как наберете высоту, торпеды вас подхватят.

Том пощелкал кнопками на приборной панели, внизу заскрежетало, корпус флаера завибрировал - начали удлиняться посадочные опоры. Когда они удлинятся настолько, чтобы антиграв мог нормально работать, не сбрасывая большую часть энергии в землю, тогда антиграв заработает и машина оторвется от земли.

Внезапно к горлу подкатила тошнота, невидимая рука обхватила внутренности и чуть-чуть встряхнула. И сразу в кабине наступила невесомость.

У гравитационного двигателя есть интересный побочный эффект. Какие бы маневры ни совершал флаер, с каким бы ускорением он ни двигался, внутри всегда невесомость. Если верить историческим книгам, первые космонавты при подъеме на орбиту испытывали колоссальные перегрузки. Нам гораздо проще.

Лязг и скрежет под днищем продолжались еще минуты полторы, а затем посадочные опоры окончательно сложились, убрались в специальный отсек, и наступила тишина. А потом по моим внутренностям вновь прокатилась гравитационная волна. Нас подхватили торпеды.

- Флаер технически исправен? - донесся из шлема голос Генриха. - С герметичностью все в порядке, расчетные скорости держит нормально?

- Все в порядке, - ответил Том. - По крайней мере, раньше так было.

- Хорошо, - сказал Генрих. - Если почувствуете что-то ненормальное, сразу дайте мне знать, переведем вас на резервную траекторию.

- Плотные слои атмосферы мы уже прошли, - заметил Том. - Дальше никаких опасностей быть не должно. Если бы салон был негерметичен, приборы уже показали бы это.

- Как знаешь, - сказал Генрих. - Но все равно имей ввиду, если что-то пойдет не так - сразу сообщай.

- Обязательно, - сказал я. - Сообщим сразу и всенепременно.

Генрих проворчал нечто неразборчивое и замолк.

- Сколько будет длиться подъем? - спросил я.

- Сейчас посмотрю… - отозвался Генрих. - Сорок пять - пятьдесят минут. Войдете прямо в грузовой трюм, но двери сразу не открывайте, там внутри вакуум. Придется немного подождать, пока я к вам стыковочный узел подгоню.

- А получится? - забеспокоился Том. - Наш флаер для стыковки не предназначен, тут простые двери, как в автомобиле…

- Стыковочный узел универсальный, - успокоил его Генрих. - Это такая толстая труба с присоской на конце. Цепляется поверх люка, присасывается, потом люк можно открывать. Не волнуйся, все продумано.

Том глубокомысленно поддакнул, но, судя по выражению лица, окончательно не успокоился. Ничего, все пройдет нормально - успокоится.

Подъем на орбиту между тем продолжался. Трудно было поверить, что флаер летит, увлекаемый восемью торпедами, и с каждой секундой набирает все большую скорость. С тех пор, как мы вышли из атмосферы, движение совсем не ощущалось, казалось, что машина просто висит посреди вселенской пустоты и ничего с ней не происходит. Экраны панорамного обзора были отключены, как и положено при суборбитальном полете, вместо красивых пейзажей за бортом я наблюдал матово-серые экраны псевдоокон. На приборной доске постоянно менялись цифры, но что они означают, я не понимал, а спрашивать Тома не хотелось. Было скучно.

- Может, музыку включить? - обратился я к Тому. - А то скучно как-то…

- Лучше не музыку! - откликнулась с заднего сиденья четырехлетняя Вилла. - Лучше давайте сказку послушаем про Гаррета!

- Давайте! - подхватил шестилетний Джейд. - Только не про Гаррета, а про мертвяков.

- Про мертвяков нельзя, - отрезала Наташа. - Вилле будут кошмары сниться, да и тебе тоже.

- Мне не будут! - возмутился Джейд. - Я уже большой!

- Том, поставь запись про Гаррета, - попросила Наташа.

Том поморщился, но послушно потянулся к кнопкам управления музыкальной системой. В салоне зазвучал монотонный голос сказочника, неспешно излагающего путешествия какого-то Гаррета в каких-то подземных гробницах. Гаррет упорно продвигался вглубь, где его ждало какое-то несметное сокровище, а многочисленные упыри, живые мертвецы и ожившие статуи пытались ему всячески помешать. Минут через пять меня начало клонить в сон, однако дети слушали сказку с неослабевающим вниманием.

Я и сам не заметил, как уснул.

2.

Проснулся я от тычка в бок. Встрепенулся, открыл глаза и встретился взглядом с Томом.

- Приехали, - сказал он. - Только у нас проблема.

- Какая проблема? - переспросил я.

- Дверь не открывается, - сказал Том. - У стыковочного узла диаметр слишком маленький.

- И что делать? - спросил я.

Том раздраженно пожал плечами.

- Какие-нибудь другие выходы, кроме дверей, у флаера есть? - спросил я. - Люк в крыше, еще что-нибудь?

- Ничего нет.

- А… - я ткнул пальцем в боковой обзорный экран, который сейчас был уже не матово-серым, а равномерно-черным.

Очевидно, экраны включены, но ничего не показывают, потому что в трюме темно.

- Нет, конечно, - сказал Том. - Это же флаер, а не автомобиль. Здесь окна не опускаются, это вообще не окна, а просто экраны. Под ними два сантиметра обшивки.

- Плохо, - констатировал я.

И обратился к шлему:

- Генрих! У нас проблемы.

- Я все слышал, - отозвался Генрих. - Сейчас что-нибудь придумаем. Посидите пока, подождите.

- У нас воздуха осталось на три часа, - сообщил Том. - Запасные баллоны я не брал.

- А зря, - подала голос Наташа.

Том нервно дернул щекой и ничего не ответил.

- Спокойно, - сказал я. - Не надо ссориться. Генрих, что можно сделать?

- Я как раз и смотрю, что можно сделать, - сказал Генрих. - Можно поискать на корабле мобильный шлюз большего диаметра. Можно прорезать дыру в корпусе флаера. На худой конец можно протащить вас через вакуум без скафандров, тут недалеко, умереть не успеете.

- Как это не успеем? - воскликнул я. - Ты соображаешь, что говоришь? Разорвет внутренним давлением, мгновенно, бум и хлоп.

Наташа негромко хихикнула.

- Извини, Алекс, - сказала она, - но ты ошибаешься. Внутреннее давление равно одной атмосфере, этого мало, чтобы разорвать тело. Человек может жить в вакууме до минуты, а если потом будет нормальная реанимация, то и дольше.

- Но это только на самый худой конец, - сказал Генрих. - Скорее всего, сейчас мы придумаем что-нибудь более адекватное.

- Думай побыстрее, - сказал Том.

- А ты меня не дергай, тогда и буду побыстрее думать, - отозвался Генрих.

Следующие минут пятнадцать флаер висел посреди трюма, в колонках бубнил сказочник, описывая очередную схватку мифического Гаррета с очередным исчадием подземелий… Интересно, какой народ сложил эту сказку? Небось, норманны какие-нибудь или зулусы. Уж очень агрессивная фантазия была у этих сказочников, этот Гаррет только и делает, что дерется с кем-то…

Я уже снова начал клевать носом, как вдруг из шлема раздался голос Генриха.

- У меня две новости, - сообщил он. - Хорошая и плохая. С какой начнем?

- Говори обе и не мучайся дурью, - ответил я. - Сейчас не время чувство юмора проявлять.

- Чувство юмора никогда не помешает, - возразил Генрих. - Хорошо, как скажешь. Плохая новость - стыковочного узла нужного диаметра нет ни на «Озе», ни на «Адмирале Юмашеве». Хорошая новость - на «Озе» есть плазменный резак, способный прорезать обшивку флаера, и есть робот, способный им управляться. Минут через пять начнем резать.

- В каком месте? - спросил Том. - Если в салоне, то…

- То вы зажаритесь живьем, - продолжил Генрих его мысль. - Нет, вскрывать будем багажный отсек. У вас там нет ничего взрывоопасного?

Том посмотрел на Наташу, та пожала плечами.

- Вроде нет, - сказала она.

- Вроде нет или точно нет? - спросил Том.

- А я помню? - огрызнулась Наташа. - По-моему, ничего с энергоблоком внутри я туда не запихивала. Но точно сказать не могу, я уже второй день на нервах.

- Ага, - кивнул Том. - Смолишь один косяк за другим без передыху. Небось, и сейчас не отказалась бы?

Наташа обиженно надула губки и отвернулась. А ведь она наркоманка, подумал я. Ничего особенно страшного, привыкание к гашишу лечится куда легче, чем привыкание к морфию, но тем не менее…

- Тогда процесс затянется, - сообщил Генрих. - Сначала прорежем маленькую дырочку, запустим туда робота, он поковыряется в вещах, внимательно все осмотрит… Вся процедура займет часа два.

- А если считать, что ничего взрывоопасного нет? - спросил я.

- Тогда за полчаса управимся.

- Давай рискнем, - сказал я. - Начинай резать сразу, даст бог, не взорвемся.

- Не пойдет, - возразил Генрих. - Если ты погибнешь, крейсер откажется уходить в прыжок. Ты сам можешь относиться к своей жизни сколь угодно наплевательски, но нам с Машей ты нужен. Или ты хочешь сложить полномочия капитана?