Читаем без скачивания Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать - Патриция Вентворт

Они стояли у двери в квартиру мисс Гарсайд и звонили в звонок. Фрэнк Эббот слышал его тихое жужжание внутри. Потом подумал, что дверь в кухню, должно быть, открыта. После третьей или четвертой попытки звон начал напоминать назойливое жужжание мухи, бьющейся в оконное стекло между рамами. Нечто в духе столь любимого Моди лорда Теннисона… «Синяя муха бьется о раму, поет… А Марианна в старом амбаре ждет… Нет, не придет, — говорит она вдруг, — мой любезный друг…»

Лэмб приложил кончик большого пальца к кнопке звонка и жал уже непрерывно. Но к двери по-прежнему никто не подходил.

Инспектор опустил руку. И бросил через плечо.

— Ступай, приведи сюда Белла! У него есть запасной ключ, пусть захватит. Заодно посмотришь, где он хранит эти ключи. Сроду не слыхивал, чтобы запасные ключи от всех квартир висели на каких-то крючках, вбитых в старый буфет. Я сказал ему, что ключи надо держать под замком! Так что заодно и посмотришь, послушался он меня или нет.

Мисс Сильвер, строгая, с прямой, как струнка, спиной, стояла перед дверью рядом с ним, пока они ждали Эббота и Белла. Инспектор привалился широким плечом к дверному косяку. Лицо его было мрачно и сосредоточено.

Две или три минуты ожидания показались вечностью. Из лестничного пролета тянуло холодком, пахло подвальной сыростью и туманом. Затем подъехал и остановился лифт, из него вышли двое — Белл первым, с ключом в руке, лицо хмурое, рука немного дрожит, потому что если в квартире под номером четыре никто не отвечает, значит, плохи дела. Ведь мисс Гарсайд никогда не выходит из дома вечером в такой поздний час и уж тем более — в такой туман.

Они отперли дверь и вошли.

Перед ними оказались еще две двери. Та, что справа, в гостиную, была открыта. Левая дверь, ведущая в спальню, закрыта, но не заперта. Они прошли в гостиную и увидели, что там никого нет и темно. На улице еще не стемнело, но туман нависал над окнами, как плотный занавес, и почти ничего не было видно.

Инспектор щелкнул выключателем, под потолком вспыхнул свет. Никакого подноса с чаем и угощением на двоих, стоявших тут два с половиной часа назад, видно не было. Поднос на кухне, заварочный чайник вымыт и убран в буфет, чашки с блюдцами тоже вымыты и на своих местах. Печенье, выложенное на тарелочку, аккуратно убрано в жестяную банку с крышкой. Все в полном порядке, и на кухне тоже никого.

И тут наблюдательная мисс Сильвер узрела на коврике перед камином одну-единственную крошку. И указала на нее инспектору. В глазах его читалось раздражение.

— Крошка? Да уж, находка! И что с того?

Мисс Сильвер деликатно кашлянула.

— Она пила чай. Это крошка от печенья, и еще, вы видите? Стул стоял прямо здесь, на коврике. Хотя, я бы сказала, ему самое место у стены, как сейчас.

Он как-то странно взглянул на нее, крякнул и прошел через прихожую к двери в спальню. Постучал, затем толчком распахнул ее, вошел и включил свет. Эббот и мисс Сильвер последовали за ним, а старина Белл остался в прихожей, бормоча под нос молитвы. Он не знал, что вот так все обернется, понятия не имел. Он не привык к таким вещам и событиям и просто не понимал, что делать.

Спальня представляла собой чисто убранную почти пустую комнату. Немногочисленные предметы обстановки неподвижно застыли на своих местах. Изножьем к двери располагалась большая старомодная кровать с медными шишечками на спинках. Стеганое покрывало было аккуратно откинуто, выцветшее пуховое одеяло, тоже стеганое, прикрывало мисс Гарсайд до талии. Она лежала на кровати, полностью одетая, в позе полного покоя, правая рука вытянута вдоль тела, левая согнута в локте и покоится на груди.

Лэмб, стоя над ней и хмурясь, окликнул:

— Мисс Гарсайд…

Его низкий сильный голос гулко прозвучал в комнате, но фигура на кровати оставалась неподвижной. Тогда он вытянул руку и коснулся левого запястья женщины. Пальцы пытались нащупать пульс, но безрезультатно.

Он убрал руку, бросил какую-то команду Эбботу и начал осматриваться. На тумбочке рядом с кроватью стоял высокий стакан, воды в нем было на донышке. Между стаканом и краем тумбочки примостился небольшой стеклянный пузырек, в нем лежали две белые таблетки.

Лэмб прочел надпись на ярлычке, затем посмотрел через плечо на мисс Сильвер.

— Какое-то иностранное снадобье, — сказал он. — Это больше по вашей части, чем по моей. Немецкое, что ли?

Мисс Сильвер склонилась над тумбочкой.

— Да, немецкое. Таблетки морфина. Несколько лет назад их можно было раздобыть в Германии.

— А вы, случайно, не знаете, она бывала в Германии?

— Да. Она вообще много путешествовала. Миссис Лемминг может рассказать вам об этом. Они были в дружеских отношениях.

Затем в комнате настала напряженная тишина, казалось, даже воздух от нее сгустился, и стал слышен голос Фрэнка Эббота из соседней комнаты. Слов было не различить, но говорил этот спокойный и неторопливый голос с кем-то из Скотленд-Ярда.

Спустя минуту Лэмб бросил:

— Приедет врач из полиции, но вряд ли он сумеет чем-то помочь, — она мертва, это ясно. Что ж, мисс Сильвер, наше дело, похоже, завершено и раскрыто.

— Вы так думаете?

Он дернул массивным плечом.

— А что еще тут думать? Все именно так, как я говорю, и доказательства налицо. Она дошла до ручки, голодала, не знала, где раздобыть денег, и поднялась в квартиру номер восемь, думая, что мисс Роланд нет дома. Вы же помните, она видела, как та спускается в лифте с сестрой. Пошла в подвал за ключом, этот старый болван Белл хранил запасные ключи там, где их мог взять кто угодно. Мисс Крейн видела, как она возвращалась из подвала.

Мисс Сильвер тихо, неохотно пробормотала:

— Миссис Смоллетт сказала, что миссис Лемминг три раза пыталась дозвониться мисс Гарсайд по телефону, и было это где-то между восьмью тридцати пятью и пятидесятью.

Лэмб кивнул:

— Ну вот, видите. Это только доказывает мою правоту. Итак, она поднялась в квартиру восемь, теперь уже нельзя точно сказать, что там произошло, но нам известно, что мисс Роланд вернулась домой в половине восьмого, проводив сестру до остановки. Она застает в квартире мисс Гарсайд, происходит ссора, она идет к телефону вызвать полицию, и тогда мисс Гарсайд хватает статуэтку с камина и бьет ее по затылку. После этого ей оставалось только бежать, причем быстро. Она бросает орудие убийства на диван, подменивает кольцо — в надежде, что об этом никто никогда не догадается, — и уходит, оставив дверь в квартиру незапертой. Может, потому что просто запаниковала, или же хватило ума сообразить, что раз дверь открыта, можно подумать на кого угодно. А утром она первым делом выходит из дома как ни в чем не бывало и отправляется продавать кольцо. Не знаю, когда она начала осознавать, что все прошло не так гладко, как хотелось бы. Миссис Джексон и миссис Смоллетт подтвердили тот факт, что кольцо, найденное в ванной мисс Роланд, ей не принадлежит. Мало того, миссис Смоллетт опознала в нем кольцо мисс Гарсайд. Причем этой женщине невозможно заткнуть рот, разве что кляпом. Она продолжала болтать, разносить сплетни по дому, и вот вам результат. Мисс Гарсайд прекрасно понимала — у нее нет ни единого шанса, если мы обнаружим подмену кольца. Вполне ясно и очевидно.

Мелкие, аккуратные черты лица мисс Сильвер выражали упрямство и крайнюю степень недоверия. Она тихо кашлянула и спросила:

— Вам не приходило в голову, что ее могли убить?

Лэмб удивленно уставился на нее.

— Нет, не приходило, — твердо заявил он.

— А если как следует подумать, инспектор? Я настоятельно вас прошу, подумайте хорошенько.

Он хмуро встретил взгляд ее ясных глаз.

— На каком основании?

Она заговорила ровным, тихим голосом человека, твердо уверенного в своей правоте.

— Я далеко не уверена, инспектор, что суть этого дела можно объяснить только что выдвинутой вами теорией. У меня есть все основания полагать, что главное в этом деле не ограбление, а шантаж. И в вашей версии этот вопрос никак не затронут. Миссис Андервуд шантажировали.

Лэмб кивнул:

— Да. Карола Роланд.

Мисс Сильвер смотрела ему прямо в глаза.

— Совершенно в этом не уверена.

— Но почему? Ведь письмо миссис Андервуд мы нашли именно у нее. В ее сумочке.

— Причем она сама позволила миссис Андервуд увидеть его там в понедельник вечером, когда они играли в бридж в квартире Уиллардов. На мой взгляд, это исключает факт, что именно мисс Роланд была шантажисткой. Тут надо смотреть глубже. Если бы она шантажировала миссис Андервуд, то приложила бы все усилия, чтоб сохранить это в тайне. И тем не менее она беззаботно носила уличающее ее письмо в сумочке и даже позволила увидеть его. Да, возможно, это служит лишь доказательством ее мстительной и вздорной натуры, когда она, к примеру, взялась сводить старые счеты с майором Армитейджем, притворяясь, что доводится ему женой. Она прекрасно понимала, что ничего не добьется, ну разве что приведет его в бешенство, но ей казалось, что дело того стоит. Возможно, ту же тактику она решила применить и к миссис Андервуд, насладиться тем, как расстроится эта дама, увидев письмо, пусть даже этих женщин ничто не связывало, кроме соседства, и делить им было некого и нечего.