Читаем без скачивания Гусарские страсти - Николай Прокудин

Итак, Никита и Шмер в сопровождении аксакала убыли из казармы в неизвестном направлении, оставив скучать Ахметку.

За забором их поджидал старенький ржавый «Москвич», желтая поверхность которого облупилась во многих местах, а грубо нанесенная грунтовка поверх «родной» краски совершенно не совпадала с ней. Оттого машина была похожа на старого леопарда, затаившегося в саване.

Из машины выбрался огромный, тучный мужчина. Носатый. Армянин? Тот самый Ашот? Его четвертый подбородок колыхался на необъятной груди, а большой живот поддерживался широченными подтяжками. Казалось, лопни они, и пузо оторвется от тела и — упадет на землю, по закону всемирного тяготения.

— Вай! Миша! Друг дорогой! — армянин обнял Шмера, словно старинного приятеля.

— А это мой кореш, о котором я говорил, — Мишка подтолкнул вперед Ромашкина. — Ценнейший человек. Герой! Доброволец! Прибыл строить коммунизм в песках Каракума.

Ашот расплылся в широкой счастливой улыбке. Одет он был в хорошую дубленку, но без пуговиц. На каждом пальце, за исключением больших, — по дорогому перстню. Джинсовые штаны и рубашка были явно привезены кем-то из Афгана и куплены по случаю. Распахнутая рубашка оголяла грудь, в зарослях склоченных черных волос — большой золотой крест.

После церемонии приветствия Ашот с трудом протиснулся в крохотную машину. Рядом с ним усадили тщедушного дедулю, иначе ни одному из офицеров на переднем пассажирском сиденье было не уместиться. Машина просела, скрипнула рессорами. Никита вслух усомнился, выдержит ли ходовая часть.

— Нэ бойся, рессоры усиленные. Смелей садись. Баня и рэсторан ждут нас!

— Ашот, почему не купишь себе «Волгу»? Зачем мучаешься в этой коробчушке?

— Хм, я бы купил, но зачем лишний раз привлекать внимание начальства. Меня уже первый секретарь горкома вызывал, выказывал неудовольствие, что постовые милиционеры мне честь отдают. Я ему говорю: «Дорогой товарищ секретарь, хозяин, я об этом их не просил, они сами! Ну, не буду же останавливаться возле каждого легавого и совестить его, мол, зачем эта нэнужная лесть».

— И что партийное руководство ответило? — полюбопытствовал Никита.

— Велело не ездить по центру. А ты говоришь — «Волга». Еще «Мерседес» посоветуй купить! Миша, дорогой мой друг! Наверное, ты хочешь, чтоб меня выслали обратно в Армению? Мне туда нельзя. Там у меня слишком много врагов. Ашот должен жить в Педжене, ему и здесь хорошо. Я не высовываюсь, дом всего в одын этажа, как у других. Я сделал проще — еще два этажа в землю закопал: там бильярдная и зал для гостей. Перехитрил начальство. То, что у меня в подвале все в мраморе и павлины во дворе бродят, для посторонних глаз нэ видно. А машина, если хорошая, сразу бросается в глаза. Потерплю тесноту, да и привык я к этому «Москвичу».

Так за рассказом о своей нелегкой судьбе Ашот с ветерком доставил компанию к городской бане. На дверях болталось объявление: «Баня закрыта на учет». Но стоило армянину вытянуть живот из-под руля, как двери распахнулись, и какой-то шустрый человечек увлек всю компанию к заднему, служебному, входу. Рассыпаясь в словах благодарности за то, что сегодняшний день ему преподнес таких знатных и уважаемых гостей!

А приятно ощущать себя не просто обычным молодым лейтенантом, а персоной, из-за которой закрыли баню. Ну, не совсем из-за тебя, но все же…

Туркмен буквально стелился по тротуару, сопровождая гостей, отбрасывая носком тапочка в сторону случайно попадающиеся окурки и бумажки.

— Успокойся, Мамбек, не суетись. Лучше пива принеси холодненького, — распорядился «мафиози». — Чешского!

— Нэ изволь беспокоиться, хозяин. Всо уже в люччем виде. Пиво, риба, лаваш, зелень. Всо есть! Давно ждем!

Убогая и вонючая городская баня, обшарпанная снаружи и внутри, при проникновении с «черного хода» оказалась вполне приличной. Никита в таких и не бывал никогда. Стены обшиты хорошим деревом. Мягкие скамейки. Полы устланы ковровыми дорожками.

Ромашкин живо разделся до трусов и ринулся в душевую смыть пот и грязь холостятского существования. Аксакал неспешно снял с себя пальто, оставшись в шерстяном халате, сел и замер на месте. Мишка и Ашот голышом чинно направились в парную.

После посещения бассейна, парилки, душа новоявленные приятели расположились у сервировочного столика на колесиках. Пиво уже не пили. Бархатным пивом баловались в период мытья. Теперь в ход пошла водка. Никита не стал от нее отказываться, не желая обидеть «мафиози», о чем его строго предупредил Шмер.

Две бутылки водки на троих — явный перебор для Ромашкина. Для Мишки это тоже сильная доза после пива. Эх, если бы не проклятое пиво…

Туркмен сидел истуканом, улыбался и молчал, практически не выпивал, разве что одну рюмку, за знакомство.

Конечно, основная часть спиртного была употреблена армянином, но ему — что слону дробинка.

Никита, еще чуть соображая, поинтересовался, кто будет за рулем авто на обратном пути.

Ашот сделал круглые глаза:

— Обижаешь, дорогой! Конычно, я. Ето нэ смертэльно. Ето разминка. Сэйчас в рэсторан памчим!

Ну… не совсем ресторан. Вернее, совсем не ресторан. Городской-то ресторан вблизи вокзала размещался в обшарпанном здании. Вилки-ложки-тарелки почему-то всегда были жирные, а еда — тошнотворная. Ашот же привез их в глубину одноэтажных саманных кварталов. В центре этих лабиринтов стояло вполне приличное здание, окруженное высокой кирпичной стеной, с маленькими окошками, с закрытыми ставнями, откуда раздавалась восточная заунывная музыка. Что ж, придется смириться с бабайскими мелодиями. Других, скорее всего, не будет.

Внутри помещения, куда их проводил громила с квадратным подбородком и мрачной физиономией, стоял уютный полумрак. По периметру — низенькие азиатские столики с кушаньями и чайниками да подушки для сидения. В центре зала, под люстрой, возвышались два больших полированных стола без скатертей и приборов.

Тело Ашота заняло три подушки. Шмер и Ромашкин уместились на одной. В тесноте да не в обиде. Дедок с ними не пошел в зал, остался дремать в автомобиле.

Зал оказался почти заполнен посетителями, которые ели, смачно чавкая и разговаривая. Громкий смех раздавался со всех сторон. Причем смеялись туркмены заразительно, от души, запрокидывая голову и широко открывая рот, показывая соседям либо золотые, либо желтые кривые, щербатые зубы. В основном, за столами мужчины средних лет и старше. Как шепотом пояснил Мишка, торговцы и кладовщики, милиционеры и чиновники.

При появлении Ашота все почтительно привстали, поклонились. Неподдельное подобострастие и показное радушие.

«Мафиози» с некоторыми обнялся, некоторым помахал рукой. В сторону одной компании глянул с нескрываемой неприязнью. Компания вмиг испарилась из зала, будто ее и не было тут вовсе.

Никита какое-то время нервничал, пытаясь устроиться поудобнее, подгибая ноги под задницей — по-восточному. Неудобно! Еще он комплексовал, по поводу своих носков: вдруг пахнут. Но вскоре понял, что соседи пьют далеко не чай, и потому им совершенно наплевать на вонючие ноги соседей. Да от всех них от самих несло какой-то… козлятиной. Душные козлы!

Из чайников в пиалы потекла прозрачная жидкость. Водка. На запах — не очень…

— Опять денаусскую в графины налили!.. Эй, человек! Подойди сюда! — «мафиози» поманил официанта сарделечным пальцем.

— Что изволите, уважаемый? — склонился в поклоне официант-туркмен.

— Это пойло отнеси хозяину! Московскую водку принести! Живо!

Чайные приборы вмиг сменили на другие. Извиняться примчался сам хозяин заведения: московской нет, только чарджоуская…

Всяко не денаусская! Хотя… Тоже дрянь. Какая отвратительная вода вокруг, такая и водка.

Появились танцовщицы. Старые и молодые «дикари» взвизгивали и пускали слюни, глядя на девушек.

Никита, наблюдая за обнажающимися в такт музыке стройными красавицами, под воздействием алкоголя окончательно потерял самоконтроль.

— Мишка! — громко обратился он к Шмеру. — Если мы одну из них не зацепим, это будет величайшей глупостью с нашей стороны.

— Чудак-человек. Я тебе уже объяснял: это удовольствие стоит денег. Бесплатных ласк тут нет.

Никита плотнее придвинулся к Шмеру и возбужденно залепетал на ухо:

— Очень хочу познакомиться вон с той, светленькой.

— Хи-хи-хи! Ты хотя бы знаешь кто это?

— Нет. А что, ты знаком? Кто она?

— Это жена бывшего командира роты капитана Пискунова. Я ее сразу не узнал. А вот ты ткнул в нее пальцем, я присмотрелся — точно! Ольга, его жена! Они полгода назад уехали в Россию, а вот, погляди-ка, потянуло на старые заработки. Соскучилась по разгульной жизни и бешеным деньгам. Любопытно, она надолго объявилась? И когда уедет? Да и где сам Сашка Пискунов? Знать, деньжата закончились!

— Погоди, погоди! Это что, жена офицера? — обалдел Никита. — Хочешь сказать, что это ее постоянный заработок — танцы на столе?!