Читаем без скачивания Нф-100: Хозяйки тумана - Игорь Вереснев

Моник сделала ещё шаг, перехватила его руки, готовящиеся вновь спрятаться, прижала к груди.

- Илюша, я прилетела к тебе. Как обещала.

В голубовато-серых глазах она увидела радость и восхищение, робость и страх, что это только сон, что женщина, вдруг ставшая самой дорогой и желанной, исчезнет. "Не исчезну!" - мысленно пообещала, чувствуя, как тёплая волна поднимается изнутри и уносит, уносит...

...Волна экстаза отступила, но голова ещё немного кружилась. Моник оглянулась в поисках красно-сине-белой точки. Нет, не разглядеть. Неужели эти полтора часа были явью, а не сном? Да, да, всё было наяву! Тело помнит ласку и тепло. Но впереди - снова разговоры украдкой и надежда на новую встречу.

Она нашарила в кармане куртки кругляш коммуникатора, привычно прилепила к виску. И в тот же миг в мозг ворвался взволнованный голос Наты, заставил вздрогнуть: "Моник, ты где?! Моник!" О Боже, совсем вылетело из головы! Значит, её отсутствие обнаружено. "Моник, почему не отвечаешь?" Что делать? Она ведь не успокоится, будет звать и звать. Заблокировать канал? "Моник, почему ты молчишь?" Нет, так нельзя, Ната ни в чём не виновата.

Она облизнула пересохшие, ставшие непослушными губы. Только Холанд умела говорить по комму, не произнося ни звука. Когда-то давно Моник поинтересовалась - в чём фокус? Клер улыбнулась в ответ: "Зачем сотрясать воздух, если коммуникатор реагирует на нервные импульсы? Думай слова, которые хочешь сказать". Моник пыталась научиться - не вышло. А как бы ей хотелось ответить сейчас мысленно. Врать вслух почему-то трудней.

- Ната, у меня всё в порядке.

"Моник, ты где?!"

- Что-то случилось?

"Ты не видишь, что происходит в городе? Ты где?!"

Джабира прикусила губу. Что происходит в городе? Кажется, она попалась, теперь не вывернешься. Постаралась собрать в кулак всю свою смелость:

- Я же говорю, со мной всё в порядке! Зачем ты пытаешься контролировать каждый мой шаг?

Гилл растерялась, сразу сбавила тон.

"Я волнуюсь за тебя. Когда ты сможешь прийти в лабораторию?"

- Приблизительно через полчаса.

"Будь осторожна".

Связь отключилась. В голосе подруги была такая боль, что Моник почувствовала раскаяние. Но в чём она виновата? Лишь в том, что желает быть сама собой? Она ведь давно не та двадцатичетырёхлетняя девушка, что влюбилась в начальницу. Она вправе распоряжаться собственной жизнью!

Ворота шлюза привычно распахнулись навстречу машине. Но внутри ангара было не так, как всегда. Необычно многолюдно. Едва Моник выбралась из флайера, как в её сторону направились трое. Два парня и девушка с буро-зелёными повязками на рукавах. Шагах в десяти они остановились, разглядывая бедж на её куртке. Один из парней ухмыльнулся, что-то шепнул на ухо подруге. Та хихикнула, вызывающе уставилась на Джабиру. Моник вопросительно обвела глазами троицу. "Какая-то проблема?" Ей не ответили, молча проводили взглядами.

Этих троих можно было принять за компанию, собирающуюся на экскурсию за город. Но ближе к входу в ангар планетарного транспорта всё выглядело серьёзней. Парни и девушки здесь были постарше, лица - жёстче, многие вооружены пульсаторами. И все - с одинаковыми повязками на рукавах. Останавливать Джабиру никто не пытался, но внимательные, даже подозрительные взгляды буквально ощупывали её.

За воротами история повторилась, но вместо парней и девушек здесь стояло человек двадцать мужчин в форме службы порядка. Хмурые лица и такие же подозрительные взгляды. В городе явно творилось нехорошее. Успокаивало, что боевого оружия Моник ни у кого не заметила.

Добираться до института нужно было через весь город. Пустынные улицы контрастировали с толчеёй в районе космопорта, коробило от встречающихся то и дело полицейских. В обычное время служба порядка предпочитала не мозолить глаза обитателям Альбиона.

Перед входом в лабораторию Моник задержали. Остановили её с просьбой предъявить пропуск, но проводили досмотр нарочито скрупулёзно, балансируя на грани явной издёвки. Один охранник медленно водил сканером вдоль беджа, чуть ли не тыкал в грудь, хоть расстояние в тридцать сантиметров было вполне достаточным. Второй стоял молча, разглядывал в упор. Когда проверка закончилась, полицейские подчёркнуто вежливо поблагодарили за сотрудничество. Однако насмешливо-презрительные взгляды шарили по Моник до тех пор, пока не захлопнулась за её спиной дверь вестибюля.

Лаборатория встретила подозрительной тишиной и пустотой. Но минуту спустя в комме раздался голос Ивон: "Моник, ты на месте? Подходи в зал совещаний".

В зале собралась вся лаборатория за исключением руководителя. С удивлением поняв, что Наты нет, Джабира села в пустое кресло, тихонько спросила соседку, химичку из своего отдела:

- Что происходит?

- Ты что, не знаешь? Где же ты была последние два часа?- у той удивлённо округлились глаза. Кивнула на большой экран городского инфора: - Вон, смотри, что делается!

Шла трансляция выступления заместителя губернатора. Уайтакер высказывала то же, что говорила на закрытом совещании две недели назад. Она что, с ума сошла? Разглашение будет стоить ей должности. И как, вообще, такое показывают?

Моник удивлённо покосилась на коллег. Те слушали внимательно, сосредоточенно. Многие с сомнением. Но были и такие, в чьих лицах читалась явная поддержка решению не выпускать секретное оружие с Альбиона. О боже, - ужаснулась Моник, - Уайтакер даже информацию о пушке сделала всеобщим достоянием! Она что, не боится последствий?

Нет, не боится. Уайтакер держалась уверенно, с достоинством. "Мы не мятежники. Но сейчас, когда Имперское Правительство и Вооружённые Силы демонстрируют неспособность обеспечить защиту колоний, мы имеем право - и должны! - позаботиться о собственной безопасности и безопасности наших детей. В истории человечества не раз бывало, что результаты труда людей науки политиками и военными превращались в инструмент уничтожения. Мы не можем допустить, чтобы такое случилось и теперь, в наше цивилизованное время. Лишь мы, люди науки, способны разумно распорядиться своими открытиями. Не руководствуясь сиюминутными корыстными соображениями, а действуя во благо всего человечества!"

При последних словах сидевший в председательском кресле Мюррей не выдержал, презрительно фыркнул. А на экране возникло другое лицо - незнакомый мужчина лет тридцати с повязкой на рукаве. "Временный Совет Альбиона обращается ко всем согражданам! Нас не устраивает политика, проводимая Имперским Правительством. Политика, направленная на сохранение статуса научной колонии. Мы располагаем ресурсами для превращения Альбиона в самодостаточное государство. У нас под боком огромная естественная теплица, способная прокормить при надлежащем развитии агротехнического комплекса миллиардное население. А нас вынуждают ввозить продовольствие из других миров. Наш научный потенциал..."