Читаем без скачивания Потрясатель Тверди - Александр Мазин

Снизу башенка казалась маленькой, но на самом деле ширина ее достигала почти десяти минов. Комната, правильный восьмиугольник, в котором задняя часть отгорожена занавесом. Там — ванна и туалет. Стены — из бледного жилковатого камня, пять узких высоких окон, куполообразный потолок из полированного серебра, в углах — высокие вазы из розового кварца. Служанка каждый день меняла в них цветы, но всегда приносила одни и те же: светло-голубые, почти не пахнущие, похожие на взлохмаченные шары.

Войти в башенку можно было лишь через люк в полу. Меховой ковер над крышкой был надрезан по кругу и выкрашен в светло-розовый цвет. Под ним была деревянная лесенка, а с площадки, на которую она вела, можно было спуститься по спирально уходящим вниз ступеням или с помощью закрепленного на толстом деревянном шесте устройства. Стоило взяться руками за перекладину и встать на доску с выемками для ног — и устройство начинало скользить вниз. При этом специальный зажим плотно схватывал шест, и спуск был плавным, хотя и достаточно быстрым. Эластичный торс поднимал устройство наверх, но уже без человека. Подняться в башенку можно было только пешком.

Если б не хриссовы сны, жизнь в замке была бы восхитительна. Никаких ужасов из тех, что рассказывали о красноглазых. Красивые девушки, вежливые слуги, быстрые урры. Не будь той первой ночи, Санти мог бы сказать, что здесь все, как в рассказах о прежних временах, когда Конг и Коронат были одной страной.

Санти отодвинул занавес и вошел в ванную, в крыше которой был круглый фонарь, затянутый кисеей. Встав на прохладный гладкий камень ванны, он нажал на золоченый (а может быть, золотой?) рычаг. Твердые струи воды ударили в спину. Он опустил два оставшихся рычага, и с трех сторон на него обрушились потоки горячей воды, смывая с кожи испарину.

Санти топтался в ванне, похрюкивая от удовольствия, подставляя под колючие струи каждый кусочек своей кожи.

Горячая вода сменилась теплой, а потом — прохладной. Санти отключил душ и растерся пушистым, пропитанным благовониями полотенцем. Ему стало значительно легче. Мышцы обрели упругость, кожа слегка горела. Санти швырнул полотенце на пол и, встав на руки, сделал несколько шагов. Но пальцы его запутались в меху, и он повалился на спину. Лучи Таира грели ему живот. Санти потянулся, выгнулся и прыжком вскочил на ноги. Худощавый, ловкий, гибкий, как девушка, он был слабее большинства своих сверстников. Среди гражданских верхов Ангмара недостаток физической силы не считался изъяном. Власть и деньги вполне заменяли умение переносить тяжести или поднимать за загривок тага. Но из-за замкнутой жизни отца друзьями Санти были дети простонародья. А у этих — другие правила. Добро бы юноша умел владеть оружием или знал технику борьбы. Тогда ловкость и быстрота восполнили бы слабость мышц. Но отец запретил. И Санти не рискнул пойти против его воли, выучиться воинскому искусству.

«Отцу хорошо! — думал Санти. — Он-то может поднять урру на плечах! Да и мечом владеет, как мастер». Раз, случайно, Санти увидел отца, фехтующего с самим Санноном. И они были достойны друг друга! Почему тогда сын должен позорить себя слабостью? Но попробуй настоять на своем, когда Тилон сказал «нет»!

Если бы мать Санти была с ними… Санти почему-то всегда знал, что она жива. Пока он был совсем маленьким, он думал, что его мать — сестра отца. А когда узнал правду, все ждал, ждал: вот она приедет, его мама… Потом вырос и перестал ждать. Будь она с ними, отец не был бы таким нелюдимым. Хотя юноша не мог сказать, что Тилон многое запрещал ему. Куда меньше, чем отцы его сверстников — своим сыновьям. Но Тилон никогда не объяснял, почему он запрещает, а это было обидно.

Санти несколько раз высоко подпрыгнул, потом ухватился за выступ над окном и подтянулся.

Скрипнул, открываясь, люк, и юноша мягко упал на ковер. В башенку поднялась девушка-служанка, маленькая, отлично сложенная, с темным личиком и черными удлиненными глазами. Она поставила в вазу новые цветы, высыпала в чашу на столе фрукты и принялась чистить ковер, изредка поглядывая на Санти.

Юноша обернул вокруг бедер белую шелковую повязку и взял из чаши гроздь розового уинона. Пожалуй, после завтрака он поедет к озеру. Старик кормчий предложил научить его управляться с парусом. Будет совсем недурно, если к моменту возвращения в Ангмар он сможет управлять сиасой. Если, конечно, он вернется туда. Нет, конечно, вернется. И отец купит ему сиасу. И он возьмет Мару и увезет ее в одну из бухт на северном побережье, о которых рассказывали друзья. Вдвоем там совсем неплохо! Он посмотрел на служанку: славная девочка. И темная кожа такая гладкая. А как стреляет глазками! Явно не прочь поиграть.

Санти уже готов был протянуть к ней руки, но вдруг понял, что не испытывает никакого желания. Ничего. Будто это не женщина, а деревянная статуэтка. «Нет, — решил он. — Эти ночные кошмары еще хуже, чем я думал». Санти распахнул люк, скатился по шесту вниз, обул сандалии и отправился в трапезную завтракать. Лишь две дороги знал он во Дворце — туда и в свою башенку. Его подмывало побродить по всем этим хаотическим коридорам и галереям, но он опасался заблудиться и забрести в какое-нибудь запретное место. Все таки это Дворец антассио сонангов! Кто знает, чего от него ждать? Хорошо, если бы у него был здесь кто-то, кому известны здешние лабиринты. Но друзей во Владении у Санти не появилось, хотя он жил здесь уже три дня. Казалось, здешние обитатели сторонятся его. Что слово Властительницы не только охраняет его, но и отделяет от других. Санти вспомнил то, первое утро, когда его, измученного почти бессонной ночью в подземелье, едва не падавшего от голода, выволокли на свет два бронзовокожих стражника и посадили на каменные плиты у входа в подземелье. Санти щурился от яркого света, перед глазами его плавали разноцветные круги. Не сразу он заметил высоченного светлобородого воина, что разглядывал его, немного наклонив голову и теребя длинный ус. Воин не был конгаем. Об этом говорил весь его облик: от цвета волос и кожи до костюма, состоявшего из желтой куртки из тонкой плиссированной ткани и коротких черных штанов с буфами. На нем не было и доспехов, ничего, кроме прямого меча в ножнах, с рукоятью, украшенной узором из драгоценных камней. Но в том, что мужчина был воином, можно было не сомневаться.

Ни румян, ни знака профессии не было на лице светлобородого. Длинные волосы, густые, немного влажные, почти достигали плеч. Широкий обруч с золотой насечкой охватывал голову. Рядом с ним рослые стражники в стальных кирасах выглядели не слишком большими. Примерно так выглядел бы Санти, поставь его рядом с одним из них.