Читаем без скачивания Десятое правило волшебника, или Фантом - Терри Гудкайнд

— Сделав своё дело, палач сбрасывал тело в яму и переходил к следующей жертве.

— Мужчины, ожидающие своей очереди, плакали, дрожали, выкрикивали имена своих любимых, в последний раз повторяли слова любви. Женщины отвечали тем же, с ужасом наблюдая, как падает в яму очередное тело — с перерезанным горлом, бьющееся в предсмертной агонии. Это было самое горькое и ужасающее зрелище из тех, что мне довелось увидеть.

— Многие женщины, при виде страшной смерти мужчин, без сознания падали на землю в мокрую грязь, смешанную с рвотой. Ровный шум дождя смешивался с полными ужаса женскими голосами, выкрикивающими имя очередной жертвы. Пленницы бились, пытаясь вырваться из стальной хватки охранников. А те, смеясь, выталкивали вперёд то одну то другую, и громко рассказывали мужу о своих намерениях относительно его жены. Это была особая, извращённая жестокость, причинявшая такие страдания, размеров которых невозможно передать.

— Они ведь не просто навсегда разлучали семьи, они уничтожали связи между людьми. Каждый хоть раз задавался древним, как мир вопросом: как выглядел бы конец света? Так вот, думаю, конец света выглядел бы именно так. Если каждый человек — это отдельный маленький мир, значит, в тот день наступил конец многих миров. Предсмертная агония множества людей сливалась в одну бесконечную агонию целого мира.

Ричард с силой сжал пальцами виски, словно хотел раздавить собственный череп. Наконец, тяжело вздохнув, он заставил себя заговорить.

— Разве никому не удалось бежать? — раздался в звенящей тишине его голос. — Неужели за всё время, пока продолжались эти насилия и убийства, никто не сумел бежать?

Джебра кивнула.

— Уверена, что кое-кто пытался. Но наверняка я ничего не знаю.

— Убежавших было вполне достаточно, — тихим голосом произнесла Никки.

— Достаточно? — в ярости закричал Ричард, оборачиваясь к ней. Он постарался взять под контроль вспыхнувший гнев, чтобы голос звучал тише. — Достаточно для чего?

— Достаточно, для их целей, — угрюмо ответила Никки, заглянув в его глаза. То, что она там увидела, заставило её помрачнеть ещё больше.

— Ордену отлично известно, что иногда пленники убегают. Время от времени, в самый разгар зверств, охранники намеренно расслабляются, чтобы кое-кто мог бежать.

Ричард почувствовал, что безнадёжно теряется среди обрывков безрадостных мыслей и предположений.

— Но почему?

Никки долго и понимающе смотрела в его глаза, и, наконец, ответила.

— Чтобы жуткие слухи распространились как можно дальше. Чтобы следующий город, который они решат захватить, сдался без боя, а не оказывал сопротивление. Такая предварительная обработка позволяет Ордену добиться победы без необходимости драться за каждый пройденный шаг. Ужас, который внушают распространяемые слухи — мощное оружие, оно лишает храбрости тех, кто ещё не подвергся нападению.

Сердце Ричарда тяжело забилось, едва он попытался представить, что чувствуют люди, ожидая неминуемого нападения, ужас который они испытывают. Запустив пальцы в волосы, Ричард откинул их назад и вновь повернулся к Джебре.

— Они убили всех пленных?

— По разным причинам некоторых мужчин они не считали угрозой для себя. Таких собирали в бригады и отправляли работать в деревню. Не знаю, что случилось с ними потом, но, думаю, они всё ещё там, в рабстве, производят пищу для Ордена.

Джебра опустила взгляд, и некоторое время убирала с лица пряди волос.

— Большинство выживших женщин стали собственностью армии. Самым молодым и привлекательным продели в губу медное кольцо — они были предназначены для офицеров высокого ранга. Лагерь всё время объезжали повозки, которые собирали тела женщин, не выдержавших издевательства. Никто из офицеров ни разу не возразил против зверского обращения с этими женщинами. Трупы несчастных просто сбрасывали в общую яму. Тела солдат, впрочем, тоже хоронили в общих могилах. Ни одному солдату Ордена, не поставили даже таблички, чтобы отметить место, где он похоронен. Орден не верит в ценность отдельной личности, и не считает необходимым выделять каждого отдельного человека, даже написав его имя на могильной плите.

— А дети? — спросил Ричард. — Ты говорила, что маленьких мальчиков они не убивали.

Джебра глубоко вздохнула и заговорила снова.

— Ну… мальчиков собрали и разделили на группы по возрасту. Они называли эти группы отрядами новичков. Их считали не галеанскими пленниками, а молодыми воинами Имперского Ордена, освобождёнными от людей, которые угнетали их и развращали их умы. Вину за это Орден возлагал на старшее поколение, а эти молодые люди, как они говорили, были невиновны в грехах взрослых. Теперь, когда они и физически, и духовно были отделены от взрослых, можно было начинать их обучение.

— Возможно, это обучение можно было бы назвать игрой. Но игрой беспощадной. С ними довольно хорошо обращались, используя каждую минуту для развития в них силы и определённых навыков. Занятия не оставляли детям времени скучать по своим семьям — такие чувства считались проявлением слабости. Теперь их семьёй стал Орден, нравится им это или нет. По ночам отовсюду раздавались не только крики женщин. Я слышала ещё и пение — мальчики пели под руководством специальных инструкторов. — Джебра махнула рукой куда-то в сторону.

— Я носила еду и этим офицерам тоже, поэтому могла день за днём наблюдать, что происходило с мальчиками.

— После начального обучения мальчики начинали зарабатывать первые ранги. Сначала внутри своей группы: кто-то выделялся силой, был первым в играх или лучше всех запоминал основы справедливого учения Ордена. Проходя по делам мимо них, я часто видела, как стоящие по стойке «смирно» перед своей группой, мальчики рассказывают то, чему их учили наставники. Они говорили о том, что хотят быть частью Имперского Ордена, чтобы нести человечеству его благородные идеи. Говорили, что готовы на любые жертвы ради общего блага.

— Не знаю, чему ещё обучали этих мальчиков, но помню, что, стоя в строю, они как один, кричали: «Один я — ничто! Моя жизнь имеет значение, только если посвящена другим. Все мы — едины, мы — один разум, мы — одна цель».

— После таких собраний, эмоционально заряженные мальчики должны были наблюдать за казнями «предателей человечества». Их учили радоваться, когда умирал очередной предатель, учили с гордостью смотреть на кровопролитие. Каждый раз им повторяли, что они — сильные, молодые. «Вот, что бывает с эгоистичными предателями человечества», говорили им. «Вы должны быть сильными, вы — будущие герои Ордена, будущие спасители человечества».