Читаем без скачивания Безумием мнимым безумие мира обличившие - Автор Неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но не суждено было блаженной старице Евфросинии окончить путь своей подвижнической жизни в Серпухове. По наветам исконного врага рода человеческого зависть и злоба людская воздвигли гонение на смиренную подвижницу, и она, подчиняясь гонителям, в начале 40-х годов XIX века была вынуждена покинуть Серпухов, где протекло около тридцати лет ее подвижнической жизни.
Покинув Серпухов, блаженная старица Евфросиния поселилась в Колюпаново, где и оставалась до самой блаженной кончины своей.
Перебравшись в Колюпаново с одной святой иконой, блаженная старица Евфросиния и здесь нисколько не изменила своего прежнего образа жизни.
Глубоко чтившая старицу Н. А. Протопопова выстроила было для своего «сокровища», как она часто называла блаженную, отдельный флигель со всеми удобствами, снаружи обсадила деревьями и обнесла оградой, но блаженная поместила в этом домике свою корову, а сама поселилась в доме Протопоповой в маленькой квадратной трехаршинной комнатке по соседству с дворовыми девушками. В этой крохотной каморке с ней ютились куры с цыплятами, индейки, кошки с котятами и две собачки. И все эти четвероногие и пернатые обитатели небольшой комнатки, занимаемой блаженной старицей, находились в полном мирю и согласии друг с другом и в совершенном подчинении у своей повелительницы.
Подвиги ее были поистине велики. И лишь одни бессловесные были их свидетелями.
Впрочем, в особенные дни, как например, в дни принятия Святых Таин, блаженная высылала из келлии животных и оставалась в ней одна. Восприяв в себя Самого Христа, она считала необходимым пребывать в совершенной чистоте.
Пищи подвижница употребляла всегда очень мало, может быть несколько золотников в сутки. И все, приносимые ей блюда, она отдавала своим четвероногим и пернатым друзьям, а сама довольствовалась тем, что оставалось от них.
Для услуг домашнего обихода блаженная брала к себе ту или другую из женщин.
Одно время всех очень удивляло то, что матушка, взяв прислуживать себе глухонемую, с которой можно было объяснятся только знаками, говорила ей: «Немая, сделай то-то». И та в точности исполняла приказание. Например, старица говорила: «Немая, подои корову». Та брала подойник и шла доить. «Немая, топи печь», — та несла дров и затапливала печь. «Позови мне такого-то человека», — та отправлялась и приводила того, кого нужно. Случалось даже и так, что блаженная из своей комнаты отдавала приказания немой, находившейся в другом помещении, и та в точности исполняла их.
Иногда подвижница на некоторое время оставляла свою келлию, чтобы «полежать на вольном просторе». Но где ж она ложилась? Под тенью развесистого дерева? В прохладе зеленого сада? На мягкой шелковистой зеленой траве среди благоухающих цветов? Нет! На навозе около конюшен и скотных изб. Это было обычным местом ее отдыха. Здесь юродивая часто леживала не только летом, но и зимой, всегда босая, в одном ватном капотике.
Любила она ходить по окрестностям села Колюпанова, но только там, где было потише да поглуше. С особенным удовольствием и особенно часто старица посещала находящийся приблизительно в расстоянии одной версты от села овраг, довольно крутые склоны которого были покрыты густым лесом, а по дну протекал и теперь протекает небольшой ручеек, известный здесь под именем речки Прошенки. Сюда любила уходить блаженная от людского шума и мирской суеты, чтобы здесь в совершенном уединении умом и сердцем возноситься в царство неприступного света, где обитает Тот Невидимый и Непостижимый, всемогущая десница Которого создала все и всем управляет.
В сороковых годах XIX столетия в одном из склонов этого оврага на месте своих уединенных подвигов блаженная собственными руками ископала небольшой колодец, и когда больные обращались к ней за помощью, она часто говорила им: «Берите воду из моего колодезя и будете здоровы». Больные с верой почерпали воду из «матушкина колодца», как называли его окрестные жители, и действительно получали исцеление или облегчение своих недугов.
Приходила иногда блаженная старица и на берег реки Оки. Строитель Николаевского женского монастыря Калужской епархии иеросхимонах Герасим (Брагин) рассказывал духовнику Тихоновой пустыни — иеромонаху Пимену, как он в годы юности, занимаясь с отцом рыбной ловлей по реке Оке и часто приставая к берегу против села Колюпанова, встречал выходившую из леса старицу — блаженную Евфросинию; как она вместе с ним выбрасывала из невода мелкую рыбу обратно в реку, давая этим понять, что даром Божиим нужно пользоваться разумно, и как их обоих за эти проделки бранили рыбаки и отгоняли прочь.
Не оставляя своего подвига юродства Христа ради, блаженная старица Евфросиния не забывала дел любви и милосердия. Всякая скорбь человеческого духа и тела, всякое горе людское всегда находили сочувственный отклик в ее по-матерински нежном сердце; и она постоянно спешила туда, где была нужна ее молитвенная помощь или утешающее и умиротворяющее ее слово. Она и здесь была благодатной молитвенницей за страждущих как духовно, так и телесно, утешительницей скорбящих, примирительницей враждующих. Часто, нежданная, появлялась она там, где было горе, и приносила с собой радость и утешение. Она, по Апостолу, была «всем вся», и богатства духовных дарований она стяжала не для себя только, а для всех…
Но были у старицы и свои присные по духу. Среди этих-то присных главным образом и проявлялись богатые духовные дарования подвижницы — дар прозорливости и исцелений.
Особой любовью старицы пользовался Алексей Иванович Цемш, служивший в то время управляющим на Мышетском чугунолитейном заводе княгини Екатерины Алексеевны Бибарсовой, расположенном верстах в 5-ти от Колюпанова. Его блаженная иначе не называла, как сынок или Алеша. Такая любовь подвижницы была ответом на безграничную преданность и истинно сыновнее уважение к ней со стороны Алексея Ивановича, не щадившего ничего для нее.
Желая как можно чаще видеть у себя глубоко почитаемую им матушку Евфросинию и, в то же время, не имея в своем доме для нее подходящего помещения, он построил в своем саду исключительно для нее уединенную, довольно красивую келлию, обставив ее всеми удобствами. Сюда-то, к А. И. Цемш, чаще всего и выезжала из Колюпанова блаженная старица.
На Мышеге, как и в Колюпанове, почти не было дома, где бы не могли рассказать о том или другом случае из жизни матушки Евфросинии, свидетельствующем или о ее прозорливости, или о благодатной силе ее молитв. Здесь, а также и в других местах, духовником блаженной
