Читаем без скачивания Сара Дейн - Кэтрин Гэскин

С первого же месяца по прибытии в Кинтайр Сара углубилась в изучение искусства управления фермой. Она сама вела счета, составляя их по черновым запискам, которые давал ей Эндрю. Сара быстро училась всему: через некоторое время она уже вела дела легко и споро, и Эндрю, подчиняясь ее желанию, оставлял все больше бухгалтерских дел на ее попечение. Но она не собиралась ограничивать свой интерес к фермерскому делу одними бумагами. Каждый день она верхом сопровождала Эндрю в его поездках по ферме с целью посмотреть, как идут работы над изгородями или как роют глубокие канавы, необходимые для отвода воды в сезон ливней; она начала разбираться в состоянии скота и в том, каким болезням он может быть подвержен, то есть усваивала все то, чему уделяла так мало внимания, когда слушала разговоры фермеров в низине Ромни. Постепенно дела фермы стали занимать ее не меньше домашних дел, и она вслушивалась в разговоры Эндрю с Джереми о скоте и урожаях. Вдоль всей Хоксбери вскоре стали говорить о том, что Эндрю Маклей женился на женщине, которая так же хорошо разбирается в делах, как и он сам.

Мир за пределами Хоксбери был известен ей лишь по сплетням, которые Эндрю привозил из поездок в Сидней или Парраматту, а также из частых писем, которыми она обменивалась с Джулией Райдер. Джеймс хорошо освоился с фермой и занимается ею с удовольствием, писала Джулия, дом ее постепенно обставляется, а сад приходит в порядок. Короче, Джеймс Райдер процветал так, как и следует каждому трудолюбивому фермеру, который начал с собственных капиталовложений или имел положение в торговом сообществе. Это было то время, когда можно было со сказочной быстротой сделать деньги, быстро разбогатеть за счет тех фантастических привилегий, которыми Корпус Нового Южного Уэльса, пользуясь отсутствием губернатора, наделил себя. Если только человек был принят офицерами Корпуса, то что бы он ни делал — все было правомерно: земля была бесплатной, ром — дешевым, ссыльных закрепляли за ним без вопросов, и к тому же он мог беспрепятственно скупать все товары, которые предлагались на продажу в Порт-Джексоне.

Сару трудно было чем-нибудь прельстить в Сиднее или Парраматте. Ничего интересного там не было: все те же хижины ссыльных, несколько домов, бывших там и в момент ее приезда; не к кому было сходить в гости, кроме Джулии Райдер. К некоторым офицерам Корпуса из Англии приехали жены, но вряд ли она могла быть допущена в их маленький тесный круг. Тут ей ничего не оставалось делать, как только пожать плечами: жизнь в Кинтайре устраивала ее, и она ничего другого особенно не желала. В округе Хоксбери женщины были в основном женами мелких поселенцев, многие из которых были в прошлом ссыльными. Она знала, что они завидуют ее благополучию и удобству жизни в Кинтайре; и ее появление на дороге Хоксбери верхом на лошади, которую она закрепила за собой, не смягчало их отношения к ней. Недружелюбные взгляды из-под низко надвинутых шляп пристально следили за ней, когда она проезжала мимо. Ей пока не находилось места в колонии — ни среди этих трудяг-женщин, которые ей завидовали, ни среди офицерских жен, которые не готовы были ее принять. Ей приходилось удовлетворяться довольно одиноким и отстраненным положением в Кинтайре.

Поэтому, узнав, что беременна, она почти сразу подумала о Джулии: сможет ли та вырваться со своей фермы в Кинтайр к тому моменту, когда ребенок должен будет появиться на свет. Воспоминания о том времени, когда отношения между ними были отношениями госпожи и служанки, все еще живы были в ее памяти и не позволяли ей обратиться с подобной просьбой к Джулии. Но прежде чем она взялась за письмо, Эндрю привез из Парраматты после очередного визита туда весть, что Джулия спрашивает, можно ли ей приехать за две недели до рождения ребенка. Когда же пришло время, ее на неделю задержала болезнь Чарльза, и когда она наконец добралась до Кинтайра, ее встретило известие, что накануне у Сары родился сын. Роды длились всего четыре часа. Врач, Дарси Венворт, который приехал с Джулией, был крайне раздосадован, что проделал долгий путь без толку. Казалось, он придерживался мнения, что ни одна достойная леди не может родить первого ребенка так легко.

Ребенка назвали Дэвид. Для шокированных женщин на побережье Хоксбери появление Сары верхом после очень краткого перерыва из-за рождения ребенка казалось просто неприличным. Откуда им было знать, каким толчком для честолюбивых надежд Сары и Эндрю послужило появление первенца. После рождения Дэвида они стали близки как никогда: с рождением наследника работа на ферме приобрела для них новый смысл. У них не бывало гостей, и они жили в простоте, которая в Сиднее вызвала бы уничтожающую критику. Но сами они были довольны: каждый сезон волы распахивали новые поля, из Англии прибывали все более совершенные орудия. Кинтайр приобретал аккуратный вид, типичный для шотландской фермы.

Единственным источником страданий, которые испытала Сара за эти два года, был Джереми Хоган. Между ними все время существовала невидимая взгляду стена враждебности, которая возникла в тот день, когда Эндрю привез ее в Кинтайр в качестве своей молодой жены. Было совершенно очевидно, что Джереми не считал ее и вполовину достойной Эндрю, полагая, что она всего лишь обычная простушка, которую Эндрю почему-то счел привлекательной. Между ними никогда не было открытых ссор, ибо оба понимали, что Эндрю этого не потерпит. Но, в лучшем случае, их вежливость в отношении друг друга была прохладной, в худшем — когда Эндрю не было поблизости — они чуть не доходили до откровенной грубости. Их мнения, кажется, расходились по любому вопросу. Джереми сам был превосходным фермером: он и не скрывал того факта, что они с Эндрю и Триггом могут обходиться без помощи Сары. Она ничего по этому поводу не говорила Эндрю, но просто решила научиться всему, чему можно, от Эндрю, не беспокоя Джереми.

Сара прекрасно понимала причину подобного отношения к себе со стороны Джереми. Ей вспоминались красавицы-ирландки — нежные создания с тихими голосами, покорные своим мужьям во всем. Их мысли никогда не выходили за рамки их любимых лошадей, детей, фасона платья, и они бы ни за что не признались, что способны подсчитать колонку цифр. Именно такие женщины были понятны Джереми, а не такая, которая торгуется, как цыганка, если ей что-то нужно, тащит свои юбки по грязи, чтобы увидеть, как идут дела в поле или в саду, и тем не менее зовется хозяйкой фермы и женой человека, которого он уважает. Она сознавала, что в ней совершенно отсутствует та зависимая беспомощность, которую хотел бы видеть Джереми.

Он никогда не демонстрировал своего раздражения. Оно было скрыто, и единственным способом дать ему выход было не обращать на нее внимания при обсуждении дел с Эндрю. Он стремился указать ей ее место и заставить ее там и оставаться. У нее не было никакой возможности бороться с ним: он был необходим Кинтайру, он работал на их ферме, как на своей собственной, и она готова была терпеть даже оскорбления, только бы удержать его здесь. Как часто мечтала она хоть раз ударить Джереми хлыстом в ответ на его нагловатый взгляд, когда она приезжала посмотреть, как идет работа.