Читаем без скачивания Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага - Алексей Попов

Прозвучавшие аргументы произвели сильное впечатление на Розенберга, который обещал довести результаты конференции до сведения фюрера. В январе 1943 г. рейхс-министр подготовил для Гитлера проект так называемой «Восточной декларации», сводившейся в основном к выполнению таких мероприятий, как 1) создание национальных представительств отдельных народов, 2) формирование народных армий в качестве союзников Германии в войне против СССР, 3) отмена всей большевистской экономической системы и переход к восстановлению частной собственности.[417]

Несмотря на свое согласие с некоторыми предложениями Розенберга, фюрер отклонил идею с декларацией и отказался до окончания войны вносить в проводимую политику какие-либо изменения.

Единственным официальным документом, встретившим всеобщую поддержку, стала инструкция Министерства пропаганды, подписанная Й. Геббельсом 15 февраля 1943 г., в которой особо подчеркивалась необходимость избегать в пропаганде, рассчитанной на народы Советского Союза, всех дискриминирующих их высказываний и ни в коем случае не упоминать о колонизаторских планах Германии.

Инструкция Геббельса была спущена на места и породила дальнейшие разработки местных командных инстанций относительно задач и методов пропаганды среди населения оккупированных областей и солдат восточных формирований. Мероприятия в области пропаганды знаменовали собой решительный сдвиг в методике осуществления гитлеровской восточной политики. Однако это не означало внесения каких бы то ни было изменений в ее основополагающие установки. Речь шла о грандиозной уловке, призванной заставить народы Советского Союза проливать пот и кровь ради победы германского рейха.

Именно эту цель преследовала начатая службой пропаганды вермахта акция, ключевой фигурой в которой стал генерал-лейтенант А.А. Власов, взятый в плен в июле 1942 г. после разгрома под Любанью 2-й Ударной армии.

Зная об отношении Сталина к своим военнопленным, а тем более к генералам, помня приказ № 270, объявлявший попавших в плен командиров дезертирами и изменниками, Власов не мог питать никаких надежд относительно своей дальнейшей карьеры в Красной Армии и, по-видимому, сочтя, что обратного пути для него нет, согласился на предложение капитана службы пропаганды вермахта В. Штрик-Штрикфельдта создать и возглавить армию для борьбы против сталинской диктатуры.[418]

В сентябре 1942 г. Власов подписал первую листовку, адресованную «товарищам командирам и советской интеллигенции», призывавшую к борьбе против сталинского режима. Вслед за этим отделом пропаганды ОКВ было разработано воззвание «Русского комитета», так называемая Смоленская декларация, включавшая в себя обращение «к бойцам и командирам Красной Армии, ко всему русскому народу и другим народам Советского Союза». Целями комитета провозглашались: свержение Сталина и его клики, уничтожение большевизма; заключение почетного мира с Германией; создание в содружестве с Германией и другими народами Европы новой России без большевиков и капиталистов.[419]

Красноармейцы и все русские люди призывались к переходу на сторону действующей в союзе с Германией Русской освободительной Армии. Обращение было дополнено политической программой из 13 пунктов, не накладывавшей, однако, никаких обязательств на германское правительство. 27 декабря 1942 г. этот манифест был подписан Власовым как председателем «Русского комитета», местом деятельности которого был обозначен город Смоленск. Несмотря на фиктивность этой организации и ее деклараций, рассчитанных исключительно на привлечение перебежчиков, Власов и примкнувшие к нему пленные генералы и офицеры рассчитывали на то, что «Русский комитет» и Русская освободительная армия станут известными среди солдат восточных частей, военнопленных и населения оккупированных территорий и послужат средством сплочения всех «национально мыслящих сил» и создания массового «освободительного движения».

С началом пропагандистской кампании в лагерях военнопленных и на оккупированных территориях началась массовая вербовка советских граждан в ряды Русской освободительной армии. Однако результаты кампании были более чем скромными. Население давно уже не верило немцам, и пропагандистские усилия, не подкрепленные никакими реальными шагами, никак не способствовали созданию массового антикоммунистического движения.

Так, по 4 районам Ленинградской области — Псковскому, Середненскому, Новосельскому и Карамышскому — в РОА вступило не более 80 человек, большей частью ранее осужденных советской властью. По городу Пскову служить в РОА изъявило желание около 20 человек. Более успешно прошла вербовка в Псковских лагерях военнопленных, откуда, по данным партизан, удалось набрать до 200 человек.[420]

Руководство кампанией осуществлял специально созданный для этой цели в феврале 1943 г. восточный батальон пропаганды особого назначения, одновременно находившийся в ведении отдела пропаганды ОКВ и отдела иностранных армий Востока ОКХ.[421]

Одновременно при немецких дивизиях были созданы группы русских пропагандистов в составе 5 офицеров и 15 унтер-офицеров и рядовых — так называемые группы перехвата, которые должны были вести через линию фронта агитацию за переход красноармейцев на сторону РОА. Организаторы акции надеялись, что за счет перебежчиков эти группы вырастут до размеров батальонов и даже полков[422]. В пунктах сбора военнопленных и в пересыльных лагерях создавались «русские подразделения обслуживания» в составе 1 офицера, 4 унтер-офицеров и 20 рядовых РОА каждое.[423]

Однако военно-политические мероприятия отдельных служб вермахта не получили поддержки у гитлеровского руководства. Гитлер раз и навсегда дал понять, что ни русская армия, ни государство в какой бы то ни было форме — независимое или автономное — созданы не будут.

В этот период «восточные» формирования находились под постоянным воздействием советской пропаганды, направленной на их разложение и переход на сторону Красной Армии и партизан. С весны 1943 г. эта пропаганда усилилась как ответ на «власовскую акцию» германского командования и имела некоторые результаты. Так, только за 1943 г. на сторону партизан с оружием в руках перешло около 14 тысяч солдат «восточных формирований»[424]. Это было не так уж и много по сравнению с их общей численностью, однако внушало немцам серьезные опасения за надежность остальных частей в условиях продолжающегося кризиса на фронте.

Все это повлияло на позицию германского командования относительно дальнейшего использования «восточных формирований».

Таким образом, потеря германской армией стратегической инициативы летом — осенью 1943 г., отрицательно сказавшаяся на благонадежности «восточных» частей, заставила вермахт отказаться от использования на Востоке формирований из граждан Советского Союза и перебросить их в оккупированные Германией страны Европы.

Сложная общественно-политическая ситуация в СССР накануне и в период Великой Отечественной войны и разнообразные формы и методы вербовки советских граждан в немецкие формирования привели к тому, что в их рядах оказались самые разные люди — от убежденных врагов режима до лиц, вовлеченных на путь сотрудничества с врагом силой обстоятельств и вне связи с их политическими симпатиями и антипатиями.

Предпринятые германским командованием и политическим руководством пропагандистские мероприятия преследовали цель идейно сплотить разрозненные «восточные» части и использовать их для разложения военнослужащих Красной Армии. Созданные в ходе этих мероприятий военные и политические организации, наиболее значительной из которых была Русская освободительная армия, являлись практически лишь пропагандистским лозунгом. Непримиримая позиция Гитлера относительно будущего России не позволяла и никогда не позволила бы им обрести реальные формы. Между тем изменявшаяся не в пользу Германии фронтовая обстановка вынуждала немецкое командование ради сохранения «немецкой крови» идти по пути создания антисоветских формирований и уравнивания «восточных добровольцев» с немецкими военнослужащими.

5.3. Деятельность репрессивного аппарата германских спецслужб против советских сил сопротивления

При довольно большом объеме публикуемой литературы по этой проблеме практически не изучены формы и методы борьбы гитлеровских спецслужб против советских партизан. Исследователи, как правило, акцентируют внимание на зверствах оккупантов в отношении местного населения.

По мнению автора, непосредственно борьба фашистов против партизан заключалась в боевых операциях, разведке, охране коммуникаций и пропаганде.[425]