Читаем без скачивания Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник) - Марджери Аллингем

Миссис Каролина обратила на Маркуса и Кэмпиона спокойный, почти безмятежный взгляд.

— Попрошу вас обоих взять с собой Джойс и отправиться в малую гостиную. Подождите нас там. Джойс, голубушка, попроси Элис накрыть стол на еще одну персону. Она видела, как уходил мистер Фезерстоун, но наверняка не подозревает, что кузен Джордж остается ужинать.

— И пусть готовит мне комнату! — распорядился кузен Джордж. — Я поселюсь в спальне Эндрю. Уж этот проходимец точно умел жить в свое удовольствие. Пусть разведут огонь и поставят на каминную полку бутылочку виски. Больше мне ничего не надо. Ну, проваливайте, я хочу поговорить с родственничками!

Несмотря на хрупкие нервы, тетя Китти все это время храбро держала себя в руках, но тут не выдержала и, словно маленький перепуганный кролик, выскочила на середину комнаты.

— Зло! Нечистый дух поселился в этом доме! Очередное исчадие ада явилось нас истязать! Да! Да! Да!

Каждое из этих восклицаний было громче и пронзительней предыдущих. Старушка закачалась, рухнула на пол и засучила ногами, как сумасшедшая. Зрелище было неприятное и даже пугающее.

Ухмылка впервые за все это время сползла с лица Джорджа. Он брезгливо подтянул ноги и на всякий случай спрятал сифон и бутылку под мышкой. Затем встал и направился к выходу.

— Нет, я на это смотреть не желаю. Посижу в библиотеке, пока вы не успокоитесь и не захотите меня выслушать, как взрослые люди. Ужин пусть подают прямо на письменный стол дяди Джона. И запомните: отныне это моя комната. Я теперь хозяин дома.

Мистер Кэмпион открыл дверь, затем наклонился к кузену Джорджу и зашептал ему на ухо:

— Когда войдете в библиотеку, поднимите шторы. На окне вам оставили послание.

Джордж удивленно выпучил глаза, но Кэмпион больше не сказал ни слова, и незваный гость, спотыкаясь, вышел в коридор.

Глава 20

Исчадие ада

— Если бы не старый Гаррисон Грегори, черт его дери, я бы ушел спать в клуб, — сказал дядя Уильям.

Он мерил шагами малую гостиную, сцепив за спиной пухлые руки. Его короткие седые волосы торчали дыбом, усы щетинились.

Остальные присутствующие тоже не сидели. Мистер Кэмпион стоял прислонившись к каминной полке; при этом у него было такое отсутствующее лицо, что он казался скорее восковой статуей, нежели живым человеком. Маркус, уткнувшись подбородком в грудь и спрятав руки в карманы, замер у дальнего окна. Люстра без абажуров, с плафонами в виде направленных вверх кувшинок, заполняла комнату ярким беспощадным светом, и во всем доме стояла тяжелая, почти невыносимая атмосфера. Дверь была закрыта, однако время от времени дом оглашали пьяные вопли: кузен Джордж, заливая священный стол покойного главы колледжа Святого Игнатия виски и содовой, требовал принести ему то одно, то другое.

Он настоял на том, чтобы дверь в библиотеку не закрывали, и теперь бросал обидные замечания вслед тем, кто осмеливался показаться ему на глаза и пройти мимо — к лестнице или к входной двери.

Тихий старинный особняк кипел. Традиции, бережно хранимые здесь на протяжении пятидесяти лет, были грубо сметены в сторону, устои подорваны, и, казалось, сама мебель стонет и воет от столь кощунственного поведения нового хозяина.

Дядя Уильям, получив самый страшный удар судьбы под конец и без того тяжкого испытания, был вне себя. Случись в стране революция, он бы не переживал ее так глубоко и болезненно, как то, что происходило сейчас в его доме.

Ужин обернулся фиаско. Тетя Китти осталась в своей комнате, где Джойс до сих пор пыталась уложить ее в постель. Кузен Джордж, к счастью, предпочел не выходить из библиотеки, и ужин ему подали туда же (потом еще добрых полчаса из комнаты летели его громкие оскорбления в адрес кухарки). Миссис Каролина тоже не пришла, и это стало самым сильным потрясением для домочадцев. Миссис Фарадей сидела во главе стола с тех пор, как в 1896 году похоронили ее мужа, и лишь во время тяжелых болезней иногда оставалась в своей комнате.

Дядя Уильям вновь взорвался:

— Я не понимаю эту женщину! Если она не хочет вышвырнуть его из дома, почему не разрешает нам обратиться в полицию? Этот тип выдумал какую-то грязную историю, а она приняла ее всерьез… Как будто в самом деле поверила, ей-богу!

Маркус пожал плечами.

— Негодяю удалось ее убедить.

Дядя Уильям остановился как вкопанный и вытаращил глаза — казалось, они вот-вот вылезут у него из орбит.

— Уж не хотите ли вы сказать?.. — начал он и умолк, затем обратился к Кэмпиону: — И вы тоже думаете, будто Джорджу что-то известно? Силы небесные, вы и впрямь решили, что кто-то в этом доме — кто-то из нас — прикончил старика Эндрю — и Джулию?! После всего, что было сказано на слушании?! — Он резко опустился на стул. — Господь всемогущий!

Маркус выпрямился и тоже беспокойно зашагал по комнате.

— Я считаю, миссис Фарадей просто обязана послать за полицией. Очень жаль, что она решила этого не делать. Странно это.

— Мать уже стара, — сказал дядя Уильям, вскакивая на ноги. — Мне кажется, здесь я должен взять дело в свои руки и пойти в полицию — да, я готов отплатить им добром за причиненное мне зло! Пусть им будет стыдно. Говорю вам, Джордж — негодяй и мерзавец! — завопил он высоким голосом. — Явился в дом, где царит траур, и ведет себя как… пьяный анархист! Кидается на людей с кулаками! — Он потер ушибленную щеку. — Я бы выпорол его розгами, будь на то моя воля, — и плевать, что возраст уже не позволяет. Да, я пойду в полицию. Фарадей, не Фарадей — пусть бросят его за решетку, — мстительно добавил он. — Ну все, решено. Я иду!

— Нет, — пробормотал мистер Кэмпион.

Дядя Уильям злобно вытаращился на него.

— Что вы сказали, сэр?!

— Нет, не ходите в полицию. Нам еще надо разгадать эту загадку. Пусть Джордж до поры до времени побудет здесь.

Дядя Уильям вновь плюхнулся на стул.

— Валяйте, травите меня… — обреченно проговорил он. — Все меня травят. Так, а это еще как понимать?

Из библиотеки стали раздаваться громкие вопли. Маркус поспешил к двери, распахнул ее, и в комнату тут же влетела красная Джойс. В коридоре гремел пьяный и невероятно грубый голос дяди Джорджа:

— Не будь такой недотрогой! Дай на тебя посмотреть, малышка! Эх, жаль, я не могу встать. Только на тебя и можно смотреть в этом… мавзолее!

Это стало последней каплей для бедного Маркуса, чьи утонченность и чопорность, бережно взращиваемые на протяжении тридцати лет, в считаные дни испарились без следа. Он стиснул кулаки, надулся и побагровел. В этот миг Джойс успела вскинуть руку и положить ладонь ему на лицо, чем слегка охладила его пыл, а Кэмпиону дала время промчаться через комнату и втащить Маркуса обратно.

— Погоди! — взмолился он. — Потерпи немного!

Джойс захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Маркус, как и все люди, которые редко приходят в бешенство, совсем перестал соображать. Его лицо налилось краской, а глаза превратились в щелки.

— Ну уж нет! — просипел он. — Я этого типа проучу… голову ему оторву. С дороги!

Джойс заплакала, сама того не понимая: слезы беззвучно катились по ее щекам, и она даже не пыталась их вытереть.

— Не надо! — воскликнула она. — Хватит и без того неприятностей! Не надо! Не надо!

Дядя Уильям, с интересом наблюдавший за сценой, — он с радостью увлекся происходящим, чтобы отвлечься от царившего у него в голове хаоса, — внезапно выпрямился и встал во весь рост. Выудив из кармана огромный белый платок, он оттолкнул молодых людей и вытер девушке лицо.

— Ну, ну, милочка, — заворковал он. — Не плачьте, не плачьте. Скоро этого негодяя посадят за решетку — а может, и повесят. Полно вам, полно!

Его вмешательство спасло ситуацию. Нелепая убежденность дяди Уильяма в том, что арест кузена Джорджа решит все их проблемы, почему-то произвела на молодых людей успокаивающий эффект. Маркус обнял невесту за плечи и отвел к камину.

Мистер Кэмпион и дядя Уильям остались у двери.

— Бедняжка, — хрипло проговорил старик. — Чтоб этому гаду пусто было! Не носи он имя Фарадеев, я бы с удовольствием отправил его на виселицу.

Мистер Кэмпион не успел ничего ответить: в этот миг в комнату вошла Элис. Она решительно закрыла за собой дверь и, набрав в грудь побольше воздуху, заговорила:

— Дела плохи, сэр. Сделайте что-нибудь! Она — там!

Все недоуменно уставились на нее, а Джойс переспросила:

— Кто там, Элис? Что случилось?

— Хозяйка, мисс… — едва не плача, ответила горничная. — Она пошла к этому… человеку одна, а он не в себе, мисс, вы же сами видели. Вдруг он ее убьет?!. — Элис открыла дверь и показала пальцем на библиотеку. — Смотрите, она закрыла за собой дверь!