Читаем без скачивания Жажда искушения - Хизер Грэм

Наверное, не следовало бы делать этого. Очень плохо. Но все же в тысячу раз лучше, чем вчера, когда он ушел.

Он лежал, обняв ее, положив ее голову себе на грудь. Энн была восхитительна не только потому, что он только что испытал с ней бешеный оргазм. Редчайшим человеческим качеством была ее преданность Джону Марселу и готовность доказать его невиновность, даже с риском для собственной жизни. Слепая вера. В силу профессии он презирал слепую веру, но Энн заставила его увидеть, что такая вера тоже достойна уважения.

— Голодна? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась она.

— Я имею в виду, не хочешь ли ты поесть.

— А у тебя есть еда?

Засмеявшись, он встал и, шлепая босыми ногами по деревянному полу, направился в кухню.

— Меню, конечно, изысканным не назовешь, но пара бутылок приличного вина у меня всегда найдется. Держу на всякий случай про запас пачку-другую крекеров, консервированный суп и прочее. И потом здесь всегда есть… гм-м… Завернись-ка во что-нибудь. Мы пойдем на улицу.

— На улицу?

— Пошли.

Она смотрела на него так, будто он сошел с ума, — зеленые глаза расширены, светлые всклокоченные волосы обрамляли удивленное лицо. Он бросил ей халат, сам надел длинную рубашку, схватил ее за руку и вытащил из постели.

— Проверим сети, — объяснил он.

— Мы будем проверять сети?

— Ага.

Стащив ее с крыльца, он повел Энн за угол дома. Задняя стена его, как оказалось, нависала прямо над водой.

Дом принадлежал ему, земля, на которой стоял дом, — тоже, сколько бы ни стоил этот клочок Дельты. Но сети ставили его кузены, которые при необходимости пользовались домом, таков был негласный уговор.

— Дай мне руку, — велел Марк. Она, все еще в замешательстве, смотрела на него, не понимая, что он собирается делать, но уже готовая подчиниться.

Слепая вера.

Ему она будет бесконечно преданна.

Черт! Он влюбляется.

— Вот здесь, тяни за веревку.

Схватившись за противоположные концы, они вытащили сеть, привязанную к столбам причала, который представлял собой заднее крыльцо дома. Увидев запутавшихся в сети раков, Энн вскрикнула.

— Они очень вкусные, — сказал Марк, схватив одного за голову и высасывая мясо из хвоста.

Энн побледнела.

— Не волнуйся, — успокоил он ее, — у нас есть газовая плита, и я их приготовлю. Если хочешь, конечно.

— Я ела мясо раков, — с отвращением сказала она. — Я ведь уже давно здесь живу. — И после некоторого колебания добавила: — Но я никогда не ела их сырыми.

— Они вовсе не так плохи, особенно когда умираешь от голода.

— А ты умираешь?

— Секс возбуждает аппетит.

Она неожиданно покраснела.

Марк невольно протянул руку и погладил ее по щеке и подбородку.

— Я приготовлю чудесных «дьявольских раков а-ля Марк Лакросс».

— А из меня выйдет прекрасная кухонная рабыня. Что ж, пошли.

В кухонных шкафах было полно острых соусов и приправ. Вскоре рачье мясо уже шипело в масле на раскаленной сковороде, вино было открыто и распечатаны коробки с крекерами. А еще через некоторое время на столе появился приличный ужин. Несколько минут они жадно ели, обмениваясь лишь отдельными словами.

— Очень вкусно, — заверила она его.

— Спасибо. Конечно, из свежих продуктов получается еще вкуснее.

— Куда уж свежее.

— Ассистент у повара был великолепный. — Марк поаплодировал.

— Просто мы оба умираем от голода.

— Что правда, то правда. Может быть, великие повара своей славой обязаны умирающим от голода едокам.

— Гм-м, не исключено, — вытирая пальцы салфеткой, она сверлила его взглядом. — Чудеса: я ем болотных ворованных раков в компании полицейского.

Он широко улыбнулся:

— Вряд ли мне придет в голову арестовать самого себя. А кроме того, они вовсе не ворованные.

— Но мы едва ли сможем вернуть их.

Он поднял бокал и, проглотив еду, сказал с лучезарной улыбкой:

— Я ведь из этих мест. У меня здесь семья. Я же говорил тебе, я — «собачий енот».

— Что за слова!

— Если кто-то говорит так о себе самом, в этом нет ничего оскорбительного.

— Мне нравятся каджуны.

Все так же широко улыбаясь, он протянул руку и пальцами стал гладить ее по запястью.

— Иначе и быть не могло.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего плохого. Просто в твоей душе нет места каким бы то ни было предрассудкам. — Глотнув еще вина, он вздохнул. — Новый Орлеан — потрясающее место. Кого здесь только нет. Но исторически креольские аристократы смотрели на каджунов свысока, потому что те были беженцами-акадами из Новой Шотландии. Ребенком я жил здесь постоянно. Отец занимался ловлей раков. Его покупатели называли нас, детей каджунов, «болотными гнидами». Вот так-то.

— Но вы им отомстили.

— В самом деле?

Она кивнула:

— Я имею в виду каджунскую кухню. Нет сомнений, что каджунская кухня сегодня — самая популярная в стране.

Он засмеялся.

— Ты ведь не мечтаешь о настоящей мести? — спросила она.

— Нет, конечно. Мне нравится быть тем, кто я есть.

— Мне ты тоже нравишься таким, какой ты есть. — Она покраснела, положила в рот кусочек рачьего мяса и замахала рукой, словно пытаясь остудить жар во рту. — Батюшки, это действительно вкусно, но очень остро.

Он протянул ей свой бокал. Она отпила из него, потом уставилась на свой.

— Хорошая каджунская кухня и должна быть острой, — объяснил Марк.

Энн вымученно улыбнулась ему. Она едва дух перевела от этой острой еды. Волосы у нее были по-прежнему всклокочены, на хрупком личике зеленели огромные глаза. Она не походила на девочку, в сущности он так и не определил до сих пор ее возраста. Но в ней была прелесть зрелой и умной женщины, научившейся жить с внутренним ладом в душе. Улыбка ее была спокойной и мечтательной. Она покорила его сердце и его тело. Он мог бы влюбиться в нее, но для этого нужно было избавиться от чрезмерного вожделения. Ситуация была чертовски подходящей. Редко мужчине удается оказаться вместе с предметом своего вожделения в уединенном домике, отрезанном от мира, так что в течение многих часов никто не сможет их найти.

— Хорошая каджунская кухня должна быть острой, — повторила она. — А хорошие каджунские мужчины?

Он сделал большой глоток вина. Черт, такое трудно представить даже в самых невероятных фантазиях. Она все еще была в его халате, а он — в рубашке.

— Это… приглашение? — хриплым голосом спросил он. — То есть ты меня приглашаешь?..

— Похоже, что да.

Он вскочил так резко, что стул, на котором он сидел, отлетел к стене, и протянул ей руку. Она колебалась лишь мгновение.

— Если ты не хочешь больше раков…

— Нет, я… я сыта…