Читаем без скачивания Чистильщик - Эйке Шнайдер

Фроди снял с пояса кошелек, положил на прилавок.

– Прости за неудобство, мастер.

Сложил выбранные книги в сумку, как ни в чем не бывало мотнул головой Эрику: дескать, пойдем.

– Можешь одолжить немного? – попросил Фроди, когда они завернули за угол. – Дома верну. Тут рядом приличный трактир есть, завалимся и напьемся.

– Пить я не буду. А деньги есть, я же за книгами шел. Сколько тебе нужно?

– Ах да, на хлебе и воде. Но вряд ли Альмод мог знать, что такая ерунда случится. Да и не скажу я ему, сколько раз повторять.

– Не важно, скажешь ты ему или нет, я-то буду знать. – Эрик тоже не понимал, сколько раз нужно повторить одно и то же, чтобы от него отстали. Сменил тему. – А почему ты называешь ставку домом?

– Потому что другого у меня нет и не будет. Как и другой семьи. – Фроди помолчал. – Извини, совсем забыл. Спасибо, за мной должок.

– Нет. Ты спас мне жизнь, а я даже спасибо не сказал. И хватит об этом.

Фроди рассмеялся и хлопнул его по плечу:

– Уговорил, речистый. Пойдем… братишка. Тут рядом. Только, может, передумаешь? Это ж хуже нет, сидеть трезвехоньким и смотреть, как другие напиваются.

– Переживу как-нибудь. Зато будет кому тебя… – Эрик осекся, слово «домой» не ложилось на язык, хоть ты тресни. – Обратно доволочь.

Заодно и проверит, действительно ли оставаться трезвым рядом с пьяными так тяжко: ни разу не доводилось.

Они прошли квартал, снова завернули за угол, и тут Фроди остановился. Эрик, успев испугаться – не слишком ли много для одного дня? – проследил за его взглядом и, выдохнув, обмяк. Из двери под вывеской, с которой ухмылялся розовый поросенок, вместо вертела вздетый на сломанное копье, вывалились семеро кутил: пять парней и две девицы, все изрядно навеселе. Волосы всех оттенков рыжего, от темного янтаря до красной меди. Все здоровенные, при оружии, у одного на щеке свежая ярко-розовая полоса: явно затягивали плетением, чтобы шрама не осталось, не оскорблять же уродством взгляды высокопоставленных особ. Эрик не сказал бы, что пьяны прям-таки до изумления, как выразился стражник: на ногах держались вполне твердо, говорили громко, то и дело смеясь, но языки не заплетались.

Ингрид заметила их сразу и вмиг посерьезнела:

– Идите, я догоню.

– Не заблудишься? – хохотнула вторая девушка.

– Может, и заблужусь.

– Жаль, без тебя уже не то веселье, – сказал оцарапанный. Ингрид пожала плечами. – Если что, до вечера мы не разойдемся. А там… Не пропадай, в общем.

– Как получится.

Они обнялись по очереди, гвардейцы, болтая и пересмеиваясь, побрели прочь.

– Что случилось? – спросила Ингрид.

Эрик точно в первый раз увидел выжженую прядь в волосах Фроди, перепачканную одежду, ободранные о камень мостовой ладони. Впрочем, почему «точно», в первый раз и разглядел, до того не замечал, слишком уж занятый собственными переживаниями. И сам наверняка выглядит не лучше, одна окровавленная прореха в рукаве чего стоит.

– Почему эта огромная столица, так ее и разэтак, такая маленькая?! – Фроди попытался обойти Ингрид, но она придержала его за локоть.

– Я не отстану.

– На себя посмотри! Кто тому молодцу морду располосовал?

Ингрид чуть нахмурилась:

– Ревнивый муж. Не уходи от темы.

– Точно? Таких совпадений не бывает.

– Если ты все же расскажешь, что случилось, мне будет проще понять, бывает или нет.

Фроди вздохнул, выругался и все же рассказал. Эрик мимолетно подивился: неужели случившееся и вправду можно уложить в пару предложений, изрядно разбавленных непотребной бранью? А впрочем, сколько это длилось? Минуты две, от силы три. И в самом деле, было бы что рассказывать: не о том же, как кость под мечом хрустит, точно слежавшийся снег под ногами, или какой яркой кажется кровь на камнях мостовой?

– Кто? – спросила Ингрид.

– Давний знакомец.

– Это я поняла. Кто был настолько уверен в собственной безнаказанности?

Чистильщики не подлежат королевскому суду: нарушившего закон судит орден и карает по своему усмотрению, если сочтет нужным. Чистильщики неприкосновенны: того, кто первым поднимет на любого из них руку (защищаться не возбраняется), будет судить орден. Эрик только сейчас понял, что все происшедшее отдавало форменным безумием.

– Хродрик Красавчик.

– Вспомнил о тебе все-таки… – медленно произнесла Ингрид. Взяла Фроди под руку. – Пойдем.

– О, так ты с нами? – ухмыльнулся тот.

– В ставку. И молись, чтобы Альмода никуда не унесло и Первый узнал все это до того, как к нему придут за твоей головой.

– Договор…

– Творец милосердный, ты от Эрика наивностью заразился?!

Эрик мысленно хмыкнул, но счел за лучшее промолчать. И так уже сегодня много наговорил.

– Ладно, ему простительно, дерьма еще не нахлебался, но ты-то! – продолжала Ингрид. – Казна платит ордену долю. И что, по-твоему, сделает его величество, когда к нему явится рыдающая любовница и скажет, что чистильщик убил ее единоутробного брата? Сына Хильд Лисицы, что много лет верой и правдой служила престолу?

Фроди помрачнел:

– Хродрика не любили при дворе.

– Но до сих пор ночная кукушка была куда убедительней дневных. Ульрика очень любила брата. – Ингрид подождала, пока Фроди закончит ругаться. – Едва получив перстень, Хродрик вытащил ее из приюта, где она оказалась после смерти матери. Вырастил и представил ко двору. Да и сам государь ему очень благоволил еще до того, как сошелся с его сестрой. Что, по-твоему, он сделает, когда Ульрика скажет, что двенадцать лет назад ее несчастный брат едва избежал смерти от руки все того же злокозненного чистильщика?

Фроди снова выругался. Ингрид не останавливалась:

– И вместо справедливого наказания чистильщик снова на свободе? А почему? По чьему-то нелепому капризу? Или это заговор против людей, приближенных к престолу? Государь вспыльчив. И, думаешь, тот, кого прозвали Разумником, не сообразит, как обойти договор и чем пригрозить ордену?

Фроди в очередной раз выругался – длинно, бессвязно и тоскливо.

– Пойдем! – повторила Ингрид. – Или я тебя сама прибью, так хотя бы быстро получится.

На стук в дверь Альмод отозвался не сразу. Узнав, кто его потревожил, высунулся полуодетый; волосы встрепаны, взгляд рассеянный, блудливый. Зыркнул зло на Эрика:

– Что он еще натворил?

Эрик поймал себя на совершенно недостойном желании спрятаться за спину Фроди. Или Ингрид. Или обоих.

– Фроди убил Красавчика Хродрика, – сказала Ингрид.

Альмод мгновенно подобрался:

– Понял. Сейчас.

Вернулся почти сразу же, Эрик едва успел бы за это время дублет зашнуровать, не то что причесаться. Мотнул головой, приказывая следовать за собой. И Первый впустил их почти мгновенно – кажется, и полминуты не прошло. Выглядел он куда лучше, чем неделю назад: болезненная худоба, конечно, не исчезла, но круги под глазами разгладились, да и на щеках появилось какое-то подобие румянца – не лихорадочные красные пятна, а нормальный, здоровый цвет. Видимо, Альмод тогда не ограничился тем, что выжег разъедающую мозг дрянь, а может, еще кто потом подплетал. Эрик выкинул эти мысли из головы: не до того сейчас.

Фроди изложил, как было дело, – так же коротко, как на улице, даже,