Читаем без скачивания Меченые - Сергей Шведов

— Плохи дела, — сказал он без лишних предисловий. — Владетели явно что-то замышляют. Нами перехвачены не сколько посланий в Бург. Ничего конкретного там вроде бы нет, но оставлять их без внимания было бы большой глупостью. Прорыв стаи неизбежен, и я должен быть уверен в надежности тыла.

— Есть какие-нибудь сведения о заговорщиках? — спокойно спросил Туз.

— Есть слухи, — сказал Лось. — Наиболее активные участники заговора: владетели Гоонский и Сиигтунский, ну и твоя подруга, дочь покойного Гольдульфа.

Туз криво усмехнулся:

— Надо укротить молодого бычка, старый бык тогда сам успокоится. А с телкой я договорюсь.

— Смотри, лейтенант, — предостерег Лось, — все должно быть гладко, ссора с владетелями нам сейчас ни к чему.

Гильдис обрадовалась приезду ярла Гоонского, чрезмерный пыл Сиигтунского тревожил и ее. Бент кисло глянул на неожиданную помеху. По его мнению, Гильдис слишком уж безоглядно доверяла хитроумному Гоонскому быку.

— Владетели встревожены, — без предисловий начал ярл Эйнар. — Твоя горячность, благородный Бент, может всем нам выйти боком. Кажется, в прошлый раз мы договорились с вами: нападение состоится лишь в случае большого прорыва стаи, когда основные силы Башни будут оттянуты к Змеиному горлу. О чем думает владетель Бент? Или он собирается обуздать меченых с помощью своих смердов? Помогай вам Бог, но на нашу помощь можете не рассчитывать.

Бент покраснел от гнева и закусил губу, а Гильдис виновато опустила глаза.

— Неужели вам непонятно, что, растревожив Башню раньше времени, вы поставите под удар все дело? И не приходило ли в голову моим друзьям, что, узнав о готовящемся в Приграничье восстании, Башня просто пропустит стаю через Змеиное горло?

Гильдис вздрогнула и побледнела. Бент упрямо вскинул олову:

— Такого не было никогда.

— Похвально, что владетель так уверен в благородстве меченых. — В голосе ярла прозвучала ирония. — Но я прожил дольше на этом свете и, смею надеться, знаю людей лучше вас.

— Башня, — предупредил возникший на пороге Ульф.

Владетели вздрогнули и схватились за рукояти кинжалов. Уж слишком неожиданно грянула громом среди ясного неба эта весть.

— Их только пятеро, — успокоил заговорщиков Ульф. — Третий лейтенант в сопровождении четырех меченых.

— Зови, — приказала Гильдис, одновременно знаком призывая владетелей занять место за столом.

Вошедший Туз молча поклонился, владетели ответили ему тем же. Гильдис, не глядя на меченого, глухим голосом предложила ему садиться. Воцарилось тягостное молчание. Туз; криво улыбаясь, потягивал вино из кубка. Бент Сиигтунский не отрывал глаз от стоящего перед ним блюда, боясь расплескать душившую его ненависть. Гильдис, строгая и мрачная, смотрела прямо перед собой, напрочь забыв о своих обязанностях хозяйки. Умудренный опытом Гоонский поспешил ей на помощь:

— Я слышал о твоей экспедиции, лейтенант, — можем ли мы спокойно спать этой осенью?

— Боюсь, что осенью не придется спать ни вам, ни нам.

— Значит, прорыв стаи неизбежен?

— Думаю, да.

Глаза ярла Эйнара неожиданно блеснули, Туз насторожился. Гоонский явно обрадовался прорыву стаи, хотя и поспешил утопить свои чувства в добром глотке вина. Похоже, Лось прав: владетели действительно готовят Башне сюрприз. Кто бы мог подумать, что эта красивая женщина способна состряпать заговор под самым носом у молчунов. Впрочем, разве не эти сладкие уста грозили однажды смертью третьему лейтенанту? И ее зеленые глаза светились при этом так же ярко, как и в первые дни их столь внезапно вспыхнувшей любви. Надо полагать, недостатка в помощниках у Гильдис не будет. А благородный Бент, похоже, горит желанием занять не остывшее еще место Альрика Нидрасского. Но Сиигтунский ошибается: место рядом с Гильдис принадлежит совсем другому человеку, не в характере которого уступать кому-то дорогу.

— А что привело в наши края благородного Эйнара? — Туз поднял кубок и отсалютовал им Гоонскому и тут же, не дождавшись ответа ярла, добавил с усмешкой: — О причинах, заставивших покинуть родной замок владетеля Сиигтунского, я не спрашиваю.

Задетый за живое владетель вскинул голову, собираясь ответить что-то резкое, но его опередил ярл Эйнар:

— Меня в дорогу позвала неизвестность. Слухи о предстоящем большом прорыве стаи тревожат владетелей.

— Боюсь, что владетелей тревожат и иные слухи, говорят, что какие-то горячие головы заскучали в своих замках и рвутся на большую дорогу, попытать разбойного счастья.

— До меня дошли и эти слухи. Отчасти цель моего приезда — охладить горячие головы.

— Благое дело, — согласился Туз и предложил здравицу в честь хозяйки Ожского замка.

— Молодость, молодость, — Гоонский с готовностью поддержал меченого, — пора любви и неразумных порывов. Я пью за вас, молодых, за мир и спокойствие на наших землях.

— Лейтенант не сказал нам о цели своего визита в Ожский замок, — вмешался в разговор Бент.

— Вот как? — удивился Туз. — А я думал, что мое присутствие здесь не нуждается в объяснениях.

Он бросил на покрасневшую Гильдис весьма откровенный взгляд. От ничем не прикрытой наглости меченого Сиигтунский пришел в ярость.

— Вот как, — привстал он со своего места, не обращая внимания на предостерегающие жесты Гоонского, — А я считаю, что твое присутствие за столом вряд ли желанно хозяйке замка.

— Не тебе судить, владетель, желанно мое присутствие за столом хозяйке или нет. Бывали времена, когда я находил приют и в более укромных уголках замка.

Сиигтунский схватился за меч, лицо его из красного сделалось багровым.

— Ты, жалкий выродок…

— Довольно! — оборвал его Туз. — Я думаю, ярл Эйнар согласится быть свидетелем нашего поединка.

Гоонский, понимая, чем закончится поединок для молодого владетеля, предпринял попытку примирить противников:

— Твои слова, лейтенант, были превратно истолкованы благородным Бентом, он стал жертвой собственной горячности.

— Я не сказал ни единого обидного слова в адрес владетеля, — возразил Туз.

— Благородный Бент понял тебя так, — ярл замялся, подыскивая нужные слова, — будто ты намекаешь на близость… — Гоонский покосился на молодую женщину и тут же понял, что совершил непростительный промах.

— Гильдис носит под сердцем моего ребенка, — ровно произнес Туз. — И пока она его не родила, никто не смеет бросить взгляд на женщину меченого. Тебе наши обычаи известны, ярл Эйнар.

Гильдис побледнела, казалось, что она вот-вот потеря сознание. Берта кинулась было к хозяйке, но та уже овладела собой: