Читаем без скачивания Меченые - Сергей Шведов

— Пригнись к холке, — посоветовал ему Харни, переживавший, как и все в толпе, за владетеля.

Но побледневший Бент был неподвижен, как статуя, и только глаза на осунувшемся лице горели ненавистью к Меченому.

— Пощади его, — крикнула Гильдис, приподнимаясь в Кресле.

Туз обернулся и вежливо поклонился хозяйке Ожского замка. Выстрелил он не целясь, стрела угодила владетелю прямо в сердце, Сиигтунский рухнул из седла, даже не вскрикнув. Гильдис, бледная как смерть, упала в кресло. Ярл Гоонский перекрестился.

— Человека убил, как кубок осушил, — покачал головой остлэндский торговец.

— Что взять с меченого, — крикнули из толпы. — Для них наша кровь дешевле воды.

Ара осадил коня в двух шагах от заволновавшейся толпы и вызывающе помахал плетью перед носами впереди стоящих:

— Это кто тут у вас такой смелый?

Смерды разом примолкли, воины владетелей сделали вид, что происходящее их нисколько не касается.

— Все было честно, — сказал пожилой дружинник Гоонского, не глядя на соседа.

— Да, — согласился Харни. — Владетель сглупил, связавшись с меченым, впрочем, Бог ему теперь судья.

Туз настоял на встрече с хозяйкой перед отъездом из замка. Гильдис не хотела его видеть, но уступила просьбе, вняв совету осторожного Эйнара.

— Зачем ты убил его?! — В голосе Гильдис звучали одновременно и гнев, и удивление.

Туз не отрываясь смотрел на огонь очага, отблески пламени играли на его лице, и оно казалось в эту минуту каменно спокойным и чуть печальным.

— А затем, милая моя девочка, что уж если вам приходит в голову идея устроить заговор против Башни, то следует при этом сохранять предельную осторожность, а не трубить о своих замыслах на каждом перекрестке. Вы затеяли опасную игру, и Бенту пришлось расплатиться за все сполна.

— Почему тогда ты не убил и меня?

— Потому что ты нужна мне и потому что Башне не нужна твоя смерть.

— Ты чудовище. Туз!

— Возможно, — произнес он негромко после затянувшейся паузы. — Я вынужден устранять смутьянов, чтобы остальные могли жить в относительном спокойствии. Это мой долг, это моя ноша, и я готов нести ее до конца. Я — лейтенант Башни. Я — меченый.

— Вы пришли на нашу землю в страшный год и принесли с собой кровь и ненависть. Пять столетий пронеслось с тех пор, но вы так и остались чужаками. Пятьсот лет вы, как пауки, сосете нашу кровь. Пятьсот лет мы возносим молитвы Всевышнему, чтобы он избавил нас от злой напасти, и теперь пришла пора взяться за оружие, чтобы отстоять честь и свободу.

— А разве не ваши женщины нас рожают, разве не нашими костями устлана эта земля, разве не мы своими телами прикрываем вас от страшной беды? Я видел много стариков ваших селениях, а ты видела когда-нибудь старика меченого? За все взятое у народа мы честно платим своей кровью. Это не Башня принесла на нашу землю ненависть — междоусобье раздирало Лэнд тогда, раздирает и сейчас, когда Башня ослабела. Жадные владетели грызутся между собой, как собаки, потерявшие вожака, короли то возникают на тронах, то в кровавом тумане уходят в небытие. Но мир меняется, он уже далеко не тот, что был каких-нибудь сто лет назад. Морские разбойники атакуют Вестлэнд, у границ нашего края возникла неведомая, но реальная сила. Нам трудно будет удержаться в пределах прежнего мира. Давление снаружи нарастает с каждым днем. Только единство может нас спасти. А объединить силы Лэнда способна лишь Башня, другой основы я не вижу.

— Я не верю тебе, меченый. — Гильдис с ненавистью смотрела на Туза. — Ты пугаешь нас опасностью извне, но куда страшнее для нашего мира вы, черви, грызущие здоровый организм изнутри.

— Если организм здоров, — усмехнулся Туз, — то в нем не заводятся черви. Полно, Гильдис, разве свободу искали Гольдульф и Альрик за Змеиным горлом? И разве не рассказами о золоте ты привлекла на свою сторону Гоонского и Сиигтунского? Именно из-за золота вы готовы, позабыв честь и совесть, ударить нам в спину. Вам и дела нет до того, что стая будет терзать смердов, вы отсидитесь за стенами замков. Так кто же из нас чужой этому миру — я, готовый сложить голову, защищая его, или ты, готовая всех предать ради купленных за звонкую монету заморских диковин?

Туз резко поднялся с кресла и склонился к женщине, сжав ее плечи сильными руками. Синие глаза его холодно блеснули:

— Рано или поздно я стану капитаном Башни, Гильдис, рано или поздно я согну спины гордым владетелям. Я поведу меченых на Бург и вычищу этот рассадник заразы, а нашего с тобой сына я сделаю королем Нордлэнда. Так почему ты встаешь на моем пути?

— Безумец! — проговорила Гильдис, со страхом глядя на Туза.

Лейтенант разом протрезвел, провел ладонью по бледному лицу и невесело рассмеялся:

— Может, ты и права. А разве этот мир не безумен? Покажи мне хотя бы крупицу здравого смысла в том, что происходит вокруг. Наш мир создан безумцами, а мы всего лишь достойные продолжатели их дел.

Глава 6

БОЛЬШОЙ ПРОРЫВ

— Ты выполнил задачу, лейтенант, но я не вижу радости на твоем лице. — Лось искоса глянул на Туза.

— Болезнь зашла слишком далеко. Мало срубить одну-две головы, требуются радикальные меры.

— Что ты предлагаешь? — нахмурился Лось.

— Столкнуть владетелей лицом к лицу со стаей — звериный оскал вохров разом отрезвит захмелевшие головы. Запасов в Башне хватит, мы можем просидеть в осаде и год, и два.

Туз не сомневался в реакции капитана и, в общем, не ошибся в своих ожиданиях. Лось побагровел от бешенства. Сама мысль, что меченый добровольно уступит стае, была для него невыносима. А ведь Лось не глуп и не может не осознавать опасность. Дело даже не в заговоре. Ударят владетели или не ударят — это еще по воде вилами писано, очевидно другое: Башня теряет человеческие ресурсы. Меченых становится все меньше и меньше. Грядущий прорыв стаи пробьет новую брешь в их рядах. А слабость Башни — это хаос в Приграничье. Надо искать иные способы обороны границы, но для этого нужны средства.

— Я не верю тебе. — Лось не отрываясь смотрел Тузу в глаза. — Я приглашу владетелей и сам поговорю с ними. Разум, в конце концов, восторжествует.

— Воля твоя, капитан Башни, ты не веришь своему лейтенанту и готов довериться исконным врагам меченых.

— Они не враги, они наши вассалы, — возразил Лось. — Пятьсот лет стоит Башня, пятьсот лет мы грыземся с владетелями, но в минуту общей для всех опасности мы всегда были рядом, плечом к плечу. И вот доказательство, что вассалам я могу верить. — Лось швырнул бумагу на стол.