Читаем без скачивания Маневры. Дилогия (СИ) - "АЗК"

— Так точно все! — Вскочил ЧервонИй. Есть один вопрос…

— Говори!

— Особист из дивизии без дела простаивает.

— Я понял твою мысль. Бери пока его в свое распоряжение, а со временем нам надо свой особый отдел формировать. Если мы здесь надолго задержимся, то противник обязательно проявит к нам немалый интерес...

— Разрешите выполнять?

— Выполняйте!

Едрихин получив приказ, с головой ушел в так любимую им штабную работу. Через полчаса он доложил, что с Осташевым нет связи из-за большой дальности, но он должен выйти на связь по плану через минут пять. Практически секунда в секунду от радистов раздался звонок, и дежурный радист доложил: вызывает «Пион».

— Соединяй!

Осташев доложил, что удачно добрались до места, передали 'груз', при этом в городе попали под бомбежку, уничтожили группу диверсантов. Особо отметил, что захватил четыре комплекта подробнейших карт. Поставив ему дальнейшую задачу, я отключился.

Тут ко мне обратился командир курсантской батареи капитан Агранович:

— Товарищ подполковник, дайте указание выдать один комплект карт!

— А вот с картами у меня напряженка, так что не взыщите!

— Да мне не надолго, я понимаю что не хватает, мне на час. В первом взводе сделают фотопланшет и я верну!

— Вот с этого места поподробней, капитан!

— Первый взвод у меня фотограмметрический. Комплекс соответствующий имеется. Мои орлы карту сфотографируют и сделают отпечатки, все лучше, чем совсем без карты.

— Понятно. Но карты я тебе не дам капитан. — Увидев, что он обиделся, я добавил: — Наши карты не совсем соответствуют этому времени, но сейчас мне доложили, что у диверсантов захватили несколько комплектов подробнейших карт. Вот их ты и получишь! И сделаешь в нужном количестве. Ясно?

— Так точно, ясно!

— Расскажи поподробнее чем располагает батарея.

— Батарея состоит из четырех учебных взводов: первый — фотограмметрический, личного состава 24 человека, на вооружении комплекс на АКФР, второй — звукометрический, 36 человек, на вооружении комплекс АЗК, третий взвод — радиолокационный 51 человек, на вооружении комплексы АРК-1, СНАР-10, четвертый — метеорологический, 18 человек, на вооружении комплексы МРК-1 и РПМК-1. На время учений придали два бензовоза — один под солярку, второй под бензин, 10 "Уралов" бортовых, 2 летучки — одна "колесная", вторая "гусенечная", 'Шишига' с кухней, медпункт на 'таблетке', 'Чайка'. Вот вроде и все, хотя нет, перед самой отправкой нам всунули пять капитанов с ЦАОКА, с ними два ПРП. Зачем сам не знаю, начальник курса сказал, что они, что-то там разработали и это надо проверить реальной стрельбой.

— Богато живешь капитан! Это же, готовый разведдивизион. А если серьезно, какие мысли?

— Мысли есть! Первая — развернуть АЗК фронтом к польской границе, будем засекать огневые позиции и разрывы, плюс сможем указывать нашим разведгруппам очаги боев. Вторая мысль — поскольку у меня огневых подразделений нет, а у вас есть, и уже есть один ПРП, предлагаю ЦАОКовцев с ПРП передать Вам. Пока все.

— Добро, позиции 'звукачей' согласуйте с начальником штаба.

Опять зазвонил телефон, на этот раз на связь вышел Динкевич. Из его доклада я понял, что ведя разведку он наткнулся на поврежденную линию связи Луцк — Владимир-Волынский, устранил повреждение, связался с Владимиром-Волынским и от тамошней телефонистки получил сведения о переправе немецких войск через Буг. Такое получение информации меня удивило, но как говориться, дело сделано. Больше меня заинтересовало то, что в процессе ремонта он несколько раз связывался с Луцком. А в Луцке сейчас был Лакеев и соответственно штаб его дивизии. А у штаба есть свой коммутатор, на который можно..., правильно позвонить, если протянуть к столбам полевку, но можно и не протягивать, а использовать...

Я прошел к Едрихин и увидел рядом с ним Аграновича. О! это то что мне надо!

— Согласовываете позиции «звукачей»?

— Так точно! Почти хором ответили офицеры.

— Ну ка! Разрешите полюбопытствовать! Где вы решили разместить базные пункты?

— Левую базу здесь, карандаш Аграновича уперся в точку на карте приблизительно пять километров южнее расположения дивизиона, центральная база и система С-2 будут развернуты практически в расположении дивизиона, правая база развернется севернее практически около самого шоссе Луцк — Владимир-Волынский. Связь левой и правой базой будет по радиоканалу, с центральной базой по полевому кабелю. С системы С-2 развернем прямую линию или прямо вам на стол или на штабной коммутатор.

— Добро капитан, еще вот что: возьмите на фланговые базы прикрытие, отройте на позиции окопы и капониры, все это очень тщательно замаскируйте. С правой базой пойдет пара моих телефонистов, они от столбов до базного пункта кинут полевку и будут за нее отвечать, а вы этот кабель подключите к своему радиоканалу. И еще, Вы не боитесь, что немцы крайние базы запеленгуют?

— Нет, товарищ подполковник! Мои курсанты еще пару лет назад, рассчитали, изготовили и проверили работу по радиоканалу с использованием узконаправленной антенны. Это что бы по лужскому полигону, с катушками не бегать. Работает отлично!

— Ну что же ... Сколько вам надо времени на развертывание?

— Двадцать минут!

— Отлично! Да еще… Я подошлю к вам насчет узконаправленных антенн нашего радиокулибина, пусть изучит и нам в дивизион это не помешает.

Через двадцать минут, мы имели уже несколько засечек очагов боев и подключение к линии. Выйдя на телефонистку междугородней станции Луцка, я попросил дать «Черепаху». Когда меня соединили с «Черепахой», я назвал личный позывной Лакеева и практически мгновенно услышал его голос. Обменявшись приветствиями, я сообщил ему данные о воздушной обстановке и основные очаги боев, где идет интенсивная артиллерийская стрельба. Горячо поблагодарил за эти сведения, спросил, чем может помочь. Я ему напомнил о вагонах с двадцатитрехмилиметровыми снарядами, и предложил выделить несколько самолетов для уничтожения разведывательной авиации противника. Лакеев мою мысль понял с полуслова и обещал прислать два звена во главе с майором Архипенко, а также наземных специалистов. Договорились, что сначала подъедет майор вместе со снарядами и согласует, где будут размещены точки подскока. Удивившись как он без проволочек решает эти вопросы, в ответ услышал, что при налете на штаб дивизии командир тяжело ранен, эвакуирован в тыл и он сейчас исполняет его обязанности.

У меня возникло чувство, что дело пошло, в отличии от первых минут, когда только, только осознал, что мы оказались в 41-м.

Уже необходимо было думать над тем, как правильно организовать наше сборное воинство. Пока Едрихин распоряжался насчет стрелкового оружия, я позвал телефониста и приказал собрать медиков всех подразделений: самоходчиков, зенитчиков и курсантов, на полянке недалеко от штаба.

Через несколько минут перед мной стоял строй из тех человек. Первым был молодой парень — кровь с молоком. За ним стояли два мужика лет тридцати пяти. Одному точно, потому что это был фельдшер нашего дивизиона. Привычно кинув руку к пилотке, принял доклад:

— Товарищ подполковник! Начальники медицинских пунктов по вашему приказанию прибыли! Доложил, лейтенант Соболевский.

— Здравствуйте товарищи!

— Здравия желаем, товарищ подполковник. Негромко, но четко ответил строй.

— Лейтенант Соболевский, почему командуете медицинским пунктом, ведь это фельдшерская должность?

— В отпуске наш фельдшер, вот начальник санчасти училища и приказал мне отправиться на полигон, товарищ подполковник.

— Понятно, что заканчивали товарищ лейтенант?

— Ленинградскую военно-медицинскую академию, товарищ подполковник!

— Как я понимаю, вы старший по званию?

— Так точно, остальные прапорщики.

— Я долго говорить не буду, поэтому приказываю на базе трех медицинских пунктов, сформировать медвзвод под командой лейтенанта Соболевского, и быть готовым к оказанию медицинской помощи. Все предложения по организации медицинской службы через час в штаб. Вольно!