Читаем без скачивания О природе вещей - Тит Кар

1260 И замечали притом, что из них соответствует каждый

В точности впадине той, которая их заключала.

Это внушило ту мысль, что, расплавив, металлы возможно

В форму любую отлить и любую придать им фигуру;

И до любой остроты и до тонкости также возможно

Лезвий края довести, постепенно сжимая их ковкой,

Чтобы оружье иметь и орудья для рубки деревьев,

Чтобы обтесывать лес и выстругивать гладкие брусья,

Чтобы буравить, долбить и просверливать в дереве дыры.

Это они серебром или золотом делать пытались

1270 Так же сначала, как силой могучей и мощною меди.

Тщетно: слабей была стойкость у этих металлов, и с медью

Вровень они не могли выдерживать грубой работы.

Ценной была тогда медь, а золото было в презреньи.

Как бесполезная вещь с лезвием, от удара тупевшим.

Ныне в презрении медь, а золото в высшем почете.

Так обращенье времен изменяет значенье предметов:

Что было раньше в цене, то лишается вовсе почета,

Следом другое растет, выходя из ничтожества к блеску;

День ото дня всё сильней вожделеют его, и находку

1280 Славят его, и цветет оно дивным у смертных почетом.

Далее, как естество железа было открыто,

Это и сам без труда ты понять в состоянии, Меммий.

Древним оружьем людей были руки, ногти и зубы,

Камни, а также лесных деревьев обломки и сучья,

Пламя затем и огонь, как только узнали их люди.

Силы железа потом и меди были открыты,

Но применение меди скорей, чем железа, узнали:

Легче ее обработка, а также количество больше.

Медью и почву земли бороздили, и медью волненье

1290 Войн поднимали, и медь наносила глубокие раны;

Ею и скот и поля отнимали: легко человекам

Вооруженным в бою безоружное всё уступало.

Мало-помалу затем одолели мечи из железа,

Вид же из меди серпа162 становился предметом насмешек;

Стали железом потом и земли обрабатывать почву

И одинаковым все оружием в битвах сражаться.

Прежде верхом на коня садился в оружии всадник

И, управляя уздой, он правою бился рукою;

Позже в обычай вошло в колесницах двуконных сражаться,

1300 После же к паре коней припрягать еще пару другую

И в серпоносных нестись колесницах в опасную битву,

Там и луканских волов,163 змееруких и видом ужасных,

С башней на спинах, сносить приучали ранения пуны

И на войне приводить в смятение полчища Марса.

Так порождалось одно из другого раздором жестоким

Всё, что людским племенам угрожает на поле сраженья,

День ото дня прибавляя всё новые ужасы битвы.

Также пытались быков приспособить к военному делу,

Вепрей свирепых пускать покушались на вражее войско,

1310 А иногда даже львов пред собой выпускали могучих164

В сопровожденьи свирепых вождей и погонщиков ратных,

Ведших зверей на цепях и умевших направить искусно.

Тщетно: они, разъярившись, в пылу беспорядочной бойни

Мяли свирепо полки и своих и чужих без разбора,

Страшно при этом тряся головами с косматою гривой.

И не могли успокоить коней, перепуганных ревом,

Всадники, ни обуздать, ни направить на вражьи отряды.

В ярости львицы неслись и кидались прыжками с разбегу

Всюду; стремились схватить попадавшихся встречных за горло

1320 Или же, с тылу напав неожиданно, рвали на части.

Раненных тяжко они повергали с размаху на землю,

Цепко зубами схватив и терзая когтями кривыми.

Да и быки на своих же бросались, ногами топтали,

И животы и бока лошадей прободали рогами

Снизу, и землю кругом взрывали в бешенстве грозном.

Мощным пронзали клыком своих же союзников вепри,

В бешенстве кровью своей обагряя обломки оружья,

1329 Производили разгром без разбора и конных и пеших.

1330 Прядали лошади прочь, избегая жестоких укусов,

Иль, становясь на дыбы, по воздуху били ногами.

Тщетно! Им жилы клыки подсекали, и тут же на месте

Падали наземь они, распластавшися в тяжком паденьи.

Даже и те, что, давно приручившись, ручными считались,

Воспламенялись у всех на глазах при сраженьи от шума,

Криков, смятения, ран, беспорядка, разгрома и бегства;

И уже больше никак осадить было их невозможно:

Врозь разбегались тогда все звери различной породы,

Как и луканские ныне волы, недобитые, часто

1340 Все врассыпную бегут, свои же войска попирая.

Может быть, всё это так. Хоть и трудно поверить, что люди

Были не в силах умом постичь и предвидеть заране

Гнусности этого зла, угрожавшего сделаться общим.

Можно скорей согласиться бы с тем, что это бывало

В разных вселенной мирах, сотворенных на разных началах,

Чем на одном лишь каком-либо круге земном совершалось.

Но не в надежде врагов одолеть воевали так люди,

А из желанья стенать их заставить, хотя бы погибнув,

По недоверью к числу своему и нуждаясь в оружьи.

1350 Шкуры одеждой сперва, а потом уже ткани служили.

Ткань появилась поздней, уже после открытья железа,

Ибо нельзя без него для тканья изготовить орудий —

Гладких цевок, гребней, челноков и звонких навоев.

Выделке пряжи мужчин научила сначала природа

Раньше, чем женщин, затем, что искусней гораздо мужчины.165

Да и способней их пол в его целом к художествам разным.

Но земледельцы потом суровые этой работой

Стали гнушаться и всю ее отдали в женские руки,

Выбрав при этом себе исполнение грубой работы,

1360 И закалили во грубом труде свои руки и мышцы.

Первый посева пример и образчик прививки деревьев

Был непосредственно дан природою, всё создающей:166

Ягоды, желуди, вниз упадавшие наземь с деревьев,

Густо роясь у корней, своевременно все вырастали.

Это и подало мысль прививать к деревьям отростки

И на полях насаждать молодые отводки растений.

Всячески стали затем обрабатывать милое поле

И замечали тогда, что на нем от ухода за почвой

Диких растений плоды получались нежнее и слаще.

1370 День ото дня отходить заставляли леса на высоты

И по долинам места уступать возделанным пашням,

Чтобы озера, луга, ручьи, виноградники, нивы

Всюду иметь по холмам и полям, чтобы сетью седою

Рощи олив пробегать могли, среди них выделяясь,

И разрастаться везде по склонам, равнинам и долам.

Также поля и теперь, как ты видишь, красиво пестреют,

Полные сочных плодов, прорезают сады их повсюду

И окаймляют кругом кустарников ягодных чащи.

Звонкому голосу птиц подражать научились устами

1380 Люди задолго пред тем, как стали они в состояньи

Стройные песни слагать и ушам доставлять наслажденье.

Свист же Зефира в пустых стеблях камышовых впервые

Дуть научил поселян в пустые тростинки цевницы.

Мало-помалу затем научились и жалобно-нежным

Звукам, какие свирель из-под пальцев певцов изливает, —

В непроходимых лесах обретенная в рощах и долах, —

В отдыха сладостный час на пастбищ просторе пустынном.

1390 Всем этим люди тогда услаждались и тешили души,

Пищей насытившись: все в это время забавы по сердцу.

Часто, бывало, они, распростершись на мягкой лужайке

На берегу ручейка под ветвями высоких деревьев,

Скромными средствами телу давали сладостный отдых,

Если к тому ж улыбалася им и погода, и время

Года пестрило цветами повсюду зеленые травы.

Тут болтовня, тут и смех раздавался веселый, и шутки

Тут забавляли людей: процветала тут сельская Муза.

Голову, плечи себе из цветов иль из листьев венками

1400 Резвость игривая всех украшать побуждала в то время;

Все начинали плясать без размера, махая руками

Грубо, и грубой пятой топтали родимую землю;

Следом за этим и смех возникал, и веселые шутки.

Внове всё было тогда, и всё представлялось чудесным.

Да и тому, кто не смел засыпать, утешением было

То, что на всяческий лад выводил он голосом песни

Или поджатой губой скользил по тростинкам цевницы.

Даже теперь сторожа сохраняют этот обычай.

Но, и размер соблюдать научившись, нисколько не больший

1410 Плод наслаждений167 они получают от этого всё же,

Чем получало когда-то людей землеродное племя.

Ибо наличная вещь, коль приятней ее мы не знаем,

Нравится больше всего и кажется полной достоинств.

Но постепенно затем предмет, оказавшийся лучше,

Губит ее и всегда устарелые вкусы меняет.

Так отвратительны всем стали желуди, так в небреженьи

Ложа из листьев и трав постепенно оставлены были.

Также одежду из шкур оставили люди звериных,

Хоть и внушала она при открытьи столь сильную зависть,