Читаем без скачивания Атака на будущее - Роман Злотников

Эти подонки хотели схватки, что ж, он даст им то, что они желают. Только дать им желаемое нужно с полной отдачей, чтобы не было стыдно перед Ним за то, что он не сделал все возможное…

Данька поднял руки и, стиснув кулаки, привел в движение мышцы. Их надо было разогреть и как следует размять все связки и суставы…

И пятеро парней тупо уставились на то, как стоявший перед ними парнишка вдруг вытянул руки вперед и как-то неторопливо, но резко встряхнул ими, отчего по всему его телу, начиная от пальцев и дальше, по рукам, груди, шее, ногам, лицу, прокатилась… черт, в их языке даже не было никакого слова для обозначения этого. Ну… что-то вроде мышечной волны. Каждый мускул до предела напрягся, а затем расслабился, хрустнули суставы, на лице появился жуткий звериный оскал, но через мгновение оно вновь стало спокойным и… каким-то отрешенным.

– Я готов, – тихо сказал парнишка.

Отморозки неуверенно переглянулись. Нет, с этим козлом явно было что-то не так, причем настолько, что им всем одновременно расхотелось вступать с ним в схватку, исход которой вроде бы был ясен – при таком-то соотношении сил. Но… сказать об этом тоже было как-то не в дугу. Западло как-то…

– Ну? – спросил парень и… сделал шаг вперед. И все пятеро невольно отшатнулись назад. Парень сделал еще шаг. Они опять отшатнулись. Еще один, а потом прянул вперед, почти мгновенно перейдя на бег. И все пятеро, не сговариваясь, рванули от него, ошалело вопя и матерясь во все глотки…

Данька пробежал десяток шагов и остановился. Пятеро его противников с криком удирали. Он постоял несколько мгновений, немного недоуменно смотря им вслед. Они же совершенно точно хотели драки. Он чувствовал их желание. Оно накатывалось на него через разделявшие их те самые несколько шагов. Почему же они убежали? А потом, когда он уже выскользнул из четко структурированного ритма решения непосредственной задачи – ввязаться в схватку и отработать в ней максимум возможного, внезапно на него нахлынуло понимание и… он тихо рассмеялся.

Вот это да! Пятеро здоровенных лбов, каждый из которых был выше его и тяжелее на десяток килограммов, просто… испугались его. Его, Даниила Джавецкого, который еще полтора месяца назад, наверное, сам бы обделался в штаны, если бы встретил кого-нибудь им подобного вот так, в одиночку, на глухих задворках московских окраин…

В университет он попал, когда как раз закончилась вторая пара. Он прошел через проходную, свернул влево к общежитию, как вдруг услышал:

– Джавецкий…

Даже не обернувшись, Данька уже знал, что это Самарина, староста их группы.

– Ну ты куда пропал-то? – налетела она на него. – Уже больше полсессии прошло, а от тебя ни слуху ни духу. Я тебя прикрывала сколько могла, но больше не могу. Мне самой знаешь что будет, если все откроется?

Данька приветливо улыбнулся.

– Привет, Нин, рад тебя видеть. Спасибо за то, что прикрывала, но… больше не надо, ладно.

Та удивленно посмотрела на него, а потом как-то с сомнением произнесла:

– Ты чего, восточными единоборствами занялся, что ли?

Данька озадаченно посмотрел на нее.

– Почему ты это спросила?

– Ну, не знаю… какой-то ты… ну, прям как Чак Норис.

Данька усмехнулся – опять штампы…

– Да нет… совсем не как Чак Норис. Но все равно, спасибо тебе за все. И не беспокойся за меня. Я разберусь со всеми проблемами. Чуть позже. Можешь мне поверить.

Самарина с сомнением покачала головой:

– Ну-ну, смотри… Имей в виду, Джавецкий, декан предупредил, кто не сдаст сессию – тут же в армию загремит.

– В армию? – Данька несколько озадаченно нахмурился. Самарина произнесла эту фразу с неким предостережением, как будто он должен был испугаться. А потом у него в памяти проклюнулось, как они все, те, кем и он был еще не так давно, боятся всякой… ерунды, таких вещей, которые совершенно не стоят внимания. И в то же время не имеют ни малейшего представления о вещах, которые важны, причем важны системно и предельно.

– А-а, в армию, ну да… спасибо, Нин, не беспокойся. Все будет нормально, – он улыбнулся. – Извини, у меня сейчас кое-какие проблемы, так что я должен бежать. Пока.

Махнув на прощание рукой, он повернулся и двинулся в сторону общежития. Оставив за собой озадаченную Самарину. Спустя несколько мгновений до него донесся ее возбужденный голос. Она кому-то возмущенно вещала: «…А я ему говорю – смотри, в армию угодишь… а он как заторможенный… обкуренный, что ль… никакой реакции…»

Анзор был в комнате – лежал на кровати поверх одеяла и смотрел в потолок. Увидев Даньку, он тут же сел на кровати и уставился на него, вытаращив глаза.

– Привет, Анзор, – кивнул Данька. – Ты как?

– Данька… – недоверчиво пробормотал тот, – живой… а я уж думал.

Данька улыбнулся:

– Как видишь. – Шагнул вперед и, закинув руки за спину, потянул свитер через голову. – Ты извини, Анзор, мне скоро надо бежать, а перед этим я хочу принять душ. – Он виновато улыбнулся. – Почти полтора месяца душа не видел.

– Куда бежать? – настороженно переспросил Анзор.

– По делам, – коротко ответил Данька и расстегнул ремень.

Когда он вернулся из душевой, Анзор закрыл дверь на ключ и, ухватив Даньку за плечи, усадил его на кровать.

– Данька, мне надо с тобой серьезно поговорить.

– Анзор, я… – начал Данька.

– Подождет! – нервно вскинулся Анзор. – Все подождет. Тут дело гораздо более важное!

Данька усмехнулся:

– Это вряд ли… Ну да ладно. Только, давай, пока ты будешь рассказывать, я буду одеваться.

– Ты не понимаешь! – рассердился Анзор. – Разговор о деньгах. О больших деньгах! Что может быть более важным?!

Данька окинул его задумчивым взглядом и растянул губы в загадочной улыбке, а потом тихо ответил:

– Знаешь… многое, – и, поднявшись на ноги, снова повторил: – Ты извини, я тебя внимательно слушаю, но все-таки буду одеваться.

Анзор растерянно посмотрел на него и, насупившись, выпалил:

– Они у меня!

– Кто? – не понял Данька.

– Наши деньги. Все сто тысяч! Я поэтому и думал, что эти уроды тебя… ну… – Он слегка смутился и, не решившись выговорить то, что пришло ему в голову, закончил более нейтральным: – Нашли… Потому что иначе с какой стати им отпускать меня вместе с такими деньгами?

Последний его вывод можно было оспорить. Ибо если они Даньку и «нашли», то все равно с какой стати им отпускать Анзора с деньгами? Если, конечно, им по каким-то причинам не было абсолютно наплевать на то, что здесь и сейчас называлось деньгами…

– А когда они тебя отпустили? – уточнил Данька, натягивая футболку.

– Позавчера, а что?

– Да так, – хмыкнул Данька, – просто выстраиваю последовательность событий.

Анзор непонимающе уставился на него:

– Данька, ты что, не понял? У нас есть сто тысяч баксов!

Данька надел чистые джинсы и начал вдевать ремень.

– Не у нас, Анзор. У тебя.

Анзор хлопнул глазами еще раз, потом облизал пересохшие губы.

– Не понял…

Данька молча опустился на кровать и принялся натягивать кроссовки. Анзор схватил его за плечо и дернул, пытаясь развернуть лицом к себе.

– Ты что сказал?

Но, как выяснилось, этого Даньку было не так-то просто развернуть, да и вообще заставить сделать то, что он не собирался делать… Поэтому он завязал шнурки и только затем выпрямился.

– Я сказал, что это твои деньги. Во всяком случае, если ты решишь оставить их себе. Хотя я бы рекомендовал тебе потратить их не на себя. Но решать тебе. Я уже отказался от них и менять свое решение не собираюсь.

Данька взял рюкзак и, наклонившись к Анзору, положил руку ему на плечо.

– Прости, Анзор, я тебе обязательно все объясню, но позже. Хорошо?

И вышел из комнаты…

Кот остановился и, подняв вверх лицо, прикрыл глаза. Хор-рошо. Лето. Солнце. И он на бровке бассейна. Сейчас бы в воду… Он опустил голову и покачал ей, разминая мышцы. Скоро…

Гаджет запрыгнул на спинку лавочки, пробежал по ней и, подпрыгнув, уцепился за козырек подъезда. Рывком подтянулся и забрался наверх.

– Фулюган, – заорал снизу старческий голос, – а ну, слазь! Сейчас милицию вызову!

Гаджет сделал шаг вперед и остановился на кромке козырька. Скоро…

Катя остановилась у входа в магазинчик и досадливо сморщилась. Перерыв. Она постучала, еще раз, потом еще. За стеклом нарисовалась недовольная физиономия.

– Ну, чего тебе? Не видишь – перерыв у нас.

– Откройте.

Физиономия начала было отворачиваться, но Катя чуть соскользнула в молитву и попросила еще раз:

– Откройте. Мне очень надо.