Читаем без скачивания Хоббит или туда и обратно - Джон Толкин

«Пребдого бдагодаен».

Тем временем лесные эльфы вернулись домой с грузом и застали во дворце необычный переполох. Не знаю, сильно ли досталось кравчему и начальнику стражи. Бильбо и гномы ни словом ни обмолвились о бочках и ключах, и хоббит приложил отдельные усилия, чтобы больше не исчезать. Тем не менее эльфы кое о чем догадались, хотя мистер Бэггинс по-прежнему остался для них загадкой. Так или иначе, теперь король знал (или думал, что знает), зачем гномы явились в его владения, и сказал себе так:

«Ну-ну! Еще посмотрим, как они повезут сокровища через Мирквуд без моего соизволения! Впрочем, полагаю, что они сгинут гораздо раньше, и поделом!»

Уж он-то во всяком случае не верил в отвагу и в доблесть гномов, и в то, что они выйдут на бой с драконом. Он сильно подозревал, что они затевают кражу со взломом или что-нибудь подобное. Из этого видно, что король был куда проницательней горожан, хотя и сильно ошибся, как мы увидим в конце. Он разослал лазутчиков по берегам озера и на север к Горе, насколько те осмелятся подойти, а сам стал ждать.

К концу второй недели Торин начал подумывать об отъезде. Надо было получить от горожан всю возможную помощь, пока те не остыли. Поэтому гном объявил мэру и его советникам, что вскорости намерен вместе со своими спутниками двинуться к Горе.

Впервые за это время мэр удивился и даже несколько струхнул. А что если Торин и впрямь потомок древних королей? До сих пор мэр и мысли не допускал, что гномы на самом деле намерены подступиться к Смаугу; он был убежден, что это мошенники и самозванцы, которых рано или поздно разоблачат и выставят вон. Он ошибался. Торин, разумеется, и вправду был внуком Короля-под-Горой, а на что только не отважатся гномы, когда речь идет о мести или возвращении утраченных сокровищ!..

Впрочем, мэр ничуть не жалел о разлуке с пришельцами. Кормить их было накладно, к тому же с появлением гномов жизнь в городе превратилась в сплошной праздник, народ пел, плясал и совсем забыл о работе.

«Пусть едут к Смаугу, посмотрим, как он их встретит!» — подумал мэр.

— Всенепременно, о Торин, сын Траина, сына Трора! — сказал он вслух. — Ступай и верни то, что твое по праву. Пробил предсказанный час. Мы поможем всем, что в наших силах, а ты уж не забудь нас своей благодарностью, когда вернешься на царство.

И вот, в холодный ветреный день (стояла поздняя осень, с деревьев облетала листва)   от пристани Озерного города отчалили три ладьи. В них были гребцы, гномы, мистер Бэггинс и большой запас провианта. Лошадей и пони повели обходной дорогой. Мэр и его советники вышли на ступени ратуши, чтобы пожелать гномам счастливого пути. Народ толпился на пристани и высовывался из окон. Повсюду гремели песни. Белые весла с плеском ударили по воде, и ладьи понеслись на север, туда, куда гномы так долго стремились. Один лишь Бильбо чувствовал себя глубоко несчастным.

Глава 11

На пороге

За два дня прошли на веслах Долгое озеро и начали подниматься по реке Быстрой. Впереди мрачно высилась Одинокая гора. Против сильного течения грести было тяжело, и лодки двигались медленно. К концу третьего дня пристали к левому, или западному, берегу. Здесь уже ждали лошади с остальной поклажей и пони для гномов и Бильбо. Груз, доставленный на лодках, частью навьючили на пони, частью сложили в палатки, но ни гребцы, ни погонщики не согласились остаться под сенью Горы даже на одну ночь.

— По крайней мере, пока не сбудется то, о чем поют в песнях! — сказали они. В этом пустынном краю легче было поверить в дракона и труднее — в Торина. Впрочем, сторожить припасы все равно было не от кого, так что люди оставили гномов и на ночь глядя отправились восвояси.

Путешественники провели холодную ночь на бесприютном речном берегу и к утру заметно упали духом. На следующий день Балин и Бильбо замыкали процессию, ведя в поводу тяжело нагруженных пони; остальные ехали впереди, осторожно выбирая путь, потому что здесь уже не было ни дорог, ни тропинок. Отряд двигался на северо-запад, наискосок от реки, все ближе и ближе к протянувшемуся на юг могучему горному отрогу.

Ехали медленно и старались не шуметь. Не слышалось ни смеха, ни песен. Гордость и надежда, пробужденные старинными песнями, сменились тягостным унынием. Все вокруг было пустынно и голо, хотя когда-то, по словам Торина, здесь весело шумели леса. Вскоре исчезли последние чахлые деревца; только обугленные пни и напоминали о былом. Даже былинки между камней попадались все реже.

Въехали в Драконий Разор. Год шел на убыль.

Тем не менее до подножия горы добрались без всяких происшествий. Кроме общего запустения, ничто не указывало на близость дракона. Гора безмолвно чернела впереди, заслоняя собой полнеба. Первый лагерь разбили на западном склоне южного отрога, который заканчивался утесом, получившим название Воронова. Здесь когда-то был сторожевой пост, но путники побоялись вскарабкаться на открытое место.

Прежде, чем искать потайную дверь в западных отрогах Горы, Торин отправил Балина, Фили, Кили и Бильбо на юг, посмотреть, что творится у Главных врат. Под безмолвной серой громадой Воронова утеса река, извиваясь широкой петлей в долине Дейла, поворачивала от Горы к озеру. Поток стремительно несся под скалистым обрывом, вода, бурля и пенясь, прыгала по камням, а за ней, в широкой ложбине под горной кручей, виднелись серые руины домов, башен, стен.

— Здесь был Дейл, — сказал Балин. — В те дни клоны гор зеленели лесами, изобильная долина радовала глаз, и колокола звонили на городских башнях.

Слова Балина звучали горько и скорбно; он был с Торином в тот день, когда прилетел дракон.

Идти вдоль реки к воротам путники не отважились, но обогнули южный отрог и, выглянув из-за камня, увидели темное отверстие в крутой стене, между двумя скалистыми гребнями. Отсюда вытекала река, отсюда же поднимался пар и клубы черного дыма.

Все было неподвижно в сером запустении, только клубился дым, бежал поток и летали черные птицы. Не слышалось ни звука, кроме шума воды и зловещего карканья ворон.

Балин поежился.

— Идемте назад! — сказал он. — Ничего мы здесь не высмотрим. Да и вороны мне не нравятся, уж очень похожи на соглядатаев.

— Дракон жив и по-прежнему внутри — во всяком случае, так я заключаю по дыму, — произнес Бильбо.

— Я не стал бы по этому судить, — ответил Балин, — хотя не сомневаюсь, что ты прав. Впрочем, возможно, дракон в отлучке или притаился на склоне горы. В любом случае из ворот продолжал бы идти пар — чертоги насквозь пронизаны его смрадным дыханием.