Читаем без скачивания Орден - Дмитрий Шидловский

– Несложно свергнуть правителя. Сложно власть удержать, – отвечал барон. – Народ сейчас радуется освобождению, не ведая, что государственная независимость – вещь дорогая, за которую надо платить. То, как грабил и притеснял их орден, они видели. А вот то, что защищал да жизнь устраивал, позабыли. Скоро властолюбие бояр, воровство посадников и их слуг, собственные проблемы, в которых они обвинят своих правителей, приведут к склокам. Более чем за сто лет они стали рабами. Готовы служить, но ждут, что за них все сладится, хозяин снимет все тяготы. Если бы ты захватил власть сегодня, завтра они бы обвинили тебя во всем, даже в том, что родной сын дурак да жена сварлива.

– Что же изменится со временем?

– Они устанут сами от себя. Им захочется мудрого, не жестокого, но строгого правителя, который их бы рассудил. Власть сейчас подберут пройдохи и воры, и скоро это увидят все. И тогда сами позовут тебя.

– До сих пор ни в Новгороде, ни в Пскове такого не случалось. Приглашали князей, изгоняли князей. И все по кругу.

– Времена меняются. Да и сто лет правления рыцарей свое сделали. Много ли осталось людей, способных сражаться за себя и свой очаг? Глотку драть на вече не сложно. А вот в поле выйти… Велика ли дружина новгородская и псковская? Много ли стоило ополчение, что новгородцы в осаде создали? Стрелы к бойницам носить да у костров похваляться они мастера. А если бы враг в город вошел, прыснули бы по домам. В твоем войске новгородцев да псковичей много ли? Пятая часть или десятая? Все больше со срединной Руси да из степи.

– Значит, они настолько ослабели, что не смогут жить самостоятельно?

– В сравнении с тем, что было лет сто пятьдесят назад, многократно. Здесь и орденские карательные походы, когда самые отважные погибали, а трусы выживали да детишек растили тише воды ниже травы. Здесь и обычная леность и жадность человеческая. Когда сто лет только в свою нору гребешь, о государстве не думаешь.

– Тогда их можно захватить.

– Зачем? Тевтоны действительно скоро придут. Решат, соперников отбросили, самим есть чего пограбить. А когда стальной кулак орденский сюда заявится, посадники и вече сговорчивее будут, сами попросят тебя о помощи. Трус и лентяй, он на поле боя плохой помощник, а вот ножом в спину ударить завсегда горазд. Не все они такие, но иных осталось мало, и в том их главная беда. Сил отбить Ливонский, тем паче Тевтонский орден у них нет. Тут ты им про протекторат и торговый союз напомни.

– Но у нас сил тоже не много.

– Пока. Только не забывай, что тебе присягнули рыцари и ландскнехты по численности не менее твоей дружины, что под Тихвином стояла. А сколько новгородцев к тебе в дружину пришло после битвы? Самых боевитых. Как раз тех, кто знает, что сейчас в их городах тихая жизнь да воровство начнутся. А они воевать хотят, добычи хотят, славы хотят. Такой доброволец на поле троих призывников Иоахима стоит, даже если он сызмальства ратному делу не обучен. Рыцарей не забудь, они сильные воины и, если увидят в тебе сильного правителя, пойдут за тобой.

– Пойдут ли? Не предадут ли в бою с ливонцами?

– Рыцарям добыча нужна, замок с землями нужен, слава нужна. Если они поверят, что получат все это от тебя, в Кенигсберг не переметнутся. Религия их волнует менее всего.

– Не знаю, барон. Прежде мне все было ясно. Я должен был выбросить немцев с этих земель и княжить здесь, как брат на Москве. А теперь – какие-то хитрые ходы… Странно, что Дмитрий поддержал тебя.

– Он знает, что здесь править единовластно, как на Москве, нельзя – вековой традиции не перечеркнуть. Даже после сотни лет владычества ордена люди ее помнят. Видишь, как быстро вече и в Новгороде, и во Пскове собралось? В центральной Руси искони правили князья, там привыкли подчиняться верховной власти. У Дмитрия столица – военный лагерь. Здесь же – вольница. Переломить народ можно, но тяжело. Чтобы править, как Дмитрий, тебе пришлось бы утопить эту землю в крови. И получил бы ты не храбрых воинов, а запуганных холопов.

– Ты же сказал, что они ослабели?

– Ныне ослабели. Но могут стать сильными, если править мудро.

– Как это?

– Стань сильным князем, правителем богатой земли. Они захотят под твою опеку ради защиты и покоя. Если Ингрия станет богатой, процветающей землей, сами попросят править ими. Когда захватываешь страну, ее народ надо либо тиранить, чтобы переломить его дух, либо идти ему на поблажки, чтобы завоевать его любовь. На первом пути нельзя ослаблять вожжи – уйдет страх, начнется бунт. Второй очень дорог для казны. Если же подданные просятся в твое государство сами, ты ставишь условия, не теряя войск, не тратя денег. Сделай Ингрию богатым и сильным государством. Немцы и русские переселенцы помогут тебе в этом.

– Как?

– Во-первых, в такие земли переселяются самые отважные и работящие, те, кто хочет воевать и торговать. Если использовать их правильно, ища себе богатства и славы, они обогатят правителя и увеличат его славу. Во-вторых, если немцы будут равны русским в правах, через своих родственников и земляков они дадут тебе милость и протекцию при дворах и в купеческих гильдиях Европы. Русские же подданные также помогут в торговле и общении с иными русскими княжествами и Константинополем. Ингрия – страна болотистая и бедная, только пути торговые через нее идут. Не казна и не земля делают государство богатым, а те люди, что в государстве живут. Тебе повезло. Ты стал правителем земли, куда стекаются самые трудолюбивые и самые боевитые с Запада и с Востока.

– Боюсь я, что не уживутся русские и немцы. Драка будет.

– Драться будут обязательно. Но чтобы это не помешало тебе править, надо уложение им дать, – и барон извлек из принесенной им сумки на стол внушительную кипу исписанной бумаги.

Разговор закончился за полночь. Усталый князь Андрей сложил бумаги, принесенные бароном, в свой походный сундук.

– Да уж, барон, – вымолвил он, – слышал я про хитрость византийцев, но ты их превзошел. Воистину, всех хитросплетений этих мне не постичь.

– Если править пожелаешь долго и счастливо, постигнешь. Ты умен и силен духом и уже усвоил, что на поле брани бросаться на врага в лоб – верный путь к гибели. Тебе теперь надо усвоить то же в делах государственных. Воину проще. Его враг очевиден. Для правителя главный враг всегда скрыт. В остальном же все тебе уже известно.

– И все-таки зачем мне нужно созывать думу, да еще самому ограничивать свои единовластные права, когда столько правителей правят не связывая себя? Лишь в Англии парламент позволяет себе требовать от короля покинуть Лондон к ночи, оттого тот король предпочитает жить в своих французских владениях. Мне-то зачем это?

– Ты сам говорил, князь, что надо предотвратить драку между немцами и русскими. Самодержавные монархи правят в странах с единым народом. Если же он неоднороден, абсолютная власть возможна, если у этого народа есть единая цель – оборона от страшного врага или захват соседей. Ни того ни другого в Ингрии нет. Потому группы купцов, ремесленников и благородных будут стремиться установить контроль над властью. Если ты создашь думу, как указано в уложении, они будут бороться за преобладание в ней. Если оставишь за собой абсолютную власть, будут бороться за власть над тобой или за твое свержение, чтобы дать власть своему ставленнику. А так ты сможешь выступить добрым и мудрым судьей, когда они будут рвать друг другу глотки в думе. Кроме того, абсолютный монарх всегда окружен льстецами, а в думе до тебя могут достучаться те, кто действительно хочет что-либо улучшить в государстве или предвидит большую беду.

– Хорошо, зачем такой сложный указ о желающих поселиться и стать подданными князя Ингрии?

– Главное богатство страны – люди, ее населяющие. Надо привлечь в Ингрию самых деятельных и боевитых. Потому этот указ, прокатившись кличем по землям, поманит их. В Европе сейчас идет страшная резня. Самые буйные сложат голову на ее полях. Самые трусливые забьются в норы до лучших времен. Те же, кто готов строить и защищать свое, приедут к тебе. В Ингрии сейчас больше немецкого населения. Это плохо. Сейчас они боятся твоего гнева, но времена проходят. Объединившись, немцы могут свергнуть тебя или твоего наследника или просто начнут резню с русскими. В княжествах Центральной Руси сейчас тяжело живется. Брат твой взял многие княжества на щит. Не всем это нравится. Бояре твоего брата много крестьян обижают. Они бегут. До сих пор те, кто хотел воевать, бежали в твое войско. Но те, кто хотел жить мирно, пахать, пасти стада, заниматься ремеслами, бежали в Литву. Пусть бегут к тебе. Потому для крестьян и мастеровых из Руси обещание надела или беспошлинного занятия ремеслами на три года.

– Да как же прокормить всех, кто придет?

– Деятельный человек сам себя прокормит. Ему надо лишь дать надел, пусть даже неугодий, и не мешать. Когда он поднимется на ноги, он и твою казну начнет пополнять.