Читаем без скачивания Умри красиво - Сергей Тармашев

Грохот падающей посуды и звон бьющихся чашек, раздавшийся за дверьми в кабинет, возвестили о том, что обещанных напитков придется ждать дольше, чем планировалось. Абрамов бросил на дверь косой взгляд и тут же опустил его на обсуждаемые документы, предпочтя не смотреть на Прокопенко. Чиновник злорадно ухмыльнулся про себя. Бойся! Все бойтесь! И ты, Хейфец, тоже бойся! Вон, специально сел подальше за стол, на котором нет даже письменных приборов, не то что электроники! Наверняка даже мобильный оставил за дверьми кабинета, как бы чего не вышло! Не боишься, что вспыхнут микрофоны, которыми твои люди записывают наш разговор?! При мысли об этом злорадство покинуло Прокопенко, быстро сменившись страхом. А ведь микрофоны наверняка стоят где-то совсем недалеко! И они действительно могут взорваться! Неделю назад, в Москве, его едва не убило током, когда в руках у помощника, стоящего рядом, заискрил спутниковый телефон. Сам помощник попал в больницу, но это мелочи, а вот Прокопенко чудом избежал жуткой травмы — лацкан пиджака оказался прожжен насквозь! С тех пор как после своей первой инъекции сыворотки Кугельштайна Прокопенко получил сильный ожог в одном из ночных клубов, он был предельно осторожен с любыми окружающими его предметами. В тот момент он хотел сделать глоток горячего чая с жасмином, и ручка чайной чашки обломилась прямо у него в руках. Кипятком сильно ошпарило бедро, и теперь чиновник везде возит с собой специальный монолитный сервиз. Однако этого недостаточно, судя по всему. Необходимо обдумать вопрос переоснащения своих помощников и охранников менее опасными предметами и устройствами.

— У вас есть целый НИИ, контакты с научными светилами чуть ли не по всему миру, — заявил правозащитнику Прокопенко. — Вот и занимайтесь поисками нужных специалистов! Сегодня один, завтра их будет двое, потом десять! Вместо того чтобы жаловаться на охотников за головами, лучше б сами переманили кого-нибудь у Кугельштайна. И проблема с синтезом успешно разрешится!

— Мы пробовали неоднократно! — огрызнулся Абрамов. — И не только мы! — Он выразительно посмотрел на Хейфеца. — Сотрудников Кугельштайна приглашали в несколько клиник США, Израиля и Великобритании на очень выгодных условиях. Но никто из них не согласился. Они, видите ли, всем довольны, трудятся ради науки, но не денег, и потому предпочитают работать в своём коллективе. Пока никого перекупить не удалось, и на данном этапе у меня нет никакого понимания, удастся ли в будущем. Поэтому ваше требование бесплатных инъекций ставит фонд «Неравнодушные» в тяжелое положение! Может, уменьшите список вдвое?

— Моя б воля, я увеличил его хотя бы втрое, — насмешливо фыркнул Прокопенко. — И тогда вся эта куча уголовного сброда была бы в моих руках. Но не всё в бизнесе так просто, как нам хочется. Уж вам-то пора об этом знать, господин Абрамов. Проявите инициативу, привлеките филантропов и спонсоров, блесните свойственной вам убедительностью! Пусть профинансируют несколько операций для бедных и несчастных узников Ареала, томящихся в нечеловеческих условиях!

— Не надо сарказма, господин Прокопенко, — сдержанно возмутился правозащитник. — Объем благотворительной помощи, идущей из заграничных источников, не связанных контрактами с РАО «Ареал», хоть и невелик, но, тем не менее, достаточно значителен. И это стало возможно именно благодаря убедительности, как моей, так и фонда в целом! Но я не могу полностью перенаправить все эти средства на освоение синтеза! Фонд должен выполнять взятые на себя обязательства по борьбе со СПИДом, раком, церебральным параличом, пороком сердца и прочее! От этого зависит наш имидж за пределами России. — Он внимательно посмотрел на Прокопенко: — Быть может, компания «Экстраойл» пожелает стать одним из наших спонсоров? Вы же взаимодействуете с ними по профильному бизнесу, неужели они окажутся равнодушны к бедам своих партнеров?

— Так обратитесь к ним с этим предложением! — не моргнув глазом, ответил Прокопенко. — При чем тут Совет Директоров? Мы работаем с «Экстраойлом», как с официальным трейдером нашей нефти на мировом рынке! Каждая строчка, да что там, каждая буква наших взаимных соглашений на виду! Как вы себе представляете наше требование к «Экстраойлу» о помощи оппозиционному фонду, являющемуся ярым оппонентом РАО не только внутри страны, но и за рубежом?!

— Джентльмены! — подал голос Хейфец. — Покорнейше прошу простить меня за то, что вмешиваюсь в вашу беседу, но я должен уточнить позицию лорда Брильденберга по данному вопросу. Привлечение излишнего внимания к компании «Экстраойл» нежелательно. Это противоречит интересам торговых партнеров компании, интересы которых мы представляем. Ещё раз простите за вмешательство, джентльмены, прошу вас, продолжайте!

Прокопенко одарил Абрамова легкой усмешкой. Карлик, ты пытаешься ступить на тропу гигантов! Не лезь, дурачок, раздавят! Кстати, Хейфец не знает русского, стало быть, ему подают синхронный перевод их разговора. Выходит, лорду Брильденбергу настолько интересно происходящее, что Хейфец готов рискнуть собственным ухом, в котором наверняка у него находится портативный телефон. Интересно, что будет, если до него доберется Полтергейст? Выходит, заморская родня после Катаклизма давит на Лозинского сильнее, чем прежде. Впрочем, неудивительно. В то время «Экстраойл» оказалась на грани банкротства, а это неминуемо несло огромнейшие убытки её клиентам. А чьи это люди? Правильно, энергетика в нашем мире в случайные руки не попадает!

— РАО «Ареал» полностью разделяет позицию лорда Брильденберга в этом вопросе! — подхватил Прокопенко. — То, о чем вы просите, господин Абрамов, это грубое нарушение элементарных законов конспирации! Наоборот, если «Экстраойл» выразит желание оказать «Неравнодушным» финансовую помощь, мы будем вынуждены рекомендовать им отказаться от столь явного проявления нелояльности по отношению к РАО. Привлекайте спонсоров самостоятельно, в конце концов, вы же благотворительный фонд, вот и заинтересовывайте людей! Одним словом, я рекомендую вам заниматься своим делом и не перекладывать на меня ваши проблемы.

— Я вас понял, господин Прокопенко! — интернет-писака улыбнулся, и чиновник поздравил себя с маленькой победой: улыбается — значит, разозлился и психует, это приятно.

Хотя, конечно, мелочь. Когда-нибудь этот выскочка допустит какой-нибудь прокол, который разочарует Лозинского с Беловым, и лишится всего, что незаслуженно досталось ему с такой легкостью. Вот тогда Прокопенко возликует по-настоящему!

— В таком случае и я, со своей стороны, тоже порекомендую вам лично эффективнее заниматься своим делом! — Абрамов извлек из кармана замызганный вскрытый конверт и протянул его чиновнику. — Потому что занимаетесь вы им несколько, я бы сказал, некомпетентно. И вследствие этого мне приходится решать за вас ваши проблемы. И что особенно неприятно — данная проблема целиком и полностью вызвана вашими личными, так сказать, слабостями и пристрастиями!