Читаем без скачивания Перевёрнутая чаша. Рассказы - Галина Константинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А может, Макс просто писатель-неудачник, который тоже стремился к успеху, и потому продал душу Дьяволу? Поэтому в его прекрасном слоге, отточенном логикой, только холод, а его герои играют свои роли как марионетки. Картина рисовалась дальше, вот он в один из дней своего успеха понимает, что невозможно купаться в лучах славы ценой потери души. Он мечется, хочет вернуть себе тихие радости любви, душевного покоя, но сделка не имеет обратной силы. Можно вернуть себе душу, заключив подобную сделку с кем-то еще.
Тут Лана начинает понимать, что этот кто-то – она сама, и чем дольше продолжается их общение с Максом, тем больше души перетекает к нему, горячий мяч вдохновения в обмен на холодный лед бездушности. Иллюзия, что стеклянная стена превращается в лед, начинающий таять, снова метаморфозы, непробиваемое стекло. И вот в ее голове возникает финальная сцена – Макс, обретающий душу, ощущающий простые радости бытия, и она, простая оболочка, внутри которой заключена пустота.
Так вот почему она не наблюдала никаких эмоций на его лице в первую ночь, а во вторую ночь ей пришлось долго успокаивать его? Теперь страх окутывал ее, словно мантия из меха неведомого зверя, сжимая в своих объятиях, не давая вырваться. Она взяла книгу, и из нее выпало фото. Как оно попало в книгу? Лана отбросила книгу, её зазнобило. И вдруг требовательно зазвонил телефон.
– Да?
– Лана, привет, это Макс.
– Уже поздно… Странно, что ты позвонил, – она пыталась справиться с волнением, он позвонил первый раз за все время их знакомства, голос предательски дрожал.
– Помнишь, мы говорили с тобой о сюжете? Так вот, я его придумал. Готова ли оплата?
– Я плохо понимаю…
– Назови цену сама.
– Предлагай варианты, – наконец-то она справилась с собой, он предлагает ей поиграть в очередную игру.
– Нет, ты должна сказать сама, что ты готова за него отдать.
– Я не знаю, у меня ничего нет, я же бедная одинокая женщина, вот если только процент от предстоящей публикации.
– Ты все о материальном. Хорошо, согласна ли ты заплатить цену, которую я тебе назову? Завтра встречаемся в баре, где мы с тобой были первый раз, я все тебе объясню.
Нет, это что-то невообразимое, сюжет он мне готов отдать, а не просто подарить, засыпая, подумала она. Как я раньше не замечала, что его интересую только как начинающая писательница, а он, стало быть, выступает в этой игре в качестве Учителя, наставника, да и последний разбор ее повести, которая многим понравилась, ее огорчил. Он критиковал, что в ее произведении чувствуется дыхание автора, что все мысли, которые хочет донести автор до читателя, должны передаваться только через диалоги и мысли героев, а не выливаться в монологи – отступления автора.
Хорошо, буду спать, решила Лана, утро вечера мудренее, мы еще с ним поспорим, в конце концов, вредно читать много мистики, тогда вокруг мерещится чёрт знает что, Макс обыкновенный человек, уже на грани сна заключила она.
Обыкновенный порочный мужчина, не желающий менять что-либо в своей жизни. Да ведь и она сама не собирается переворачивать всё с ног на голову. Вдохновение, капризное вдохновение, заставляет её находить того, кто может напоить. Все совершенно банально, успокаивала себя Лана, давая себе слово относиться ко всей этой истории как можно более хладнокровно.
Но ночь была неспокойной, она вставала, даже хлебнула немного коньяку, в раздражении запрятала фотографию в самый дальний угол, чтобы трудно было добраться. Она пыталась вспомнить, о чем они говорили всё это время, просеивала воспоминания как песок в поисках самородка. Но самородки, странным образом сверкнув, просачивались в расползающиеся ячейки, и на пальцах оставалась только золотая пыль воспоминаний…
День был, как обычно, насыщенный. Звонки клиентов, разгребание утренней почты, поездка в банк и наброски плана на следующий день. Вечером она предупредила Диану, что задержится, и пошла в бар.
И тут она словно впервые обратила внимание на название – «Триумф».
Да, слава, успех, как же она раньше выпустила это из виду. Бар был почти пуст, Лана выбрала столик, и стала снова репетировать вопросы, которые она задаст Максу. Машинально она мяла в руках салфетку.
Вот так Макс Фрай сидел в каком-то из баров Европы и писал на салфетках свои приключения о Максе. Странно, почему это вдруг вспомнилось. Как медленно тянется время, а его все нет. Лана все сидела и сидела, тревога росла, вопрос официанта заставил её вздрогнуть.
– Вы Лана?
– Да, а что?
– Вам просили передать.
Лана вскрыла конверт. Жёлтый лепесток письма и дискета. Странное сочетание. Незнакомый почерк Макса, ведь она видела только его автограф.
«Лана, вот и моё прощальное письмо. Это грустно, я понимаю. Поверь, я не хотел причинить тебе зла. И к тебе я отношусь со всем уважением и даже внутренней симпатией, ты ведь умная женщина. Но всякие игры когда-нибудь кончаются, точнее, любая шахматная партия имеет начало и конец, причем не всегда по обоюдному согласию игроков. Моя миссия окончена, я не вижу смысла в своем дальнейшем пребывании. От души желаю тебе успеха, полета мысли и фантазии. Макс». Лана подскочила с места и побежала к стойке.
– У вас был официант, такой высокий блондин, как его найти?
– У нас нет таких официантов, девушка, – профессиональная улыбка, недоверие в глазах.
– Тогда налейте мне мартини, да, и еще коньяк, – Лана с безысходностью оглядела бар, кажется, я начинаю сходить с ума, навязчиво стучала мысль, она нащупала дискету в сумке, доставая кошелек.
Письмо она все еще держала в руке. Неожиданно установилась непривычная тишина. Тут кто-то на полную мощность включил какую-то радиопередачу. Странно, только что была музыка. Какой-то журналист бойко спрашивал у собеседника.
– Как вы полагаете, господин Джефферсон, возможна ли материализация виртуальных существ, которые обитают в мировой сети, в нашу реальную жизнь?
– Я не боюсь показаться вам нелепым, такие случаи имеют место. Уж поверьте
