Читаем без скачивания Волчье Логово - Дэвид Геммел

— Такие люди, как Карнак, — редкость, — улыбнулся Цу Чао. — Он наделен огромной, почти стихийной силой. Он будет достойным даром Шемаку, и император тоже. Сразу два властителя под жертвенным ножом — когда еще нашему господину доводилось принимать такое подношение? И я с наслаждением послушаю, как оба будут молить, чтобы я сохранил им жизни.

— А как же священники Истока? — спросил второй офицер, худощавый, с жидкими седыми волосами до плеч.

— Дардалион со своими комедиантами? — сухо рассмеялся Цу Чао. — Нынче ночью, Каста, ты возьмешь шестьдесят человек и истребишь души монахов, пока они спят.

— Мой господин, — сказал Инникас, — меня беспокоит этот человек, Нездешний. Ведь в свое время он действовал заодно с Дардалионом.

— Он опытный убийца, только и всего. Магией он не владеет.

— Он убил девятерых наших воинов, — заметил Каста.

— У него есть приемная дочь, Мириэль. Это она обладает Даром. С ним едут также два цирковых бойца — Сента и Ангел, и предатель Белаш тоже примкнул к ним. Наши рыцари плохо выбрали время, но после второй нашей атаки живым никто не уйдет, обещаю.

— При всем моем уважении к вам, господин, у этого Нездешнего прямо-таки талант оставаться в живых. Известно ли, где он сейчас? — спросил Инникас.

— Он идет через горы, преследуемый сатулами. Он ранен и одинок, если не считать жалкого пса, у него мало провизии и нет воды. Погоня уже близка. Посмотрим, как поможет ему его талант на этот раз.

— А девушка? — спросил Каста.

— Она в Дрос-Дельнохе. Но они едут к Кеса-хану, и скоро она окажется в Кар-Барзаке.

— Вы хотите взять ее живой? — спросил Мельхидак.

— Мне она не нужна. Если будет жива, отдайте ее воинам, пусть позабавятся. А после принесите ее в жертву нашему владыке.

— Вы говорили, мой господин, о Древних и о секрете бессмертия. Что же нас ждет в Кар-Барзаке?

— Все по порядку. Каста, — улыбнулся Цу Чао. — Когда мы разделаемся с Волками, я покажу вам Кристальную Палату.

Экодас лежал на своей койке, прислушиваясь к звукам ночи: летучие мыши хлопали крыльями за открытым окном, свистел зимний ветер. Было холодно, и единственное одеяло почти не грело.

На соседней кровати храпел Дурис. Экодас, не чувствуя холода, думал о надирке Шиа. Где-то она теперь? Нашла ли своего брата? Он вздохнул и открыл глаза. При луне от стропил ложились густые тени, запоздалый мотылек вился под потолком.

Снова закрыв глаза, Экодас попытался освободиться от тела. Как всегда, это далось ему с трудом, но он все же вышел и поднялся к мотыльку, глядя сверху на спящих товарищей. Он вылетел из храма. Луна светила ярко на безоблачном небе, и призрачный свет заливал всю округу.

— Не спится, брат? — спросил, догнав его, Магник.

— Нет.

— Мне тоже. Но здесь тихо, и мы свободны от уз плоти. — Это было правдой. Мир кажется совсем иным, когда смотришь на него духовными очами: спокойным, прекрасным и вечным, чуть ли не наделенным собственным разумом. — Как ты хорошо говорил, Экодас. Я даже удивился.

— Я сам себя удивил. Впрочем, мои же доводы меня убедили не до конца — да ты и сам знаешь.

— Думаю, все мы уверены не до конца. Но равновесие должно соблюдаться, иначе не будет гармонии. Я боюсь Черного Братства, и то, к чему они стремятся, отвратительно и ненавистно мне. А знаешь, почему?

— Нет. Скажи.

— Потому что я сам жажду таких же удовольствии. Глубоко во мне, Экодас, заложена тяга к Злу. Мы сильнее обычных людей. Наш Дар мог бы принести нам славу, богатство и все наслаждения, доступные человеку. Иногда, в минуты покоя, я сознаю, что хочу всего этого.

— Ты не отвечаешь за свои желания. Они — неотъемлемая часть человеческой природы. Только действием мы можем совершить грех.

— Я это знаю, вот потому-то я и не взял посох. Никогда не смогу я стать проповедником любви, никогда. Рано или поздно я непременно поддался бы своим желаниям. Поэтому Тридцать — как раз то, что мне нужно. Наше будущее — уход к Истоку. Но ты, мой друг, не таков. Ты сильный. Такой же, как Дардалион когда-то.

— А ведь прежде ты считал меня трусом.

— Да — я приписывал тебе собственный недостаток мужества. — Магник вздохнул. — Теперь, когда мы избрали свой путь, я все вижу по-другому. Однако я должен нести караул. — Магник отлетел, и Экодас один поднялся в ночное небо. Монастырь внизу был сер и угрюм. Его башни грозили небу, словно кулаки.

Шиа сказала, что это крепость, и была права. “Мы тоже такие, — подумал Экодас, — внутри молитва, снаружи мощь”. В этом есть свое утешение — ведь крепость, сколько бы мечей, копий и стрел в ней ни заключалось, никогда не бывает наступательным оружием.

Он взлетел еще выше и устремился на север, сквозь тонкую дымку, собиравшуюся над горами. Под ним на перевале высилась могучая крепость Дрос-Дельнох.

Он снизился и увидел на последней стене высокую темноволосую женщину рядом с красивым золотоволосым мужчиной. Мужчина взял женщину за руку, но она освободилась и подняла голову к Экодасу.

— Кто ты? — громко прозвучал в его сознании ее голос.

Экодас в изумлении и растерянности устремился прочь. Какая сила! Его разум заколебался.

В этот миг он услышал ужасный вопль, который тут же оборвался. Экодас бросился к храму.

Рядом возник человек с огненным мечом в руке. Экодас метнулся в сторону, и меч просвистел мимо. Он действовал бессознательно — долгие годы учения и терпеливые наставления Дардалиона сделали свое дело и спасли ему жизнь. “В духовном виде, — говорил Дардалион, — мы наги и безоружны. Но я научу вас творить доспехи из веры, мечи из мужества и щиты из стойкости духа. Тогда вы выйдете против демонов Тьмы и людей, которые возмечтают уподобиться им”.

Экодас облекся в серебряный панцирь, и мерцающий щит появился в его левой руке. Следующий удар врага он отразил мечом из серебристого света.

Противника защищали черные доспехи и закрытый шлем. Экодас нанес свой удар, обрушив его на шею врага. Созданный из света меч прошел сквозь черные доспехи, как солнечный луч сквозь грозовую тучу. Не было ни крови, ни крика боли — враг просто беззвучно исчез. Но Экодас знал, что сердце в его теле сейчас перестало биться, и только безгласный труп остался свидетельством битвы под звездами.

— Дардалион, — воззвал Экодас, вложив в призыв всю свою мощь. — Дардалион!!!

Еще три врага возникли перед ним. Первого он убил рубящим ударом по туловищу, с невероятной легкостью раскроив темные доспехи. Второй пропал после удара по голове, но третий навис над ним, подняв меч.

Вишна проткнул врага со спины, и все Тридцать взмыли над храмом — серебро против Тьмы, лучи света против огненных мечей.