Читаем без скачивания Алмазная лилия (СИ) - Красовская Марианна

35. Момент истины

Ночью я проснулась от того, что тяжёлая горячая туша подмяла меня под себя. В моей, между прочим, отдельной спальне! И я не стала возражать, даже обрадовалась, если честно. Судя по запаху и абсолютной отсутствии реакции на моё ворчание, Иен был пьян в зюзю. То, что он припёрся ко мне, несмотря на нашу ссору, льстило. Все-таки он меня любит. Хороший такой, родной. И ничего не соображает. Можно прижаться к нему, положить голову на плечо, подергать за бороду, провести пальцем по густым бровям и носу.

Эх, Иен! А ведь я бы тебя не полюбила, если бы не эта дурацкая история с моим замужеством! Не узнала бы, что ты умеешь быть не только заботливым и надёжным, но и смешным, озорным. Не увидела бы в тебе одновременно мальчишку и взрослого умного мужчину. Не поняла бы, что ты умеешь быть твёрдым как камень и податливым, как глина.

Мы с тобой идеальная пара, правда? Я ведь тоже то ещё сокровище: упрямая, обидчивая, вздорная, не слишком умная. Но ты меня терпишь, принимаешь такой, какая я есть. Да куда ж я от тебя уйду? Такого, как ты больше нет. Надо только закрыть этот вопрос с артефактом, зря, что ли ехала?

* * *

Вилли выглядел неважно. Глаза-щелочки, зеленое лицо. Иен более симпатичен, но тоже больной на вид. Третий персонаж вчерашней вакханалии выглядит огурцом — нет, не в плане «зеленый и в пупырышек». Просто красавчик. Сверкает, как золотая монетка, глазки голубые светятся счастьем. Гермеил Красивый не зря заслужил свое прозвище. Даже проснувшись в чужом доме утром после попойки с цвергами, он идеально причесан и одет в белоснежную тунику без единой складочки. Весь такой лощеный и самодовольный, он пьет кофе из крошечной чашки, стоя возле окна.

— Мне почти шестьсот лет, — пожимает плечами он в ответ на мой изумленный взгляд. — Опыт-с.

— А наш артефакт? — напоминаю я.

— В хранилище. Под номером 3028. Третья полка в синем секторе. Только он нерабочий. Зачем тебе, деточка?

— Надо, — коротко отвечаю я. — А почему вчера не сказали?

— Забыл. Грибной ликер — потрясающая вещь. Я как его глотнул, сразу вспомнил о том, что происходило в клане Алмазных. Только я забыл, зачем этот кристалл притащил. Думал, в качестве сувенира. Но у господина Камнева были бумаги, которые совершенно однозначно доказывают, что «алмазная лилия» была всего лишь взята на экспертизу. Кстати, хотите, мы ее проведем и выдадим заключение? Официальное, с печатями.

— И неустойку заплатите за просрочку, — кивнула я. — А то цверги могут подумать, что альвы просто хотели украсть их артефакт. Даже если нерабочий.

— Интересная вы барышня, деловая, — приподнял идеальные брови Гермеил. — Про неустойку мне, кстати, уже ваши юноши вчера пояснили.

Я перевела взгляд на бородатых мальчиков, по виду которых вообще ничего было понятно, кроме того, что им адски плохо. Надо же — развлечения развлечениями, а про дело не забыли, молодцы.

— И что, я могу артефакт забрать?

— Да. Вы — княжна Алмазная. По статусу — можете. Расписку только напишите, что претензий не имеете.

— Так просто?

— А что вы хотели? Для начала сразиться с адской гончей, потом пробраться через лес, кишащий гигантскими пауками, потом срубить дуб, на котором висит сундук…

— Ага, из сундука выскочит заяц, из зайца вылетит утка, из утки яйцо упадет в море, а в яйце игла, в смысле «лилия». Нет, спасибо, я неприхотливая. Давайте лучше через расписку.

— Хм. Лиля, а вы не желаете поработать в приемной комиссии при альвийском университете? — хищно уставился на меня Гермеил. — Ваш вариант испытаний для абитуриентов мне крайне нравится.

— Нет, у меня другие планы на лето, — вздохнула я. — Мне еще свою жизнь устроить нужно.

— Что ж, я закончил с завтраком. Пойдемте?

— Прямо сейчас? — прищурилась я.

— Ну да.

— Нет, — рыкнул Иен.

— Чем быстрее, тем лучше, — кивнул мне Вильгельм. — Я с тобой схожу, хоть поглазею на коллекцию альвов.

— Сожалею, но в хранилище можно заходить только по одному. Там такое нахуе… в смысле наложено заклятий всяких… много. Очень. Больше одного не пропустит, вот никак. Я пропуск княжне выпишу, не обессудьте, она — лицо официальное. Но лично к вам, магистр Камнев, у меня будет отдельное предложение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я не магистр, — насупился цверг.

— Это решаемо.

Вилли мгновенно встрепенулся. Только что был зеленый аки зомби из компьютерной игры, но после слов альва весь подобрался, ожил, засверкал глазами и побежал одеваться. Иен молча схватил плащ и скрипя зубами начал пихать в рукава руки. Получилось не с первой попытки. Не участвовавший в пьянке Валик, до того с любопытством наблюдавший за обстановкой, тоже засобирался.

— Я, Лиль, тебе сумочку донесу, — сообщил он. — Тяжелая сумочка.

Ну еще бы — пятнадцать кило золота! Вот ведь жук — по наглым глазам с лукавыми искрами вижу, что все понимает, но будет молчать. Подыгрывает. А я про сумку и думать забыла. Чуть не спалилась.

Шли молча. Каждый думал о своем. Я, например, хотела бы первой девочку. Помощницу. А потом и о сыне можно подумать. Сказать, что ли, Иену, дабы не мучился? Нет, он слишком показательно дуется и фырчит. Ну пусть. Недолго осталось.

Хранилище находилось, как ни странно, под землей. Мимо здания ратуши, до странности похожего на сталинскую высотку, мы проезжали в фургоне. Теперь же господин Красивый Главный Архивариус завел нас троих внутрь, о чем-то тихо переговорил с довольно-таки широкоплечим альвом в ливрее (в предках этого экземпляра явно затесались цверги) и дальше по лестнице вниз. По белоснежному мраморному полу. Между белоснежных мраморных стен. Интересно, сколько местные уборщицы зарабатывают? Наверное, не меньше охранников. Я бы и больше платила. Хорошо работают.

Коридор закончился двустворчатой деревянной дверью. Альв повесил мне на шею красивый медальон и как-то подозрительно помахал руками. Кажется, перекрестил по-ихнему. Мама, роди меня снова и красивой! Мне что-то не по себе. Но идти надо, зря, что ли, ехали? Забрала у Валика мешок, вздохнула…

Иен, разумеется, попытался торжественный момент испортить.

— Я тебя не пущу, — рыкнул он, хватая меня обеими руками за плечи. — Не пущу и всё!

— Да что ты о себе возомнил! — взвизгнула я. — Ты не имеешь права мне приказывать!

— А вот и имею, — набычился Иен. — Ты моя, и все тут.

— Я — ничья! — топнула ногой, вздернула нос. — Руки свои убери!

— А если нет? А если я думаю, что ты дура, которая не понимает, что совершает ошибку? А если я все перепробовал, но это не работает?

— И что теперь, ты схватишь меня за волосы и утащишь в пещеру? — сдвинула брови я. — А хваталка не отсохнет?

— Лиля, — он неожиданно отпустил меня из своего захвата. — Пожалуйста, не уходи. Я тебя люблю. Будь моей женой. Пожалуйста.

Я стиснула зубы. Знает, гад, как найти подход. Слова правильные говорит. Только не понимает, что теперь уже не в нем дело, а во мне.

Глупая и лживая фраза — "Дело не в тебе, дело во мне". Я всегда думала, что она просто прикрывает нежелание говорить правду человеку, чтобы не обидеть его ещё больше. Что вроде как эти слова немного смягчают отказ. Но сейчас дело было именно во мне. Я ХОЧУ замуж за Иена. Теперь — с полным пониманием, на что подписываюсь. Знаю, какой он. И недостатки его (вроде ослиного упрямства и зависимости от чужого мнения) тоже знаю. Я себя не знаю. Я должна взять в руки этот артефакт, чтобы разобраться, наконец, как жить дальше. Я росла без отца, и как это, жить с мужчиной — понятия не имела. Конечно, были дедушка и бабушка. Сейчас мне кажется, что дед был ужасно похож на Иена: спокойный, мягкий, покладистый — но и взбрыкнуть мог, и наорать, и кулаком по столу стучать. Но бабушку он любил безумно и до последнего дня на руках носил. Дед у меня был высокий, крупный, а бабушка маленнькая, совсем как я. Хочу ли я так же? Хочу. И боюсь ужасно. Теперь меня никто не заставляет принять решение, теперь я должна сама прнять на себя эту ответственность. И я очень надеюсь на эту самую лилию, что взяв ее в руки — я пойму, что мне делать дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})