Читаем без скачивания Сага о драконе - Игорь Смирнов

— Ставак скоро будет. Он как раз сейчас старается организовать доставку вас с Пэном на Вулкан.

— Вулкан? — переспросил Сипак.

— Ну, не думаете же вы, что мы будет лечить ваш психический ожог прямо тут? — Ответила вопросом на вопрос Фларра. — У нас нет ни подходящих лекарств, ни других возможностей, ни соответствующих специалистов. Говорил же Ставак, что ему не приходилось видеть таких тяжелых ожогов, какой перенесли вы, — сказала Фларра, добавив про себя: «И выжили».

Сипак пожал плечами. Он понимал, что ему здорово досталось — в этом не давала усомниться головная боль — но до сего времени не осознавал, что его ожог настолько, по мнению Фларры, тяжел. Он все еще размышлял над этим, когда вошел адмирал Ставак.

— Вижу, решили проснуться, — приветствовал его Ставак.

— Да, сэр.

— И, если сказанное мне Фларрой — правда, уже ведете себя, как истинный врач, которому случилось стать пациентом, — добавил Ставак, подмигивая Сипаку так, чтобы сестра не видела.

Сипак свирепо глянул на свою главную сестру.

— Нет, сэр. Просто спать надоело. Сэр.

Ставак кивнул. Потом посерьезнел.

— А еще она говорит, что застала вас, когда вы пытались выполнить, как она полагает, слияние. Она права?

— Нет, сэр.

— Что — «Нет, сэр»? — не удовлетворился столь кратким ответом Ставак.

— Нет, сэр. Я не пытался выполнить слияние. Да, сэр, она застала меня в положении, необходимом для слияния. — Он поднял на своего начальника глаза, полные безмолвной мольбы. — Я, как мне показалось, чувствовал мысли Саула. Только что потеряв мать, он нуждается в поддержке, которую я мог бы ему дать. А я не могу. — Сипак перевел взгляд на лежавшего у него на коленях ребенка и провел пальцем по лицу малыша. — Я использовал то положение, чтобы собрать воедино его мысли и сосредоточиться самому. — Глядя на Ставака, он закончил: — Я не собирался выполнять слияние!

Ставак внял мольбе, жестом отпустив Фларру. Кивнув, Фларра выскользнула за дверь. Впрочем, Сипак знал, что уйдет она не дальше мониторов в соседней комнате.

Он обмяк.

— Не знаю, сэр, просто не знаю. Я ощущаю в Сауле нечто, говорящее: он — мой сын, но чего-то не хватает. Чего-то, необходимого нам с ним сейчас же.

— У тебя не было времени горевать об утрате, — высказался Ставак. — Недостает твоей связи с погибшей женой.

Сипак покачал головой.

— Это я пока чувствую, как открытую рану. Тут что-то другое. Совсем другое. — Теперь он вслух просил Ставака. — Очень хочу попытаться установить родительскую связь.

— Нет! — вскипел Ставак. — Слишком опасно. Для меня, для ребенка и дважды — для тебя! Ты уже два раза чуть не умер. Третий раз я рисковать не стану. Мы можем не вытащить тебя.

Лицо Сипака омрачила мука.

— Но ребенка нужно признать.

— Не с риском для трех жизней… четырех — если считать и мою. Если ты умрешь, умрет и Пэн. Саул осиротеет, и, скорее всего, получит рубец на всю жизнь. Помоги я тебе — ты и меня с собой утянешь, — Ставак озабоченно примолк. — А я еще помирать не собираюсь.

Сипак опять склонился над Саулом. Провел пальцем по маленькому остроконечному ушку. Собравшись с духом, спросил:

— Если не родительская, то, может, обычная связь? Я не прошу много.

Ставак стоял, глядя поверх головы Сипака. Взволнованный начмед только что побывал у черта на рогах и чудом вернулся. Он потерял жену и почти расстался с собственной жизнью. Ставак чувствовал, сколь глубокое отчаяние охватило Сипака, и знал, что молодой полувулканит старается сделать «как положено», а так уже никогда не будет. Вопреки собственному — наилучшему из возможных, не сомневался капитан — решению, Ставак сказал:

— Обычная связь. Пока твой мозг не выздоровеет достаточно для родительской связи, годится и обычная.

Когда Сипак поднял вспыхнувшие надежной глаза, Ставак добавил:

— Но, если я только почувствую, что может возникнуть какое-то затруднение, мы прервемся.

Надежда погасла, уступив место решимости пополам с сомнением.

— Я только прошу, чтобы вы попытались, — сказал Сипак.

Вместо ответа Ставак исследовал показания приборов над кроватью Сипака. Найдя — или не найдя — то, что искал, он кивнул.

— Во время установления связи мне нужно будет проникнуть в твой мозг, как и в его. Ты сможешь вынести мое присутствие? Особенно после случившегося?

Сипак подумал немного и кивнул.

— Я установлю связь с тобой, а потом с Саулом, — объяснил Ставак. — Таким образом, если я, работая с тобой, встречусь с какими-то трудностями, его это не коснется.

Сипак опять кивнул и лег; Саул по-прежнему лежал у него на коленях.

Ставак расположил свою правую руку на лице Сипака так, как требовалось для слияния. Установив связь, он выпустил в мозг Сипака «щупы», и стал искать, как легче обойти поврежденные области. Как он ни был, однако, внимателен, осторожности ему не хватило. Или, возможно, думал Ставак впоследствии, когда у него появилось время думать, в том состоянии, в котором тогда находился Сипак, способа наладить даже простую связь, избежав поразившей тогда молодого вдовца боли, просто не существовало. Один из щупов задел какое-то из соединений между разумами Сипака и жены, разорванных смертью Карен. Ставак «отдернулся» достаточно быстро, чтобы предотвратить «рикошет» и новый психический ожог, но недостаточно быстро, чтобы уберечь Сипака от новых страданий.

Сипак, обычно весьма устойчивый к боли, да к тому же способный, как все вулканиты, ее подавлять, испустил полный муки гортанный крик. Когда его спина выгнулась в похожей на припадок судороге, Пэн подхватил Саула, не дав ребенку упасть. Все тело Сипака сжала еще одна судорога. Потом глаза его закатились, и он потерял сознание.

И снова его разбудил укол и ощущение вливавшегося в кровь лекарства. Не обращая внимания на озабоченные лица вокруг, он послал Пэну быстрый запрос о Сауле. Когда дракон уверил его, что с ребенком все в порядке, он повернулся набок и свернулся калачиком. Ощутил, как потянулась к нему чья-то рука — чья именно, он не разобрал — и замерла, не дотронувшись до него.

— Все показатели — нормальные… Я хочу сказать, нормальные для него. Сейчас ему должно быть лучше. Я только дала ему болеутоляющего и успокаивающего, — заговорила Фларра. Потом обратилась к нему: — Как вы себя чувствуете, сэр?

— Так, что хочу остаться один, — угрюмо отозвался Сипак. — Что именно вы мне ввели?

Фларра замешкалась, потом ответила:

— Сто пятьдесят миллиграммов нембутала и пятнадцать — морфина. Ну, и витамины. Требуется что-то еще?