Читаем без скачивания Фактор жизни - Джон Мини

— Извините.

Черты принадлежали Сэлу О’Мендеру. Но он не снимал вежливо шляпу и не улыбался сардонически.

— В чем дело?

— С большим сожалением сообщаю, что это не интерактивная запись. Все изображения Сэла О’Мендера подверглись внесистемному стиранию две запятая три десятых минуты назад.

Упоминание о Сэле в третьем лице напугало Карин. Перед нею был не ее сетевой.

— …Все шаблоны и локальные снимки будут изъяты из Сети по истечении десяти секунд.

Карин потрясение хлопала глазами. Все копии Сэла О’Мендера, даже базовые шаблоны, из которых он вырос, утрачены…

— Но кто?..

Лицо Сэла исчезло. На его месте появился логотип Сети.

— Дерьмо! — Карин бросила в него полотенцем через всю комнату.

Какого же черта она не удосужилась перевести Сэла в кристалл?.. Но кому пришло бы в голову беспокоиться о страховой копии, если Сеть считалась полностью безопасным хранилищем?

— Я полнейшая идиотка!

На то, чтобы натренировать новый шаблон хотя бы до уровня Сэла, уйдут месяцы. Но к этому времени она и Дарт станут обитателями мю-пространства и будут покидать фрактальный континуум только для того, чтобы принять или доставить груз: транспортируемые товары или пассажиров в глубокой дельта-коме.

— Выключить, — сказала она, и голограмма с логотипом исчезла.

Бедняжка Сэл: поджигатель, погибший от собственного пламени! Видимо, именно так все и произошло…

И в этом, черт побери, ее вина. Она задала команду с приоритетом первой степени, нечетко использовав термины. Сэл всегда следил за ее мыслью, следуя намекам и ища смысл даже в неясных высказываниях.

Она достала свой форменный летный комбинезон и со злостью отшвырнула ногой стул, который пролетел через всю комнату и грохнулся на пол там, где обычно появлялся Сэл…

Время шло, и Карин исследовала тело Дарта, мускулистое, крепкое, все энергичнее, все серьезнее. И дошла до кульминации.

Через день его забрали — наступила окончательная стадия подготовки. А отчаявшейся Карин провели первое внутривенное вливание наноцитов.

А потом был старт.

Карин вышла до рассвета. Когда она пересекала взлетную полосу, шаги ее отдавались эхом в бесконечной пустоте. Она шагнула в тень корабля и вздрогнула всем телом — но не только от холода.

«Вы забираете у меня Дарта», — думала она. И действительно, корабль и Пилот будут связаны друг с другом гораздо более тесной связью, чем любовники.

«Позаботьтесь о нем», — мысленно попросила она.

Карин стояла на полосе до тех пор, пока бриллиант солнца не показался из-за багровых облаков, разлив расплавленное золото по сверкающему бронзовым блеском корпусу корабля. Оно осветило здание Стартового Центра «Финикс». От одного из хрустальных куполов отделилось белое термоакустическое транспортное средство — ТТС. Оно опустилось на покрытое асфальтом шоссе.

Дарт находился где-то внутри его керамического панциря.

ТТС нарушило тишину легким шелестящим звуком и остановилось рядом со сверкающим мю-пространственным кораблем. Из ТТС вышли обслуживающие корабль члены наземной команды в зеркальных шлемах.

Затем скорпионий хвост ТТС изогнулся, исчез внутри корпуса и поднялся с белым коконом подъемного кресла, в котором находился Дарт, а потом через дорсал-люк загрузил Пилота в корабль.

Начался обратный отсчет времени, и процедуры биоинтерфейса — сопряжения с биосистемой — были строго ограничены по времени.

Во время этого процесса не было времени поговорить с Дартом, но они уже сказали друг другу — нет, молча пропели своими телами — слова прощания.

Пока Карин ожидала, ей становилось все жарче, то ли из-за охватившего ее волнения, то ли из-за введенного средства. Наконец наземный персонал дал сигнал — подключение было завершено. Ее жестами позвали сесть на ТТС и отвезли в здание Стартового Центра.

— Вы можете наблюдать отсюда.

Один из техников привел ей в просторный зал с черными кожаными диванами напротив голубоватой стеклянной стены.

Карин смотрела.

Появились всполохи голубого пламени от двигателя. Корабль начал раскачиваться.

И вот он поднялся над стартовой полосой. Выдвинулись дельтовидные крылья, выгнулись, нацелившись в сине-зеленое небо, сверкая в солнечных лучах золотом. Корабль рванулся вверх, стал уменьшаться в размерах, превратился в яркую точку, растворился.

Перед Карин высветилась голограмма с изображением стартового коридора.

Взлетающий ввысь корабль… Чернота стратосферы… Выход на орбиту и крещендо белого сияния… Излучение от перемещения в пространственный туннель излилось в реальное пространство, образуя инверсионный след, и… все исчезло.

Переход в мю-пространство был осуществлен.

Улетел, улетел, улетел…

— Прости, Барни, я сегодня плохой собеседник.

Пес коротко тявкнул, словно соглашаясь.

— То, что он сказал, — Анна-Мари, слепая женщина из регистратуры университетского городка, похлопала Барни по могучему загривку, — и я могу подтвердить.

Карин начала подниматься с дивана, но комната закружилась у нее перед глазами.

Сместилась перспектива, нарушились все мыслимые законы геометрии. К ней, внутрь нее, прокрадывались ощущения, близкие эффектам фрактальной трансформации.

— Я ужасно себя чувствую. — Она снова рухнула на диван. — Все время вижу… Дьявол, вы должны презирать меня за это, но я сдаюсь.

— А может быть… — голос Анны-Мари стал напряженным. — А может быть, вы просто хотите поменять одну реальность на другую. На лучшую.

— Ха!

— Я слышала одну байку, — задумчиво проговорила Анна-Мари, — о золотых морях света, черных остроконечных звездах…

— Как ты себе это представляешь? Я имею в виду, э-э…

— В молодости я могла видеть. — Зрачки незрячих глаз Анны-Мари задвигались. — Я до сих пор могу различать разницу между солнечным днем и полной темнотой, inais c’est tout[1].

«Лучше это или хуже, чем когда человек рождается незрячим?» — подумала Карин.

— Память осталась. И иногда мне снятся сны…

— Это как любовь? Лучше любить, а потом потерять любовь, чем… — Голос все-таки дрогнул.

— Карин! Его не будет всего три дня. Некоторые первые полеты длились по две недели, пока удавалось совершить реверсивный переход. То есть вернуться в реальное пространство.

— Ты знаешь весь профессиональный жаргон, так ведь?

— Я много работала в УНСА.

— А-а, черт…

Анна-Мари наклонилась и сжала колено Карин: