Читаем без скачивания Седьмая жертва - Александра Маринина

Виктор Петрович быстро собрался, положил оружие в «дипломат» и вышел из дома. Хорошо, что он вовремя спохватился, прислушался к интуиции.

Участковый! Надо же так плохо сработать! Ничего наша милиция не умеет, ничему не научилась, работают, как бездарные актеры в провинциальном театре.

Дурачок этот капитан, ему напел, что участковый, а в соседнюю квартиру зашел и даже вид поленился сделать, что интересуется каким-то оружием, якобы выброшенным преступниками, сразу стал о Шувалове спрашивать, да еще и настоящее удостоверение показал. На что он рассчитывал, интересно? Был бы умный – справочки навел бы предварительно да выяснил, что из четырех квартир на этом этаже в трех семьи живут по многу лет, наверняка хорошо знакомы друге другом и тут же Виктора Петровича проинформируют, какие бы обещания молчать он с них ни брал. А он пошел на авось, типично русское качество. Вот и пусть теперь пожинает плоды своей беспечности. Нельзя считать себя умнее других, это большой грех. А если не так выспренне говорить, то просто большая ошибка. Молодец Шувалов, быстро сориентировался, пока они будут раскачиваться и готовиться к обыску, он пистолет выбросит в водоем где-нибудь за городом, пусть поищут.

Погруженный в эти мысли, он сел в машину, успев машинально отметить, что от дамочки по фамилии Селуянова он будет ждать возмещения ущерба за ремонт до второго пришествия. Погасив в себе первый порыв поехать куда-нибудь поближе, к Царицынским или Борисовским прудам, он направился к Кольцевой автодороге и двинулся в сторону поселка Беседы. Проехав мост через Москву-реку, Шувалов съехал с Кольцевой и свернул на дорогу, ведущую к Лыткарину. На этой дороге, как он знал, есть несколько мест, где можно на машине вплотную приблизиться к реке.

Оказавшись за городом, Виктор Петрович совсем успокоился. Так действовала на него природа независимо от времени года. Как только исчезали давящие на него с обеих сторон каменные дома, на Шувалова снисходила благодать. С каждым километром, отделяющим его от огромного мегаполиса, напряжение оставляло его, даже руки, обычно ледяные, становились теплыми. Когда он увидел удобное для осуществления задуманного место, то даже притормаживать не стал – там было много народу, две семьи с детишками расположились, судя по всему, на шашлыки. Длительные осенние дожди превратили почву в глубокое грязное месиво, Шувалову не хотелось идти пешком далеко, и он искал место, где дорога проходит максимально близко к воде. Мысленно выругав себя за то, что оделся неподходящим образом, в ботинки, а не в сапоги для рыбалки, он продолжил путь. «Почему, собственно, в воду? – пришло ему в голову. – Чего я так уперся непременно в воду? Насмотрелся фильмов и пошел проторенной дорожкой.

Кругом такие леса, там танк спрячешь – не найдут, не то что пистолет.

Дурак, надел бы сапоги и пошел бы в лес. В ботинках дальше опушки не уйдешь, но это опасно, движение по трассе интенсивное, машин много, обязательно кто-нибудь увидит, если я начну на опушке пистолет закапывать. Придется искать воду».

Еще через некоторое время ему стала очевидна вся непродуманность принятого решения. Там, где дорога близко подходила к реке и где ему было бы удобно выбросить пистолет, его было видно из проходящих автомобилей ничуть не хуже, чем если бы он принялся закапывать оружие на опушке леса. Придется оставить эту затею, плюнуть на ботинки и на перспективу утонуть в грязи по щиколотку и углубиться в лес. Кстати, можно ведь и не избавляться от пистолета, а просто временно спрятать его, пусть полежит до лучших времен.

Опасность минует, все успокоится, и можно будет его достать. А из воды уже не достанешь.

Найдя подходящее место, Шувалов остановился, съехав на обочину, поставил блокираторы на рулевую колонку и на переключатель скоростей, переложил пистолет из «дипломата» в карман, запер машину и сделал несколько шагов в сторону леса. И в ту же секунду услышал за спиной скрежет тормозов. Он обернулся и все понял. Из двух остановившихся машин к нему бежали пять человек, двоих из которых он знал. Один – муж той дуры Селуяновой, которая подрезала его на перекрестке. Второй – давешний «участковый», капитан Доценко. Вот, значит, как… И авария та не была случайной. Ну что ж, не повезло. Хотя он был уверен, что этого не случится никогда.

– Вы сами отдадите оружие или заставите вас обыскивать? – спросил муж Селуяновой.

Шувалов молча достал из кармана пистолет и швырнул его на землю.

– Спасибо, – вежливо сказал ему Доценко, наклоняясь и поднимая оружие, – мы не зря рассчитывали на ваше благоразумие.

– Я не знаю, на что вы там рассчитывали, – произнес Шувалов сквозь зубы, когда на его запястьях застегнули наручники, – но если вы снова будете искать у меня наркотики, то напрасно потеряете время. А вы, Михаил Александрович, плохой работник и плохой актер. Я сразу понял, что вы меня обманываете.

– Это хорошо, – весело улыбнулся в ответ Доценко, – на то и было рассчитано. Вы распознали мой неловкий обман, занервничали, испугались и решили избавиться от оружия. Нам нужно было, чтобы вы вынесли его из дома.

– А что, обыски нынче не в моде? – ехидно поинтересовался Шувалов. – Насколько я помню, четыре года назад вы перетрясли обе мои квартиры и обе мастерские, и не по одному разу.

– Мы не трясли, – заметил муж Селуяновой, сделав акцент на слове «мы». – Пойдемте к машине, Виктор Петрович.

– Ну, не вы – так другие, какая разница, все одно – милиция. Одним миром мазаны.

Он старался восстановить способность мыслить логически.

Они нашли оружие – это, конечно, никуда не годится. Но он будет стоять на том, что нашел пистолет только сегодня. Или вчера. Он не станет петь песню о том, что собирался сдать его в милицию, сегодня этим песням никто не верит, нет, он поведет себя более умно. Да, он собирался пистолет присвоить. Да, разрешения на оружие у него нет. Ну и судите меня за это. Впервые привлекается к уголовной ответственности, ранее ни в чем предосудительном замешан не был, уважаемый человек, ученый, живописец, блестящие характеристики с места службы. Ходатайства о снисхождении из университета и из Союза художников. Все с пониманием отнесутся к тому, что в нынешнее неспокойное время, когда от бандитов житья нет, человек хочет иметь оружие, чтобы чувствовать себя защищенным. А что собирался пистолет спрятать – не докажут ни за что. Он вышел из машины, чтобы зайти в лес и помочиться, вот и вся песня. А пистолет лежал в кармане, потому что разве нормальный человек пойдет в лес один и без оружия? Там же за любым кустом может оказаться маньяк какой-нибудь… Короче, лишением свободы в его случае и не пахнет.

Хорошо, что он сумел в момент задержания сохранить лицо, не распсиховался, не попытался убежать, не впал в истерику. Он вел себя как человек, за которым нет ровным счетом ничего, кроме найденного накануне и не сданного в милицию оружия. А если его подозревают еще в чем-то, то в милиции быстро разберутся, так что незачем волноваться. Еще и извиняться будут за незаконное задержание.

А может быть, за ним и в самом деле ничего нет? Может быть, все, что случилось, всего лишь страшный сон? Его подозревают в торговле наркотиками, но к ней он непричастен. Его задержали как наркодельца, но нашли всего лишь незарегистрированное оружие. А больше ничего и не было.

Михаил возвращался в Москву вместе с Селуяновым. Все сработало так, как и задумывалось, Шувалов испугался и решил избавиться от пистолета. Расчет был на то, что он захочет либо избавиться от оружия, либо временно перепрятать его, но в любом случае вынесет его из дома, а уж вне дома все решается проще. Однако вместо удовлетворения от хорошо выполненной работы Мишу Доценко грызли сомнения.

Найденный у Шувалова небольшой чешский пистолет марки «ческа збройовка» стрелял пулями калибра 6, 35, а три человека, убийства которых они сейчас раскрывали, были убиты пулями калибра 7, 65.

Глава 11

Кажется, они опять промахнулись. Обидно до соплей. И ведь так все складывалось удачно, как говорится, «в цвет», и мотив у Шувалова есть, причем не вымышленный, не надуманный, а вполне понятный, и, главное, он сам сделал что-то вроде «заявления о намерениях» еще четыре года назад. И ведет он себя подозрительно, по вечерам сшивается в каких-то местах, совершенно неподходящих для ученого и в целом приличного человека. И на приход мнимого участкового среагировал именно так, как реагируют люди с нечистой совестью.

И пистолет помчался прятать. И ведь пистолет-то у него действительно есть!

И все-таки выходило, что троих человек убил не он. Во всяком случае, застрелены они были не из чешской «збройовки», которую господин Шувалов намеревался закопать в лесу. Что же получается? Он оставлял на месте преступления, чужие отпечатки пальцев и записки, написанные чужой рукой, он убивал свои жертвы из совершенно другого ствола, а «збройовка» – ну что ж, это просто «збройовка», маленький аккуратненький пистолетик чешского производства, стреляющий практически бесшумно. Кто сказал, что у Шувалова может быть только одна единица огнестрельного оружия? Их вполне могло быть и две, и четыре, и десять. Пистолет калибра 7, 65 он уже куда-то задевал, может быть, не сегодня, а вчера или два дня назад. Тогда вполне можно предположить, что убийца – Шувалов.