Читаем без скачивания Суздальско-Нижегородские князья, или Последние Рюриковичи на русском троне - Вячеслав Егорович Лялин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому однозначного ответа на причины смерти великой княгини пока нет.
Хотя косвенным подтверждением причастности Шуйских к смерти регентши может служить их наибольшая подготовленность к борьбе за власть. Однако, это можно отнести к личных качествам Василия и Ивана Шуйских.
Действительно в борьбе за власть Шуйские развернули невиданную деятельность и ретивость.
Через неделю после смерти Елены Глинской был арестован, по приказу князя Василия Немого Шуйского, конюший боярин князь Иван Фёдорович Овчина-Телепнёв-Оболенский, умерший в следующем году в заключении.
Фактическим правителем государства, при малолетнем великом князе Иване Васильевиче, стал князь Василий Васильевич Немой Шуйский, получивший титул московского наместника, и его младший брат князь Иван Васильевич.
Василий Немой в 1538 году женится на двоюродной сестре юного великого князя. Братья-опекуны в октябре 1538 года вводят в Боярскую думу своего родственника, князя Ивана Михайловича Плетня Шуйского, возвращают из ссылки князя Андрей Михайлович Частокола Шуйского и князей Бельских, как считалось невинно пострадавших при Елене Глинской.
Обосновавшись в Думе, князья Бельские начинают плести интриги против Шуйских, стремясь добиться у юного Ивана IV привилегий для себя и оговаривая великокняжеского опекуна.
Но Шуйские действуют на опережение.
Уже с мая 1538 года Шуйские, чтобы расширить базу своих сторонников, раздают светским и церковным феодалам, главным образом связанные с полновластием над крестьянами, различные привилегии.
21 октября 1538 года был убит дворцовый дьяк Фёдор Михайлович Мишурин, доверенный человек Елены Глинской, занимавший важнейшее место в чиновничьем аппарате. Именно Мишустин отвечал за оформление новых жалованных грамот, заверяя их своей подписью.
«Диака Фёдора Мишурина казниша смертною казнью, отсекоша главу ему у тюрем, без государьского веления».
Очевидно, дьяк Фёдор Мишурин, был противником Шуйских и перенаправлял поток льгот в те уезды, с которыми были связаны их противники князья Мстиславские и Бельские.
А разделавшись с князем Иваном Фёдоровичем Бельским, которого отправили в ссылку, Василий и Иван Шуйские фактически стали единоличными правителями страны.
Чтобы окончательно закрепить свой успех князья Шуйские замахнулись на духовную власть, подготовив свержение неугодного митрополита Даниила.
Даниил занимал митрополичий престол с 1522 года и был близок к Елене Глинской и её фавориту князю Овчину-Телепнёву-Оболенскому. Был сторонником «иосифлянства», религиозного течения, отстаивавшего право монастырей на владение землёй и активного участие церкви в политической жизни страны.
Шуйскими стали готовить свержение митрополита Даниила. Их ставленником должен был стать игумен Троице-Сергиева монастыря Иоасаф, приверженец «нестяжателей», противников накопления церковных богатств, выступавших за аскетический образ жизни монахов.
Подготавливая почту для свержения митрополита Даниила с осени 1538 года правительство Шуйских, стремясь заручиться поддержкой монастырей, активно выдаёт жалованные грамоты на земельные владения. Особенно большие податные и владетельные права были предоставлены Троице-Сергиеву монастырю. Не остались без внимания монастыри Нижегородского и Суздальского уездов, исторически связанные с князьями Шуйскими.
Церковная интрига Шуйским удалась. 2 февраля 1539 года митрополит Даниил был лишён митрополичьей кафедры и удалился с Иосифо-Волоколамский монастырь.
«Ни святость сана, ни хитрость ума не спасли Митрополита Даниила: замышляв с Князем Иваном Бельским свергнуть Шуйских он сам был свержен с Митрополии указом Боярским и сослан в монастырь Иосифов, где строгою, постною жизнию имел способ загладить грехи своего придворного честолюбия и раболепства. Опасаясь упреков в беззаконии, Вельможи взяли с Даниила запись, коею сей бывший Архипастырь будто бы добровольно отказался от Святительства чтобы молиться в тишине уединения о Государе и Государстве».
Однако не следует переоценивать возможности князей Шуйских в деле отрешения от митрополичьего звания Даниила. Одного их желания было бы явно недостаточно.
Князь Шуйский не были монархом, а всего лишь первым лицом в Думе, первым среди равных. Он не получил бы одобрение бояр если это было бы простым его желанием, прихотью.
Просто в церкви в том период, шла напряжённая внутренняя борьба противоположных направлений развития церкви, «нестяжателей» и «иосифлян». «Иосифляне», приверженцы игумена Пафнутия-Боровского монастыря и основателя Иосифо-Волоколамского монастыря Иосифа Волоцкого (1439/40–1515), отстаивавшего права церкви и монастырей в частности на владения земельными вотчинами и на обладание определённой светской властью.
Их противники «нестяжатели», духовный лидер которых, почитаемый среди православных христиан, старец Нил Сорский (1433–1508), призывал к аскетической жизни по примеру первых христиан и отказу от церковного богатства, в том числе от монастырского землевладения.
Идеи «нестяжателей» были близки великому князю Ивану III, который проводя конфискацию боярского землевладения в покоренном Новгороде, отобрал вотчины и у новгородских монастырей. Великий князь даже намеривался провести секуляризацию церковного землевладения в Москве, но встретив упорное сопротивление духовенства и боярства, отказался от этой затеи.
Его наследник великий князь Василий III вообще не касался этого вопроса, предоставив возможность самим духовным лидерам вести полемику.
Однако конфискация новгородских земель заложила основу дворянского поместного землевладения, что привело к перестройке всей военно-служилой системы, когда основу московского войска стали составлять дворяне, несшие службу за право владения поместьями. Поэтому дворянство выступало за секуляризацию церковных земель, боярство, не нуждавшееся в новых земельных владениях, и привыкшее жаловать свои вотчины монастырям, наоборот, поддерживало иосифлян.
Вначале успех был на стороне «нестяжателей». Их лидеры занимали высшие места в церковной иерархии. Их новый лидер старец Вассиан Косой (умер после 1531), в миру князь Василий Иванович Патрикеев, имел многочисленную родню среди думцев, которые его поддерживали.
Положение изменилось в 1522 году, когда митрополитом стал бывший игумен Иосифо-Волоколамского монастыря, ученик Иосифа Волоцкого, Даниил (умер 1547). Это обстоятельство вновь обострило борьбу двух церковных течений, не осталась в стороне и светская власть. Князья Шуйские, имевшие давние связи с Новгородом и опиравшиеся на дворян, отстаивали их интересы в Думе и, следовательно, были противниками митрополита-иосифлянина Даниила. К тому же новый митрополит Иоасаф не был сторонником Шуйских, что доказал своим участием в их отрешении от власти.
Но следует признать, что братья Шуйские оказались самыми ловкими политиками, ловко используя внутренние противоречия в Думе, они добивались поставленных целей.
Новым митрополитом стал выбранный 6 февраля 1539 года Иоасаф Скрипицын, бывший игумен Троице-Сергиевой лавры.
Теперь казалось, что власть Шуйских будет незыблемой. Но абсолютная власть Шуйских длилась не долго.
В ноябре 1538 года, по другим данным в начале 1539 года, находясь на пике своего могущества, умирает князь Василий Васильевич Немой Шуйский, бесспорный лидер семьи. Вся полнота власти переходит к его младшему брату князю Ивану Шуйскому.
Став во главе Думы князь Иван Васильевич, продолжил политику брата, направленную на укрепление централизации государства. Он активно проводил начатое ещё в 1538 году поместное верстание дворянского сословия, как главную политическую и военную опору государства. Он так же, как
