Читаем без скачивания Черный код - Вергилия Коулл

– Я не знаю, сколько продлится сеанс, – честно призналась я, – но мы можем провести его в горизонтальном положении, чтобы сильно не напрягать объект.

– Данный сеанс организован по требованию подзащитного, – ровным голосом заметила Вронская. – Он хочет сделать какое-то заявление.

Главврач вздохнул и сложил руки на животе. От него так и веяло холодом в мою сторону. Жаль. Васильев – единственный, с кем мне по-настоящему было приятно общаться. Я искренне интересовалась, как растет его внучка, и поняла, что теперь очень страдаю, потеряв его доброе расположение.

– Дайте нам пятнадцать минут, чтобы все подготовить, – произнес он и знаком предложил выйти в коридор.

Там мы столкнулись с уже знакомым мне по заседанию суда обвинителем. Григорович окинул нас с Вронской по очереди цепким взглядом.

– А, вы вдвоем нашли общий язык, да? – с издевкой произнес он. – Странно, что вы, Анита, ученица невинно пострадавшего профессора, совсем не горите желанием подвести его убийцу под трибунал и встали на сторону защиты.

– Участие Аниты пока под вопросом, – не осталась в долгу Вронская.

Я почувствовала себя костью, брошенной между двумя псами, и поняла, что моего ответа никто здесь и не ждет.

– Или, может быть, у вас двоих отношения иного рода? – приподнял брови Григорович. – Может быть, другим людям тоже стоит узнать, что вы, Марина, например, никогда не были замужем, зато последние пятнадцать лет живете с женщиной, которая не является вам родственницей?

– Фу, как низко! – скривилась Вронская, и я с трудом поборола желание сделать то же самое. – А вы только и умеете, что копаться в грязном белье? Это ваши единственные методы?

– Не единственные, – сверкнул глазами обвинитель, – далеко не единственные.

Столкновение противоборствующих сторон, свидетелем которого я невольно стала, прервал Васильев.

– Все готово, – сообщил он, и в который раз хмуро глянул на меня, – надеюсь, реанимационный набор нам не понадобится.

С замирающим сердцем я отправилась на встречу с Максом. Даже не заметила, как добралась до помещения, где мы проводили сеансы. На этот раз для нас установили две медицинских кушетки, спинки подняли в полусидящее положение. Макс уже занял свою, одна из медсестер заканчивала пристегивать его конечности мягкими ремнями. Он делал вид, что меня не замечает. Злится?

Я приблизилась, села на вторую кушетку, и только тогда Макс соизволил поднять глаза. У меня перехватило горло. Злится – не то слово. Он в ярости!

– Максим, мне стоит извиниться… – начала официальным тоном, но он резко перебил:

– Ложись, Синий Код. Ты ведь так давно мечтала это увидеть. Сегодня я все тебе покажу. Думаю, после этого дальнейшие сеансы нам не понадобятся.

Краем глаза я заметила, как Вронская прикрыла лицо рукой в жесте полной безнадежности. Мягкие руки медсестры нажали на плечи, заставили откинуться на спинку кушетки. Я повернула голову в сторону Макса. Он смотрел на меня в упор, едва заметно подрагивая от ярости. Васильев встревоженно косился на монитор с показателями ускоренного сердцебиения.

Между кушетками установили медицинский столик. Макс протянул руку, небрежно бросил ее ладонью вверх. Глухой звук разнесся по помещению. Локтевой сгиб был синий от инъекций, на мощном запястье – неглубокий порез, уже заживающий. Наверное, царапина от нападения с ножом, которую я не заметила в прошлый раз. Кончики пальцев Макса тоже дрожали.

Стараясь не выдать страха, я вложила в его ладонь свою.

Сеанс третий.

Состояние перцептора: стабильное.

Состояние объекта: условно-стабильное.

Характер действий: моделирование.

Открываю глаза, но ничего не происходит. Мы с Максом по-прежнему лежим на своих местах, и он сверлит меня убийственным взглядом. Первые несколько секунд я обескуражена. По моим ощущениям точно начался сеанс, почему же…

И тут замечаю, что других людей в помещении нет. Никого нет, – только я и Макс. Причем один из нас полон справедливой ярости и, похоже, не может думать ни о чем, кроме нее.

Заметив, что я сориентировалась, Макс легко, как ниточки, разрывает ремни из кожи и поднимается. Паника охватывает все сильнее, заставляет вжиматься в сиденье. Макс склоняется надо мной, упирается руками в кушетку по обе стороны от моей талии. Невольно прижимаю руки к груди. Сердце уже не бьется, оно бешено грохочет в ушах. Коленом он раздвигает мои ноги, чтобы найти еще одну точку опоры. Нависает сверху, и мы находимся в опасной близости друг от друга. Отчаянно стараюсь смотреть только Максу в глаза и не соскальзывать взглядом на его губы.

– Ты хоть понимаешь, что натворила?

Понимаю. Я знаю, что очень-очень виновата перед ним, и представить даже не могу, чего ему стоило вернуться в реальность и потом заставить себя в очередной раз встретиться со мной. Слова извинения готовы вот-вот сорваться с губ, но застревают в горле. Вместо этого зачем-то отвечаю на вопрос:

– Я узнала, чего ты на самом деле хочешь от меня.

Что-то мелькает во взгляде Макса, не успеваю понять, что. Но мне кажется, я все-таки сумела его удивить. В ответ он хватает меня за скулы, заставляет вытянуться и приподнять лицо вверх, буквально подставить ему губы.

– Что я на самом деле от тебя хочу, я сразу обозначил, Синий Код.

Задыхаюсь, трепещу под ним, хватаюсь руками за края кушетки, словно боюсь упасть. Но уже падаю, неумолимо срываюсь в пропасть, куда меня толкает один взгляд Макса. Вижу свое крохотное отражение в его черных зрачках, окруженных темно-карей радужной оболочкой. Это отражение дрожит и беспомощно открывает рот.

– Я же сказал, тебе нужно только попросить, – втолковывает Макс, как неразумному ребенку. – И мы оба получили бы то, что хотим.

– Ты хочешь, чтобы я тебя спасла… – кричу ему в лицо, но с опозданием понимаю, что получился лишь шепот.

Губы Макса кривятся в ядовитой ухмылке.

– Меня невозможно спасти, Синий Код. Я обречен.

– Нет! В самой глубине подсознания ты хочешь быть спасенным! – я дергаюсь, потому что его пальцы сжимаются сильнее, причиняя боль.

Хочется скулить, умолять его о пощаде, но держусь до последнего.

– Даже если и так, – с какой-то свирепой яростью выдыхает Макс мне в лицо, – то уже поздно. Ты все испортила.

Он подается назад и заставляет меня тоже встать на ноги. Чудом умудряюсь сохранить равновесие. Едва мы принимаем вертикальное положение, как декорации меняются. Мой мозг моделирует быстрее, чем успевают воспринимать глаза. Серые стены помещения раздвигаются, меняют цвет, и мы оказываемся в квартире, устроенной по типу студии. Здесь есть большие панорамные окна, уютный диванный уголок, очень много книг – ими буквально завалено все свободное пространство. Возле компьютера – отдельный стол с какими-то склянками.