Читаем без скачивания Эшли Белл - Дин Кунц

– Извините. Как я понимаю, Рита не подготовила вас?

– Продавщица? Я сказала, что вы знакомы с моим отцом. Она, думаю, решила, будто я должна…

– А кто ваш отец?

– Мэрфи Блэр.

– Приятный и очень энергичный человек. Он иногда покупает у меня украшения для вашей матери.

– Значит, так вы с ним познакомились?

– Да. Уже много лет я предпочитаю ни с кем не вступать в близкий контакт помимо магазина и лишь тех заказчиков, кто настаивает высказать свои пожелания лично мастеру, – вымолвил он и указал рукой на рисунок. – У меня есть моя работа, квартира наверху и книги. Этого достаточно, иногда с избытком.

По тому, как держал себя ювелир, Биби предположила, что он ждет, когда она спросит.

– А что произошло?

Мужчина приподнял голову и оглядел гостью с бóльшим интересом, чем прежде.

– Вы не похожи на других, как я погляжу…

– На кого конкретно?

Бросив на девушку пытливый взгляд, Фолкнер произнес:

– Вообще ни на кого.

– Я – это я. Я такая же, как все.

– Нет, вы другая, – возразил он. – Вами движет не дешевое любопытство.

Догадавшись, что мастер оценивает ее и пока не пришел к окончательному выводу, Биби не ответила, хорошо понимая, что давлением она ничего не добьется.

– Вы меня не жалеете, вы сочувствуете, это я вижу, но не жалеете. А еще я не заметил отвращения и пренебрежения, которые часто примешиваются к жалости.

Биби терпеливо ждала.

Фолкнер зажмурился на секунду, затем кивнул, словно отвечал самому себе на невысказанный вопрос. Открыв глаза, он промолвил:

– Один молодой человек ударил меня обрезком стальной трубы. Пока я лежал, умирая, он изнасиловал мою жену Бетт и нанес ей двадцать три ножевых ранения. Пока я лежал, умирая… Пока она лежала, умирая, – поправил себя мастер, – он облил кислотой ее, а затем мое лицо. Боль, вызванная ожогом кислоты, вывела меня из забытья. Мне удалось выжить, Бетт не смогла.

Биби охотно упала бы сейчас в кресло, если бы оно оказалось рядом.

– А кто это был?

– Роберт Уоррен Фолкнер, Бобби, наш сын. Ему тогда было шестнадцать лет.

– Господи!

Теперь изувеченное лицо уже не тревожило Биби. Куда страшнее было выражение глаз этого человека. Ей хотелось, но она не могла отвести от него взгляда.

– Я вам сочувствую, – произнесла девушка.

Мужчина отвернулся.

Главным элементом наброска на чертежной доске был стилизованный образ вздымающейся птицы с распростертыми крыльями. Должно быть, это феникс.

– А ваше лицо… – промолвила Биби, – можно же что-то сделать… исправить…

– Ну да. Пластические операции, восстановление хирургическим путем, ионизирующее облучение и кортикостероидные инъекции, чтобы не давать образовываться новым шрамам там, где хирурги удалили старые. Но зачем? Бетт этим не вернешь.

Биби не нашлась с ответом, впрочем, даже если бы знала, что сказать, говорить это не следовало.

– Дело в том, – продолжал ювелир, – что он был одержим нацистами, войной и лагерями смерти.

– Аушвиц-Биркенау, Терезин… – произнесла Биби.

– Дахау, Треблинка и другие. Это животное Гитлер интересовалось оккультизмом. Роберт тоже этим заинтересовался, что встревожило Бетт. Она хотела обратиться за помощью к специалисту. Я возражал, утверждал, что в его возрасте многих интересуют разные ужасы. Это часть взросления. Если не нацисты, то ходячие мертвецы или вампиры. Какая разница? Он перерастет свое увлечение. Так я ей говорил. На самом деле я понятия не имел, что происходит в его голове. Бетт предчувствовала беду, а я был в полном неведении, пока…

Туман слепо тыкался в высокие окна. До их слуха долетело едва слышное гудение самолета, вылетевшего из аэропорта имени Джона Уэйна и набирающего высоту над океаном.

Из помещения магазинчика донесся приглушенный голос Риты. Видимо, пришла покупательница.

– А что с ним случилось потом? – спросила Биби.

– Его так и не поймали. Он забрал наши деньги и еще кое-что ценное. Думаю, Роберт давно это планировал… Мне кажется, он мертв.

– Почему вы так решили?

– За столько лет он обязательно мне позвонил бы, чтобы помучить. Под конец Роберт стал очень заносчивым и был несдержанным на язык. Ему нравилось меня шокировать.

– Давно это произошло?

– Семнадцать лет назад.

– Значит, теперь ему тридцать три.

Из другого помещения доносились говор и тихий смех, сопутствующие хорошему бизнесу.

– Зачем вы сюда пришли, мисс Блэр? – раздался голос ювелира.

– Вы боитесь, что он может вернуться? – осматривая мастерскую, спросила Биби.

– Нет. Его жестокость настолько огромна, что он предпочтет, чтобы я жил и страдал.

Девушка посмотрела ювелиру в глаза.

– Но если он вернется? Что тогда?

С полки под наклонно стоящей чертежной доской Келси Фолкнер взял пистолет, который, по-видимому, всегда там лежал.

Однако Биби еще сомневалась.

– Но он же ваш сын.

– Был когда-то. Теперь я не знаю, во что он превратился. – Полюбовавшись оружием, мужчина вновь положил его на полку. – Этому не бывать. Я не заслужил право на отмщение.

Девушка не считала, что ее последний вопрос будет уместным, однако серебро все же являлось здесь связующим звеном, поэтому она спросила:

– Вы когда-либо изготовляли серебряные мисочки, мистер Фолкнер?

– Нет, я делаю только украшения. Мой талант ограничен. Я не Георг Йенсен[55], – грустно произнес он, скрывая за улыбкой свою печаль. – Но вы не ответили на мой вопрос. Зачем вы сюда пришли, мисс Блэр?

– До свидания, мистер Фолкнер. Надеюсь, вы будете отомщены.

Сидя за рулем «хонды» на автостоянке, Биби никуда не спешила. За те четвертаки, которые закинула в паркомат, она может позволить себе не торопиться. Несколько минут девушка внимательно разглядывала фото Эшли Белл, хотя не понимала, что еще такого собирается увидеть на снимке. Острее, чем прежде, Биби ощутила близость к этой девочке. Ей ужасно захотелось полностью посвятить себя поискам Эшли. Казалось, ее кто-то подталкивает к этому… Нет, не вполне правильно… Это не было похоже на внешнее воздействие, скорее на мощную внутреннюю силу, куда превосходящую любое желание или потребность. Кажется, само ее рождение и двадцать два года жизни – всего лишь подготовка к тому, чтобы отыскать Эшли Белл, избавив ее от той горькой участи, на которую обрекут девочку похитители.

Биби отложила в сторону фотографию, открыла лэптоп и рискнула отправиться в непродолжительное путешествие по сети в поисках чудовища. Она быстро нашла упоминание в прессе о том преступлении. В то время убийство стало настоящей сенсацией. Самой Биби тогда было лет пять. Девочка не обращала внимания на все то, что происходило вне пределов ее семьи. Семнадцать лет назад Фолкнеры жили дальше по берегу, в Лагуна-Бич. Об изуверском поступке Роберта по отношению к родителям Биби уже и так знала больше, чем хотелось. Ей нужна была его фотография. На разных сайтах девушка нашла таких семь. Шесть из них были переданы властям посторонними людьми, а не отцом.

На двух снимках Роберт был слишком мал, поэтому для поисков убийцы они явно не годились. На остальных пяти – запечатленный в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет. Симпатичный парень, возможно, даже красивый. Он смотрел прямо в объектив камеры. На всех фото, за исключением одного, выражение лица Фолкнера казалось очень серьезным. На единственном снимке, где Роберт широко улыбался, ему было лет четырнадцать. Подросток стоял на фоне морского берега, обрамленного пальмами. Биби подавила в себе искушение увидеть жестокость в изгибе его губ или безумие в блеске прищуренных глаз. Роберт выглядел так, как любой другой мальчик. Внешне он скорее походил на будущего святого, чем на убийцу.

Две фотографии были сделаны незадолго до ночи преступления. На первой ему лет пятнадцать, на второй – шестнадцать. Роберт изменился. Без сомнения, его поза теперь казалась более агрессивной. Отношение к окружающим тоже, вероятно, изменилось. Биби не представляла себе переходящее в презрение высокомерие – это читалось на его лице. Теперь он стригся короче, нежели прежде. Особенно коротко – с боков. Волосы были разделены пробором справа, как и раньше, но более тщательно, так, что белая кожа скальпа казалась линией, проведенной на голове мелом. Зачесаны волосы были налево, спадали на лоб и доставали до виска. Биби заметила в его прическе что-то знакомое. Через секунду она поняла, что паренек копирует Гитлера.

Девушка подумала о том, что следовало бы послать лучшую фотографию Роберта своим родителям. Пусть будут настороже, пусть остерегаются опасного человека, похожего на этого подростка, но вовремя поняла: спустя семнадцать лет Роберт настолько сильно изменился внешне, что этот снимок ничем родителям помочь не сможет. А еще Нэнси и Мэрфи захотят знать, чем этот мужчина может быть опасен, какую угрозу он несет непосредственно Биби и в какую неприятность впуталась их дочь. Если она ответит на все их вопросы, они скорее подвергнутся опасности, чем если ничего не станет рассказывать им…