Читаем без скачивания Эшли Белл - Дин Кунц

В фильмах у спасающихся от убийц людей, которые только что видели отрезанные человеческие пальцы, просто не остается времени позавтракать. Кроме того, эти персонажи не принимают ванну, не задумываются о том, как мало жизнь напоминает кино.

Взяв из сумочки небольшой блокнотик, Биби ручкой сделала запись, чтобы не забыть использовать промелькнувшую мысль в своем романе: кино и жизнь. Пока девушка ела, все ее внимание занимал список того, что ей следует купить и сделать, чтобы как можно дольше поддерживать замкнутое существование. Биби не удивило, что, помимо прочего, она записала свою мысль, которую использует в романе. В конце концов, она не вечно будет в бегах, пытаясь остаться в живых и спасти жизнь другому человеку, а вот писательницей останется навсегда.

Ладно. Ей нужен одноразовый сотовый телефон[52]. Хотя у него нет нужных ей функций смартфона, идущие по ее следу гончие не смогут выследить Биби с помощью джи-пи-эс. Если в продаже до сих пор имеются электронные джи-пи-эс-карты, никаким образом не связанные с любым электронным устройством, ранее принадлежавшим ей, она купит одну.

Биби вновь принялась строчить в блокноте. На сей раз запись девушки касалась трех случаев, когда, используя трюк, которому ее научил Капитан, Биби избавлялась от мучительных для нее воспоминаний. Эти случаи произошли на протяжении десяти лет. Девушка считала такую подробность важной.

В первый раз Биби с помощью Капитана сожгла в пламени свечи воспоминание о ползающем нечто. Существо испугало ее всего в пять лет и десять месяцев. Когда Биби исполнилось шесть с половиной, она превратила это воспоминание в пепел.

Второй раз подобное случилось с ней в возрасте десяти лет, на тот момент Капитан уже четыре месяца как находился в могиле. Она сожгла воспоминание о том, что произошло на чердаке над его квартирой. Она до сих пор не может вспомнить, что же там случилось. В тот раз Биби подробно все написала на листке бумаги, а затем, встав перед керамическими дровами в гостиной бунгало родителей, скормила свое воспоминание огню.

Пока девушка записывала все, что помнила, «Нормс» наполнился гомоном, звоном вилок и ножей, звяканьем тарелок и стаканов, даже какой-то отдаленно звучащей музыкой. Источник ее Биби определить не сумела и вскоре вообще позабыла о ней. Она настолько сосредоточилась на записывании, что до ее слуха не долетало даже собственное чавканье и скрип, издаваемый кончиком ручки при соприкосновении с бумагой.

В третий раз это случилось, когда Биби исполнилось шестнадцать лет. После смерти Олафа она едва не тронулась. Горе и горечь повлияли на нее невероятным образом, поэтому в голову ей пришла ужаснейшая мысль, намерение настолько мерзкое, что трудно было поверить, будто такое вообще могло зародиться в ее мозгу. Хотя замысел, зреющий в головке девочки, являлся совершенно чуждым ее характеру, Биби одновременно осознавала то, что будет трудно сопротивляться искушению осуществить его. Если она поддастся соблазну, то разрушит жизни, как собственную, так и родителей. И Биби записала все, что думала, на странице в своем блокноте, затем разорвала ее на мелкие клочки и скормила огню в камине, действуя наверняка, уверенная в том, что, лишь после того, как она выльет все на бумагу и сожжет ее, можно добиться такого же успеха, как прежде.

В этих трех забываниях коренятся теперешние неприятности Биби. Что ползало по полу ее спальни? Что случилось на затканном паутиной чердаке, когда туман начал проникать сквозь чердачные оконца? После кремации Олафа она хотела смягчить нестерпимую боль разбушевавшихся чувств, и ее разум охватила ненормальная идея. Какая? Какое преступление или гнусность она настолько боялась совершить, что сожгла собственную память?

Биби удивилась: пока она писала, не отдавая себе отчета, все съела. Девушка положила вилку на пустую тарелку. Звуки и приятные ароматы вновь достигли ее ушей и носа.

Сидя в обыденной обстановке ресторана «Нормс», Биби задумалась о сложной природе собственного «я», хранящей много тайн. Теперь было достаточно доказательств того, что какая-то темнота все же затаилась в ее сердце, хотя сама Биби всегда считала, будто она дитя моря, песка, морского бриза и летнего солнца. Девушка знала: мало людей могут похвастаться тем, что полностью или хотя бы в основном понимают самих себя. Прежде, впрочем, она думала о себе как об этом меньшинстве, воображала, будто может прочесть Биби Блэр от корки до корки, разобрав в тексте каждое слово.

После того, как она сказала официантке, что ничего больше заказывать не будет, Биби оставила чаевые, взяла счет, намереваясь оплатить его на кассе, и вышла из-за перегородки, за которой сидела. Закинув ремень сумки на плечо, девушка повернулась и увидела Чаба Коя, разместившегося в самом дальнем от нее углу ресторана, где сейчас было полным-полно народу. Начальник охраны больницы завтракал, заняв место возле огромного окна. Кажется, мужчина даже не заметил ее. Все внимание Коя поглощали оладьи на тарелке и сидевшая напротив него Соланж Сейнт-Круа, богоматерь университетской программы писательского мастерства.

Биби не знала, стоит ли причислять Чаба Коя и доктора Сейнт-Круа к плохим людям или их связывал свой собственный заговор, но профессорша разглядывала окружающую обстановку с явным презрением. По мнению Биби, именно так должны были бы вести себя Терезин и его приятели, очутись они в ресторане, где нет белых скатертей и фарфоровой посуды от известного дизайнера. Перед Сейнт-Круа стоял стакан с водой, которую она даже не пригубила. Выражение лица казалось кислее обычного. За столом она сидела выпрямившись, надменно приподняв подбородок, словно собиралась вступить в поединок с каждым, кто сочтет ее пребывание в этой «таверне» недостойным доктора Сейнт-Круа. Ее презрение, впрочем, не было направлено на Коя. Мужчина поедал свои оладьи и вел с профессоршей оживленную беседу, что, судя по всему, его забавляла, но отнюдь не оскорбляла.

Желая остаться незамеченной, Биби отвернулась к ним спиной, присела за столик, вытащила деньги из кошелька и положила рядом с чаевыми. На оплату счета хватит. В глубине зала она заметила две створки дверей с круглыми, как иллюминаторы, стеклами, ведущие на кухню. С самоуверенным видом, так, словно у нее дело к кому-то из персонала и она имеет на то полное право, Биби направилась туда, держась спиной к Чабу Кою и его спутнице.

Поваров и прочий персонал привело в замешательство не столько ее появление на кухне, сколько та стремительность, с которой девушка ворвалась через двери, будто хотела устроить здесь грандиозный скандал. Когда же Биби начала протискиваться между металлическими разделочными столами, мимо гридлей[53], грилей и духовок, один человек спросил, что ей здесь нужно, а другой указал, где тут находится женский туалет. Заметив заднюю дверь, выходящую наружу, Биби отмахнулась от них.

– Свежий воздух, мне нужно на свежий воздух, – сказала она с таким видом, словно зал у нее за спиной вдруг превратился в безвоздушное пространство.

На автостоянке Биби развернула «хонду» так, чтобы иметь возможность лучше видеть вход в ресторан, ссутулилась, сидя за рулем и жалея о том, что у нее нет бейсбольной кепки на голове. Спустя минут двадцать из ресторана вышли Кой и профессорша, еще постояли с минуту, о чем-то болтая, а потом, пожав друг другу руки, расстались. Он направился к своему черному «лексусу». Она села в «мерседес».

Заведя мотор, Биби не знала, за кем последовать, а потом решила воздержаться от такого поступка. Чаб Кой – бывший полицейский. Учитывая это, ему понадобится пара минут, чтобы понять, что за ним хвост. Куда бы профессорша ни ехала, это уже второстепенно по сравнению с тем, что Биби сейчас застукала ее вместе с Коем. Увиденное убедило девушку: они играют в лиге ее врагов и ей нужно всегда помнить об этой встрече. Если возникнет необходимость перекинуться парой слов с Соланж Сейнт-Круа, она теперь знает, где искать стерву.

«Лексус» и «мерседес» скрылись из виду, а Биби все сидела и размышляла над совпадением. Она не верила в совпадения. Было ли им известно, где ее искать? Хотелось ли, чтобы она их заметила? Не могут же они представлять собой всезнающих властителей Вселенной в человеческом обличье… «Ради бога, Бибс! – сказала она сама себе. – Ты с ума сходишь». Если им даже известно, на какой машине она сейчас передвигается, узнать, что намерена перекусить в «Нормсе», они уж никак не могли. За ней никто не ехал. В этом Биби была убеждена. С другой стороны, в случайности она как не верила, так и продолжала не верить.

От «Нормса» девушка отправилась в три отделения своего банка и сняла по двести долларов из каждого банкомата. Теперь у нее было 814 долларов наличными. В гипермаркете купила дешевый мобильник и электронную карту с джи-пи-эс. В другом отделе приобрела бейсбольную кепку и солнцезащитные очки на случай, если ситуация вынудит немного замаскироваться.