Читаем без скачивания Неожиданные встречи - Павел Мариковский

На одном выступе видно что-то мохнатое и серое. Да это же гнездо черного грифа! Будто в подтверждение моей догадки, оттуда срывается большая черная птица и, степенно планируя, уносится вдаль.

К гнезду подобраться нелегко. Но цель близка, несколько рывков — и я рассматриваю птенца. Тело его покрыто нежным темным пухом, из него кое-где торчат голубые пеньки будущих перьев. Большая голова птенца совсем голая, морщинистая, кажется старческой. Большие глаза открыты, взгляд их удивительно выразительный, страдальческий и горестный. Ритмично на них опускается голубое веко. Грифенок неподвижен, но его тело от волнения вздымается из-за прерывистого и глубокого дыхания.

После того как сделано несколько фотографий, начинаю осматривать гнездо. Оно большое, метра полтора в диаметре и около метра высотой, сложено из множества мелких саксауловых веток, переплетенных между собою, сверху гнездо плоское и совершенно ровное. По остаткам пиши деловито ползают муравьи-тетрамориумы. На совершенно голых скалах они основали свой муравейник и питаются объедками со стола птицы-великана. Добыча неплоха, только что они будут есть, когда грифенок вырастет и покинет гнездо?

Крупные мухи, наглые и назойливые, ползают по гнезду. Они тоже нашли здесь поживу. Над самой головой птенца крутятся мелкие кровососущие мушки, мушки-слезоедки и еще неизвестно какие. Они — мучители беспомощного грифенка, и он кротко переносит их истязания как неизбежное зло.

И еще находка!

На теле птенца среди нежного пуха резвятся какие-то необыкновенные серые мушки. Они ловко бегают и гоняются друг за другом, ведут себя так, будто грифенок для них — самая привычная стихия.

Кто бы это мог быть? Я не знаю у птиц подобных паразитов. Но поймать мушек невозможно. Для этого надо основательно побеспокоить грифенка, а как это сделать, если глаза беззащитного птенца выражают такое страдание. И я сдаюсь, прекращаю охоту за юркими мушками, а потом весь обратный путь к биваку раскаиваюсь и укоряю себя: ведь мушки, наверное, неизвестны науке, и простительно ли так легко поддаваться чувству жалости.

Наконец я наверху, в голой пустыне, шагаю через мелкие овражки, голодный и усталый, спешу к машине. Солнце немилосердно жжет, и галька, покрывающая пустыню, накалилась, как на сковороде. Далеко над горами светятся белые облака. Там сейчас хорошо: тень, прохлада. Хоть бы они приплыли сюда и бросили на землю спасительную тень. И она, такая долгожданная, приходит, когда я, уже пообедав, лежу под тентом, предаваясь воспоминаниям о своем нелегком походе.

Небо затягивается серой пеленой. На нем появляются тучи. Они сгущаются все больше и больше. Послышались далекие раскаты грома. Потом началось!…

Налетел ураган, крупные капли дождя застучали по машине, посыпался град. Блеск молний, свист ветра и шум дождя продолжались около часа. Под палаткой захлюпала вода. Сильно похолодало. Каково сейчас бедному грифенку?

Потом, когда странные черные тучи, украшенные снизу округлыми волнами, ушли на восток, громче зашумела река, звонче затокал козодой, послышался шум моторов далеко идущих машин. Во влажном воздухе хорошо разносятся звуки, и я только сейчас понял, почему в пустыне, в сухом горячем воздухе, царит такая удивительная тишина.

Но какие контрасты! Недавно я страдал от жары и сухости, а теперь, надев на себя все, что мог, едва ли не стучу от холода зубами. Далеко в пустыне за каньонами появилась длинная белая полоска. Побелели несколько одиночных горок. Странное превращение, как я его сразу не заметил! Хорошо помню: эти горки были черными. Догадался: там прошла полоса такого густого града, что покрыла землю толстым слоем. Только к сумеркам, когда перед закатом солнца выглянуло солнце, белая полоса постепенно исчезла. Громада туч ушла к горизонту. Далекие вспышки молний слегка озаряли ее. Теперь где-то очень далеко так же, как было здесь, она с шумом поливает дождем сухую и горячую землю пустыни.

СМЕЛЫЕ КЕКЛИКИ

Усталый и голодный, я стал спускаться по ущелью после долгого похода по горам Чулак. Припекало солнце. Сухая жесткая трава шуршала под подошвами ботинок, царапала ноги. На скалах кричали горные куропатки-кеклики. В воздухе носились большие голубые стрекозы. Где-то высоко чудесными гортанными голосами перекликались пустынные вороны. Неожиданно за поворотом ущелья открылась широкая полянка со старыми развалинами сложенного из камней жилища скотоводов. Всюду виднелись холмики нор песчанок. Земля здесь была оголена грызунами. Но хозяева нор не встретили меня, как всегда, многочисленными пересвистами. Они или вымерли, или покинули насиженные места.

Развалины домов, вымершая колония песчанок, глубокая тишина придавали этому месту оттенок запустения и дикости.

Но вдруг раздался громкий шум, и вокруг один за другим поднялись облачка пыли, и из каждого отверстия стали вылетать кеклики. Отлетев недалеко, птицы расселись по склону горы, а затем молча, вытянув головы, помчались кверху. Как они ловко притаились!

В тишине пустынных гор неожиданный взлет птиц невольно заставил меня вздрогнуть, быстрее забилось сердце.

На полянке вся земля оказалась истоптанной следами птичьих лапок. Здесь, оказывается, находилось излюбленное место для купания в пыли.

Когда все затихло, совсем рядом со мною из норы песчанки, подняв столб пыли, будто из жерла пушки, стремительно выскочила еще одна куропатка и с шумом помчалась догонять свою стаю.

Как она забралась в нору и зачем ей это понадобилось? Может быть, ради любопытства?

Кекликов много в горах пустыни, встречаются они часто, но такую забавную куропатку я увидел впервые.

У кекликов масса врагов. Прежде всего им достается от любителей пострелять и от многочисленных четвероногих и пернатых хищников. Как-то я остановился возле ручья в ущелье Чулакджигде. Здесь вся дорога была истоптана крестиками птичьих следов. Сюда приходили на водопой кеклики.

Утром они подошли к ручью тихо, напились и, стараясь не шуметь, пригнувшись к земле, одна за другой помчались по скалам в горы.

На скалистой вершине они задержались, прижавшись к земле, замерли: над птицами стала кружиться пустельга. Она долго трепетала в воздухе, не двигаясь с места, а потом ринулась на одного кеклика. Раздался громкий негодующий крик, и куропатка, подпрыгнув в воздух, навстречу хищнику, бросилась отражать атаку ударом клюва.

Нападение не удалось.

Вновь пустельга затрепетала над добычей, опять бросилась вниз и снова встретила решительный отпор.