Читаем без скачивания Неожиданные встречи - Павел Мариковский

Но кобылки размножились на ограниченной территории, и ежи сюда собрались издалека. Как же они смогли угадать такое пиршество с далекого расстояния? Прошел месяц, я снова на пути к Балхашу и проезжаю мимо зеленой полоски саксаульника. Вспоминаю о гнезде орла-могильника. Интересно взглянуть на птенцов, какими они теперь стали. Кстати, неплохо было бы пообедать, заодно отдохнуть под тентом от несносной сорокаградусной жары.

Вот и гнездо, на нем виднеется что-то большое, коричневое. Это молодой орленок. Он уже почти такого же размера, как взрослые, стоит на краю гнезда, опустив голову вниз, закрыв глаза. Спит, наверное, обдуваемый ветерком. Других птенцов не видно. В кузове машины тявкнула нетерпеливая собака. Орленок встрепенулся, открыл глаза, взглянул в нашу сторону и тотчас же лег, прижался, спрятал голову.

Птенцов только двое, третьего нет. Где же он? От него остались одни лапы с растопыренными когтями. Или птенцы сами съели своего собрата от голода, или один из родителей растерзал свое дитя и принес его в жертву двум другим.

Обычно орлы выводят двух птенцов. Быть может, третий заранее предназначался как своеобразный живой запас провизии на случай бескормицы. Жестокий обычай, но целесообразный! Лучше погибнуть одному, чем всем троим.

Орлят не удалось сфотографировать. Основательно залегли, будто мертвые. Такова у них реакция пассивной защиты. Кто же из троих погиб? Уж не тот ли, задорный и смелый?! Возможно, он.

Саксаульник изменился. Выгорели под солнцем и стали желтыми травы, хотя деревья все те же — зеленые. Исчезли кобылки: отложили кубышки и погибли. Видимо, откочевали отсюда и ежи, охотившиеся за насекомыми, и не стало орлиной добычи. Не видно и родителей орлят. По-видимому, где-то вдали разыскивают добычу. Не выручили на этот раз кобылки орлиное семейство!..

На ночлег мы забрались в горы и стали так, чтобы была видна вся Сюгатинская равнина и весь большой тугай. В горах прохладно, дует ветерок, а главное, приятно смотреть на просторы обширной равнины.

Солнце быстро клонилось к горизонту, косые его лучи четко обрисовали ложбинки и холмики. Издалека виднелась крошечными светлыми точками кочующая отара овец, белой черточкой протянулась пыль за мчавшейся грузовой машиной. По мере того как заходило солнце, равнина стала оранжевой, потом постепенно посинела.

Воздух застыл, и тишина, казалось, сковала землю. Угомонились песчанки, затихли птицы, еще не запели сверчки. Наступили те очаровательные минуты, когда покой охватил пустыню. В это время с гор над нами пролетел орел-могильник. Он тяжело размахивал крыльями. Лететь при полном безветрии ему было нелегко. Куда он собрался так поздно, неужели на другую сторону равнины, к синеющим горам? Но орел круто снизился, сел и застыл, словно камень. Изредка его голова поворачивалась в разные стороны. Он как будто смотрел то на солнце, постепенно скрывающееся за горизонтом, то на большую и отдыхающую от зноя пустыню, медленно погружающуюся в ночную прохладу.

Я тоже сидел на вершине небольшой горы. Между нами было около двухсот метров. Орел как бы не видел меня и ни разу не обернулся в мою сторону.

Солнце скрылось. Совсем потемнела равнина. Только вершины далеких гор еще золотились от его лучей. Но и они погасли. Загорелась первая звезда. И когда на землю стали быстро опускаться сумерки, орел взмахнул крыльями, поднялся и полетел обратно в горы, в том направлении, откуда появился. Пора было и мне идти на бивак. Там уже давно варили ужин и мерцал огонек костра.

Пробираясь через заросли высокого чия, я думал о том, почему мы наделяем свойством чувствовать красоту природы только человека и этим ставим между ним и остальными животными преграду? Почему мы не допускаем мысли о том, что и у животных может быть то же ощущение прекрасного. Ведь некоторые птицы украшают свои гнезда разными блестящими предметами; звери, птицы и насекомые очень ярко окрашены для того, чтобы привлекать друг друга. Недавно мне даже удалось доказать, что рыжие лесные муравьи проявляют отчетливо выраженный интерес к блестящим и ярко окрашенным предметам, и кучку разноцветного бисера они растаскивают в течение нескольких минут. Почему орел-могильник не мог прилететь на эти холмы издалека только ради того, чтобы полюбоваться картиной обширной равнины, погружающейся в сумерки? Этим почти невероятным предположением и закончился день. А на следующее утро я неожиданно вспомнил гнездо орла в пустыне Джусандала и множество шкурок ежей возле него. Этого зверька птица убивала, без сомнения, сбрасывая с большой высоты на землю. Уж не ежей ли, вышедших из своих убежищ с наступлением сумерек, высматривал орел?

Как часто красивые легенды разрушаются будничными фактами!..

Один из распадков на южном склоне пустынного хребта перекрывается поперек длинной и ровной, как натянутая ниточка, грядой причудливых красных скал. Под ними крутой склон засыпан крупными обвалившимися камнями.

Ветер дует с юга, врывается в распадок, налетает на красную гряду и мчится дальше через горы и скалистые вершины. Стоит на редкость теплая осенняя пора. Солнце греет, как летом, хотя ветерок свеж и даже прохладен. Над скалами собрались вороны и в восходящих токах воздуха парят компанией, зычно, по-разному перекликаются, затевают веселые игры. Появилась пара планирующих коршунов. Вороны попытались с ними затеять игру, но хищники, ловко увертываясь, широко распластав крылья, важно поплыли к югу. Им некогда, они летят на зимовку.

Взлетела пустельга, ловкая, быстрая, лавируя в воздухе, покрутилась с одним вороном, с другим и исчезла. Торопливо промчалась стайка сизых голубей. Из скоплений камней, упавших на землю, с шумом вспорхнула стайка кекликов. Птицы расселись на красной гряде и стали оживленно перекликаться.

Вокруг простор, безлюдье, тишина, извечный покой.

Приглядываюсь к скалам. Кое-где они необычные, в глубоких ячейках, за тысячелетия выточенных ветрами. В одном месте вижу гнездо орла. К нему не подобраться.

Здесь, оказывается, он жил не один. Снизу, под выступом, на котором устроил гнездо хищник, прикрепила изящную чашечку, вылепленную из глины, горная ласточка. Близкое соседство с орлом ее не смутило. Чуть сбоку небольшая ниша тщательно залеплена глиной, и в ней виден маленький круглый ход. Это гнездо смелого крикуна и бойкого жителя гор — скалистого поползня. Рядом с гнездом орла глубокая щель занята гнездом сизого голубя, а ниже, из двух глубоких ниш, торчат соломинки жилища каменки-плясуньи.

Удивительное место! Хищные птицы обычно никогда не трогают возле своего гнезда других пернатых. Быть может, сказывается особый расчет: когда приблизится враг, соседи дадут знать — поднимут крик и суматоху. Как бы там ни было, под высоким покровительством орла здесь собралось разноликое общество пернатых…