Читаем без скачивания С.Е.К.Р.Е.Т. - Мари Аделайн

Сперва мы катались вместе, и Скотт никогда не усердствовал в моем обучении, ограничиваясь азами. Но я стремилась преуспеть и до того хотела, чтобы у нас все было складно, что уже на третий день занялась скоростным спуском, рискуя сломать себе шею.

Я была естественна, и Скотту это сначала нравилось, но постепенно стало раздражать. Кончилось тем, что я покоряла склоны, а Скотт сидел в номере у камина, готовый встретить меня теплой постелью и стаканчиком бренди. Разъезжая в одиночестве, я чувствовала себя независимой, от выбросов адреналина захватывало дух. Мне нравилось мчаться и ощущать, как трудятся на холоде мышцы бедер. Но это увлечение длилось недолго. Как только Скотт понял, что я прекрасно обхожусь без него и на меня даже посматривают мужчины, с лыжами было покончено.

Сейчас, пробираясь сквозь толпу лыжников по главной площадке горы Уистлер, я испытывала дежавю. Вспоминалось как плохое, так и хорошее. Не скрою: пока Скотт не сдал, мы пережили счастливое время в поездках на Верхний полуостров. Может быть, именно так я начинала прощать Скотта и расставаться с обидой на эгоиста, оставившего меня вдовой в двадцать девять лет. Хорошо бы. Я перестала печалиться о моем одиночестве и обвинять в нем Скотта. Стоял замечательный день: ярко светило солнце, искрился снег, и я посмела сказать себе, что люблю свою жизнь, благо она стала всецело принадлежать мне. Я посмотрела на гору и подумала, что никогда бы не привыкла к такой красоте, даже если бы видела ежедневно. Мое сердце затопила не просто благодарность, но чистая радость.

— Давайте я вас щелкну на фоне горы.

' Верхний полуостров— северная часть штата Мичиган, отделенная от южной части озерами Мичиган и Гурон и соединяющим их проливом Макино.

Я вздрогнула и не успела возразить при звуке голоса и при виде руки, взявшейся за мою камеру.

— Стойте! — воскликнула я, выхватывая камеру.

Лишь через пару секунд я поняла, что вижу перед

собой молодого человека с загорелым лицом, ямочкой на щеке и каштановыми прядями, торчавшими из-под черной лыжной шапочки. Я уловила легкий французский акцент.

— Да я не насовсем. — Он отдал камеру и выставил руки ладонями вперед: сдаюсь. — Я просто подумал, что вам, наверное, хотелось бы сняться на память. — Он широко улыбнулся, сверкнув зубами. — Меня зовут Тео.

— Привет.

Я опасливо протянула руку, подальше держа другой камеру. Ему было никак не больше тридцати. Судя по загорелому, обветренному лицу, он целыми днями бывал на воздухе, а сексуальные морщинки в уголках глаз придавали ему умудренности, невзирая на молодость.

— Я Кэсси.

— Простите меня, пожалуйста. Не хотел вас напугать. Я здесь работаю. Лыжный инструктор.

Хм. Я провела два дня в полном одиночестве и с немалым удовольствием, но вот передо мной стоит прекрасный мужчина. Не иначе как его прислала Матильда. Я решила взять быка за рога.

— Значит, вы работаете здесь, в Уистлере? А может быть, вы из тех... ну, сами знаете. — (Он посмотрел исподлобья.) — Из тех... ну, как мне выразиться? Из тех... мужчин?

Тео растерянно оглянулся на толпу.

— Нуда... я мужчина, — согласился он, явно ничего не понимая.

До меня дошло, что он мог быть вообще ни при чем — случайный симпатяга, который захотел познакомиться и не имел никакого отношения к С.Е. К.Р.Е.Т. В этом не было ничего невозможного, и я улыбнулась про себя.

— Ладно, — сказала я. — Теперь вы меня извините. Я и не думала, что вы фотоаппараты крадете.

— Может, тогда позволите дать вам бесплатный урок лыжного мастерства?

Да, легкий французский акцент мне не почудился — вернее, квебекский.

— А если меня нечему учить? — спросила я уже увереннее.

— Знаете, стало быть, местные склоны? — Тео улыбнулся обезоруживающей улыбкой. — Знаете, что здесь к чему, где проходят черные трассы, какой подъемник куда везет и каких новичков бояться на повороте, если зазеваетесь?

Кого я дурю?

— Вообще-то, нет, — призналась я. — Два дня кружила внизу, у подножия. Не знаю, хватит ли у меня духу подняться наверх.

— Вот я и буду вашим духом, — заявил он, подавая мне руку.

Тео был педагогом от бога, и хотя я еще не отваживалась ступать на страшные черные трассы, после несложного часового восхождения к Седловине — ледниковому склону, где снег колюч и рыхл, как нигде, — мы отправились в скоростном подъемнике к Симфонической Чаше. Тео посулил мне крутые спуски пополам с легкими гребнями, чтобы ноги могли немного передохнуть, а после — неспешный пятимильный пробег до поселка. Хорошо, что я приучила себя к пробежкам по Новому Орлеану. Если бы я покоряла склоны без подготовки, меня бы так и парализовало у очага на весь уик-энд.

На краю Чаши мне пришлось остановиться. Да, от ослепительных снегов, простиравшихся до неба, столь голубого, что было больно смотреть, захватывало дух. Но меня завораживало и то, как изменился мой мир с простым словом «да». За последние несколько месяцев я научилась делать вещи, которые еще год назад казались немыслимыми. И речь шла не только о сексе с незнакомцами, но и об участии в благотворительном бале, регулярных пробежках, манере одеваться — она сделалась сексуальнее. Я стала общительнее, могла постоять за себя и вот отправилась сюда одна, не имея ни малейшего представления о том, чем обернутся эти четыре дня. Все это было бы невозможно, не прими я дар от С.Е.К.Р.Е.Т.

Когда ко мне подошел этот молодой человек с лыжами на плече, я не отпрянула, не усомнилась, а постаралась осознать, что в этом нет ничего странного и я вполне достойна его внимания. Через час, очутившись буквально на вершине мира, я поняла, что преобразилась. И все же какая-то часть меня сомневалась, что все случилось само собой. Я все еще ждала, что вот мы доберемся до гребня, обменяемся долгими взглядами и Тео спросит, принимаю ли я Шаг.

— С ума сойти от красоты, — пробормотал он, становясь рядом и обозревая восхитившую меня панораму.

— Да. В жизни не видела ничего подобного.

— Яо вас говорю, — возразил Тео и устремился вниз — я лишь успела заметить его ухмылку.

Мне ничего не оставалось, как только последовать за ним, и я на несколько жутких секунд повисла в воздухе. Кое-как приземлившись, я выпрямилась и заскользила по его лыжне. Он искусно лавировал между ледовыми выступами, то и дело оглядываясь и проверяя, все ли со мной в порядке. После крутого правого поворота на дорожку без знаков мы вскоре присоединились к группе усталых лыжников, которые шли в уютный поселок, мерцавший желтым и розовым в лучах заходящего солнца.

У подножия мы съехались, и Тео поднял руку: дай пять.