Читаем без скачивания Полька - Мануэла Гретковская

Беаткина «программа» лучше, чем «Арте» и второй канал после полуночи. Она вернулась из ЮАР, где готовила модные фотки к будущему сезону. Колониальные дома по соседству арендовали другие съемочные группы. Французы фотографировали прованские виноградники. Поляки — африканское зерно, больше напоминающее польские колоски из рекламы. Я с интересом слушаю в течение часа. Кладу трубку, задумываюсь, звоню снова:

— Беата, почему бы тебе об этом не написать? Эти абсурдные истории стилистки международного уровня — пожалуй, я соблазняю ее коммерцией, — глажка тряпок в пустыне, бразильские модели, пользующиеся писсуарами, гениальные модельеры на сезон. Ты владеешь словом, ты не идиотка, посвятившая себя шмоткам, ты видишь больше, чем журналисты.

— А-а-а, — зевает Беата. — Может, на пенсии…

Из предрассудков о беременности:

1. Женщине в положении удается все (вероятно, прежде всего родить).

2. Того, кто откажет беременной в помощи или обманет ее, ждет несчастье. Если цитировать точно: нашествие мышей. (Моя мама утверждает, что это чистая правда.)

3. На больших сроках беременности нельзя вставать на цыпочки и высоко поднимать руки — а то пуповина задушит ребенка. (Я не верю, но слушаюсь из-за суеверия номер 4, которое кажется еще более абсурдным, но все же…)

4. В Китае считается, что нельзя подметать под кроватью беременной женщины. Щетка может спугнуть Ли — душу жизни.

Не знаю, какого размера эти самые Ли — наверное, не больше микроба или клеща.

Стерильность приводит к отсутствию иммунитета. Вероятно, матери надо подышать пылью, чтобы у ребенка не было аллергии. Пыльная прививка из душ Ли — не такая уж глупая затея.

Мне нечего читать. Берусь за рисование. За час наваяла портрет Петра. Из капель и пятен получилось что-то похожее. Мне так нравится, когда у мужчин длинные волосы, обожаю эту их вшивую поэзию.

3 марта

Мне снился Бальцерович[116]. Будто мы живем в одной комнате в общежитии. Утром, по дороге в банк, меняемся шоколадными батончиками. Я ему отдаю маленький, с семечками, а он мне — «Принсполо-макси». Остаток ночи я ищу по магазинам что-нибудь похожее, чтобы отдать долг. Беспокойство из-за налогов? Месяц назад я подала заявление о переносе срока подачи декларации на июнь. Подозреваю, что моей гражданской ответственности не хватит на то, чтобы бегать во сне за шоколадкой для налоговых хищников. Писатели и музыканты не должны платить налоги — так, как сделали в Ирландии. Они пользуются только собственным безумием и электричеством (если работают ночью), которые оплачивают самостоятельно. Кроме того, сие «творчество» может быстро прийти в упадок, и налоговому органу (государству) не придется содержать трутня.

Петушок принес с работы «Искушение Янссона». Национальное шведское блюдо. Запеканка из лука, картошки и анчоусов. Вкус переваренной рыбы и перезревших frutti di mare[117]. В этом есть что-то тошнотворно-острое. Риск (отравления?), к которому тянет вернуться ради адреналина и (добавки) сладострастного отвращения. Поистине декадентское искушение.

С ума сойти! — к «Искушению» прилагается еще и «десерт». Петушка соблазняет его бывшая коллега:

«Дорогой Петер! Большое спасибо за совет по поводу работы. Когда ты был в Польше, я перешла в больницу с более выгодными условиями и более высокой зарплатой. Сама бы я не решилась. Еще раз спасибо. Как у тебя дела? Через неделю мы собираемся с девчонками сходить в паб. Приглашаю (день, а скорее ночь, дата). Оставляю тебе свой номер сотового. Я так люблю с тобой разговаривать, ты меня необыкновенно успокаиваешь. На новой работе мне не хватает наших с тобой дежурств».

К конверту приклеен желтый листочек для записей приписка от руки:

«Посылаю письмо на рабочий адрес во избежание недоразумений с твоей женой».

Ах ты шлюха! Приглашаешь мужика, у которого жена на сносях, рассчитывая на его эротический голод. Тоже мне добрая самаритянка с мужем и тремя детьми. Может, это биологический инстинкт самки, брачный танец яичников? Соблазнить эффективно оплодотворяющего мужчину. Зачем ему простаивать с беременной бабой… Будь мы знакомы, я бы ехидно подсунула ей последний номер журнала «Я беременна», раздел «Секс». Описание весьма нетривиальных развлечений на восьмом и девятом месяце.

Петушок над письмом посмеивается. Он так давно не принимал участия в светских мероприятиях, что не в состоянии определить, является ли предложение замужней коллеги шведской нормой. Принес письмо мне — доверчиво, словно прилежный ученик замечание в дневнике. Похвалить?

Фантазия бывает более жестокой, чем реальность. В первые месяцы после приезда в Швецию я представляла себе, что Петушок ведет двойную жизнь. Целует, скажем, меня вечером, уходит — вроде на дежурство и… вскоре звонит, но с работы ли? Разве сложно придумать такой номер (телефона)…

4 марта

Инфляция себя самой. Не писать. Не разговаривать.

5 марта

Зося (бабушка), сотрудничающая с экологическим институтом, после своих балтийских путешествий, где она погружала зонд в мертвую лужу, летом отправляется на Северный полюс. Ей выдали рабочую одежду: фуфайку и китайскую шапку-ушанку. На курсы самозащиты от белых медведей ходить не надо. Она будет два месяца жить на теплоходе. Занимайся Зося на курсах хоть целый год, она все равно была бы не в состоянии защитить себя от мишки. Слишком много в ней доброты и любви к природе.

Ее муж записался художником-добровольцем в экзотическую научную экспедицию. За бесценок художникам и поэтам предлагается уйма вдохновения. Он выбрал Южный полюс. Видимо, и после сорока лет совместной жизни люди все же могут оставаться полярно противоположными.

Десятилетний сын Петра рассказывает о товарище, который время от времени навещает родителей. То маму, то папу.

— А у кого он живет? — Петушка интересует социологический аспект семейной жизни.

— У второй папиной жены. Своей мачехи.

— А папа с ней не живет?

— Они развелись. У папы другая жена, новая.

— А почему твоему приятелю не вернуться к маме?

— Потому что он вырос у папы и мачехи. Маму он навещает, она живет неподалеку. — Мальчик рассказывает, не отрываясь от компьютерной игры и каждым метким выстрелом приумножая число компьютерных сироток.

Всю беременность у меня пульс 90—110. Рекорд. Всего девять месяцев на создание человека, марафон-спринт.

Повседневность чуда (зачатия) — наглость сверхъестественного. Жизнь устроена так, что выдвинутый на первый план танец живота — никакая не сенсация. Ребенок, растущий под сердцем, пихающий мать в печень — что может быть банальнее, этакая повседневность беременности. Но описать ее невозможно. Почти невидимая клетка, превращающаяся в эмбрион, а теперь восьмимесячная Полечка. Иногда я ловлю Ее за щиколотку вытянутой ноги. Таинство. Что из того, что можно дотронуться, если невозможно понять? Невозможно охватить. Noli me tangere[118] после чуда Воскресения и noli me tangere даже мысленно — чудо возникновения ребенка.

Экскурсия в готику. Экскурсия в те времена, когда не существовало печатных книг, ренессансной мельницы гуманизма. Мечта о стройном рае, нарисованном на алтарной доске, плоском рае Евы с маленькой грудью. Сплющенном змее. Узенький мир (в узких ладонях готических мадонн), своей наивной набожностью так прелестно приникший к незримому Богу. Не уступающий Ему гордыней возрождения, позолоченными кишками декоративного барокко. Скромное Средневековье. Я тоскую по Кракову, Торуни.

Весенняя прогулка. От солнца и искрящегося снега на глазах выступают слезы. Неандертальцу, гулявшему по ледникам, не приходилось прикрывать ладонью глаза. Их защищали надбровные дуги. Плоский лобик самки Homo sapiens[119] не спасает от причиняющих боль лучей. Прикрываю лицо волосами. Глаза перестают плакать, а нос — мерзнуть.

— Здесь слишком много ультрафиолета, тебе надо надеть очки, — укоряет меня Петушок. — О чем ты только думаешь!

Думаю я, думаю — только мысли мои не о технике (солнечные очки-консервы), а о природных своих ресурсах — собственной голове, а также о том, чем эта голова покрыта — о не слишком длинных волосах самки Homo sapiens.

Шоу «За стеклом», фантастика! Впервые за пятьдесят с лишним лет на Западе в открытую проводятся эксперименты над человеком. Над тем, кто в клетке, и тем, кто сидит перед телевизором.

6 марта

Мне надо вскрикивать «Шива!», а не «Господи Иисусе!». У индийской музыки такой эротический ритм… Она подталкивает к занятиям любовью, набивается в участники, как сегодня утром… Виртуозная табла[120] — совокупление со звуком. Глубокое, чувственное движение в глубь тела — медитации, экстаза, оргии. Поля, олицетворение любви, хоть и была создана в один из таких моментов, замирает. Переворачивается вместе с нами, удобно укладывается, когда наступает тишина и сон.