Читаем без скачивания Проект «Аве Мария» - Энди Уир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бам! Эридианский туннель ударился о корпус «Аве Марии». Слышится скрежет и щелчки. Вглядываюсь в картинку, которую передают наружные видеокамеры. Устье туннеля, теперь плотно закрепленное вокруг выхода из шлюзовой камеры, шире, чем весь внешний люк. Думаю, так и есть. Полагаю, клей должен выдержать давление. Они даже не знают, какое у меня тут атмосферное давление. Из чего сделан клей? Сплошные вопросы.
В перчатках на кнопки пульта управления не понажимаешь. Жаль, я не могу хотя бы увеличить изображение. Я прищуриваюсь, глядя на картинку с камеры, показывающей туннель. Судя по тому, что я вижу, туннель очень плотно прилегает к кораблю. Здесь линия корпуса несколько изогнута, но эридианцы сумели в точности повторить сложный контур.
Спустя минуту манипуляторы отпускают рукоятки, оставив их на корпусе «Аве Марии». Из шлюзовой камеры доносится приглушенный звук. Кажется, я слышу свист, как будто дует мощный поток воздуха. Они нагнетают давление в туннеле!
Сердце стучит все быстрее. Выдержит ли корпус «Аве Марии»? А не растворит ли их газ алюминий? А если алюминий страшно ядовит для эридианцев, и одного вдоха достаточно, чтобы они отравились? Не надо было затевать все это!
Свистящий звук прекращается. Я судорожно сглатываю. Они закончили. И пока ничего не растворилось. Подплываю к шлюзовой камере — мне не терпится подглядеть, что происходит снаружи. Естественно, оба люка камеры я задраил. Дополнительная защита на случай пробоины. Открываю внутренний люк и, попав в камеру, смотрю в бортовой иллюминатор.
Чернота космоса исчезла, и теперь вместо нее снаружи зияет чернота туннеля. Включаю прожекторы на шлеме и наклоняюсь, чтобы свет проник сквозь иллюминатор. Торцевая стена в конце туннеля слишком близко. Не скажу, что меня это сильно беспокоит. Просто до нее даже не двадцать футов. Скорее десять. Сам туннель сделан из серо-коричневого пятнистого ксенонита, а на поперечной стене в конце виден узор из разноцветных шестигранников.
Эридианцы не просто подсоединили свой туннель, а состыковали мою шлюзовую камеру с их, сделав посередине поперечную стенку. Умно. Вплываю в шлюзовую камеру, задраиваю внутренний люк и стравливаю давление. Затем поворачиваю рукоятку внешнего люка и толкаю его наружу. Люк открывается без сопротивления. В туннеле вакуум — по крайней мере, с моей стороны стенки.
Кажется, я понимаю. Это проверка. У эридианцев возникли те же сомнения, что и у меня. Они построили переборку, чтобы я накачал свою половину пригодным для моего дыхания воздухом, а теперь наблюдают, что произойдет. Сработает или нет. Если все получится, прекрасно! Если нет, тогда они попробуют по-другому. Или попросят меня что-нибудь придумать.
Ладно. Посмотрим. Запускаю наддув шлюзовой камеры. Отказ системы — внешний люк не закрыт. Приятно, что сработала защитная блокировка, но придется как-то ее обойти. Это несложно — ручной предохранительный клапан запустит воздух из обитаемого отсека в шлюзовую камеру. Он не завязан на электронное управление. Нельзя, чтобы кто-нибудь погиб из-за неисправности компьютерной аппаратуры, верно?
Открываю предохранительный клапан. Струя воздуха из «Аве Марии» устремляется в шлюзовую камеру и, поскольку внешний люк открыт настежь, дальше в туннель. Через три минуты наддув плавно завершается. Судя по датчикам на скафандре, давление снаружи составляет 400 гектопаскалей. В моей половине туннеля оно такое же, как в обитаемом отсеке «Аве Марии».
Закрываю клапан и жду, глядя на датчик наружного давления на скафандре. По-прежнему 400 гектопаскалей. Значит, все герметично. Выходит, эридианцы знают, как плотно соединить ксенонит с алюминием. Естественно! Алюминий — это химический элемент, и любые существа, которые сумели изобрести ксенонит, вообще-то должны ориентироваться в периодической таблице в тысячу раз лучше людей.
Пора совершить прыжок веры. Отщелкиваю замки скафандра и выбираюсь из него. В воздухе сильно пахнет аммиаком, но в целом дышать можно. В конце концов, это мой личный запас воздуха. Закрепляю пустой скафандр возле люка шлюзовой камеры так, чтобы головные прожекторы — мой единственный источник света — были направлены внутрь туннеля.
Подплываю к таинственной переборке и протягиваю руку, чтобы дотронуться до нее, но вовремя останавливаюсь. Жар чувствуется даже на расстоянии. Да уж, эридианцы любят погорячее. Я начинаю потеть. Стены туннеля нагревают окружающий меня воздух. Не очень приятно, но не критично. Можно открыть внутренний люк в обитаемый отсек, и тогда заработает климат-контроль. А потом подключится система жизнеобеспечения и решит проблему окончательно. С эридианской стороны будет жарко, а с моей прохладно.
И все же, несмотря на мокрые от пота брови и едкий запах аммиака, от которого слезятся глаза, я не отступаю. Любопытство берет верх. Разве я виноват? В переборке не меньше двадцати маленьких шестигранников. Они разных цветов и текстур, кажется, есть пара прозрачных. Надо бы составить описание каждого из шестигранников и попробовать определить, из чего они сделаны. При ближайшем рассмотрении замечаю отчетливый шов, идущий по контуру этих фигур.
И тут с другой стороны переборки раздается: тук-тук-тук!
Глава 10
Они постучали, поэтому будет невежливо не ответить. Зная, что переборка раскалена, выбиваю костяшками пальцев быструю дробь. Стучу трижды, как и они.
Некоторое время царит тишина. Я пока рассматриваю шестигранники. Их штук сорок, и ни один не повторяется. Может, дело в разных материалах? Чувствую, что от меня ждут каких-то действий. Но каких?
Интересно, они за мной наблюдают? Ничего похожего на видеокамеры тут вроде нет. Я указываю пальцем на свой шлюзовой отсек. Не уверен, видят ли меня сейчас эридианцы и понятен ли им смысл этого жеста? Оттолкнувшись от стенки с шестигранниками, уплываю в шлюзовую камеру и открываю внутренний люк. А что такого? Давление с обеих сторон одинаковое. Шлюзовую камеру можно не задраивать. Если в туннеле случится разгерметизация, поток воздуха из корабля захлопнет внутренний люк, и я останусь жив.
Переплываю в лабораторию, кладу в сумку несколько предметов и возвращаюсь в туннель. Первым делом, с помощью клейкой ленты закрепляю вдоль туннеля несколько светодиодных ламп и направляю лучи на стенку с шестигранниками. Теперь, по крайней мере, я смогу видеть, что делаю. Затем извлекаю свой испытанный в деле ручной рентгеновский спектрометр и сканирую один из шестигранников. Это ксенонит. Почти тот же состав, что и у цилиндров, которые эридианцы посылали мне раньше.
Почти. Есть несколько различий в следовых элементах. Любопытно. Может, у ксенонита, как и у стали, бывают разные составы сплава? Проверяю следующий шестигранник. Еще одна чуть измененная комбинация. Видимо, каждый вид
