Читаем без скачивания Имам Шамиль - Шапи Казиев

Поводом для кровомщения в горах не обязательно становилось убийство: любая обида, задетая честь, неосторожное слово способны были исторгнуть из ножен карающий кинжал. Горская вендетта могла продолжаться веками, принимая самые устрашающие формы и унося тысячи жизней к праотцам, при жизни которых кто-то совершил трагическую ошибку, а может быть, даже и не совершал ее. Известная в горах легенда повествует о том, как умиравший с голоду горец украл курицу, за которую позже поплатился целым бараном. Украденный баран обернулся потерянным быком, а тот — конем, которого бывший владелец быка обратил в свою собственность. Но конь в горах — это почти человек. Укравший коня поплатился за это своей жизнью. Прежний владелец, обретший потерянное имущество, скрылся на любимом скакуне, оставив семью на произвол судьбы. Судьба же, в лице родственников убитого, обошлась с ними самым жестоким образом. В ответ явились родственники убитых и с лихвой отомстили экс-мстителям. Этот кошмар ширился в ужасающей прогрессии, пока не опустошил несколько аулов, по которым теперь бегали одичавшие куры.

Нововведение Шамиля все приняли с облегчением. Оно спасло в горах множество невинных жизней.

Похитители невест

Не всем новые законы нравились, особенно тем, кто единственным законом считал свою силу, а свободу путал со своеволием. Но большинство новые законы поддерживало, а остальные были вынуждены их исполнять, ибо неисполнение вело к неизбежному наказанию. Кара в равной степени настигала любого — от простого горца до наиба.

Примером тому стала история одного высокогорного аула, издавна считавшегося гнездом разбоя и самого грубого варварства. Оставаясь много веков вне всякой зависимости от какой-либо власти, эти разбойники прославились самыми дерзкими набегами на живших ниже соседей и караванные пути в ближайших окрестностях. Присущий им пиратский нрав и дикие причуды они объясняли своим необыкновенным происхождением. Необычайность же его заключалась в их глубокой уверенности, что храбрые, сильные и умные дети родятся исключительно вне брака. Незаконнорожденность считалась у них чем-то вроде дворянского титула. Добывали же они его самым грубым образом — умыкая девушек из других аулов и делая их своими наложницами. Законные жены поощряли увеличение семей таким способом, хотя и сами всегда рисковали сделаться матерью нового героя.

Этим-то дикарям, в назидание остальным, и решил Шамиль вернуть человеческий облик посредством приучения их к земледелию и склонения к принятию шариата.

Посланный Шамилем наиб с сильным отрядом предъявил им такие аргументы, что они и думать забыли о набегах, сделавшись примерными земледельцами. Когда укрощенные жители потянулись в соседние села не с прежними намерениями, а для смиренного изучения шариата, вся округа вздохнула с большим облегчением. Но когда воины имама оставили аул для более важных дел, все вернулось в обычное свое состояние. Наконец жалобы соседей заставили имама самого явиться к отступникам. «Забирай свой шариат,— ответили они Шамилю.— Мы его уже и в мешок уложили!»

Шамиль попытался уговорить их, чтобы решить дело миром, но получил ответ в самых обидных выражениях. Тогда он сделал с ними то, чего не делал ни с каким другим аулом. Разгромив сборище разбойников в жестокой схватке, причем собственноручно уложив около дюжины, он совершенно разорил их гнездо, разрушил дома-башни и сжег все, что могло гореть. Убедившись в своем полном разгроме, оставшиеся сложили оружие и сказали: «Если так, давай обратно свой шариат».

Но Шамиль на этом не остановился. Для смягчения варварских нравов он разделил побежденных на несколько частей и поселил их в тех аулах, которые больше всего от них пострадали, С тех пор в округе воцарились мир, покой и благочестие.

Однако умыкание горянок вовсе не было изобретением этих разбойников. Возможно, начало этой традиции положил еще аргонавт Ясон, укравший дочь царя Колхиды Медею. Теперь же умыкание происходило повсюду, причем в самых благородных целях. Литература описывает подобные сцены в романтических красках, хотя причины, приводившие к похищениям, зачастую имели весьма прозаические корни. Если отвлечься от сопутствующих таким подвигам опасностей в виде жаждущих отомстить родственников, позора и прочих неприятностей, то суть дела сводилась к тому, что молодые люди любили друг друга, но жениться не могли, хотя родители и не были против. Печальный парадокс заключался в необходимости выплачивать огромный брачный дар (калым) в 200 или 300 рублей серебром, которые были по тем временам целым состоянием и собрать которые порой не в силах были даже обе семьи вместе взятые. Калым, неизвестно кем и когда установленный, имел силу закона.

Пылающему страстью жениху приходилось пускаться в разбои, идти воевать или попросту похищать невесту. Не всем это удавалось, на войне могли убить, а на одного неопытного разбойника могла отыскаться пара весьма опытных и тогда жених оставался не только без невесты, но также без коня и другого имущества. А несчастные горянки, не имевшие и вовсе никаких способов добыть себе жениха, оставались в невестах до седин, не говоря уже о неродившихся на свет детях, в которых так нуждалась страна. Удачливые похитители женились на своих избранницах в соседних аулах, родителям невесты ничего не оставалось, как простить беглецов из опасения получить назад опозоренную дочь, а вдохновленные этим примером новые соискатели продолжали дело предшественников, хотя сами могли убить кого угодно за одно только прикосновение к собственной сестре. В целом же в этой деликатной сфере царил хаос, пагубно отражавшийся на общественной нравственности.

Брачные реформы

Шамиль решил навести необходимый порядок в семейных делах, которые считал основой общества. Не найдя в книгах точного ответа на то, каким должен быть калым в пересчете на ходившие в горах деньги, он обратился к самому надежному ориентиру — примеру Пророка Мухаммеда. «20 руб. за девушку и 10 руб. за вдову»,— указал в своем постановлении Шамиль. Именно столько платил за своих жен Пророк, столько же платил и Шамиль за своих жен. Калым можно было уменьшать по договоренности родителей, но увеличение калыма влекло за собой крупные штрафы. Калым оставался собственностью жены и возвращался ей в случае развода вместе с приданым. Сверх того бывший муж обязывался достойно содержать детей. «…Если возникает тяжба между мужем и женой в отношении брачного дара,— повелевал Шамиль наибу,— то мы приказываем мужу выплатить полностью то, что имело место в договоре в момент заключения брака… Если встретишь того, кто претендует на противное, не слушай его притязаний. И мир».