Читаем без скачивания Сон Лилит - Уитли Стрибер

Она вошла в столовую с чудесным стеклянным потолком работы Тиффани, изображавшим облачка и голубков на фоне лазурного неба. Стол в центре комнаты был настолько великолепен, что ей не раз хотелось определить его происхождение и оценить его. Он казался таким легким, словно мог поплыть. Его темно-коричневая поверхность едва ли не мерцала – таково было качество полировки. А однажды на этой поверхности откуда-то из глубины всплыло изображение города, оно появилось как мимолетное воспоминание и исчезло... Но скорее всего это была просто игра ее воображения. Возможно, это настоящее произведение искусства принадлежит какой-нибудь неизвестной культуре, например забытой индейской цивилизации.

Лео поднялась по черной лестнице в длинный узкий коридор для слуг, который вел к комнатам второго этажа, и открыла дверь роскошной спальни Мири. Комната ждала возвращения своей хозяйки. Насколько Лео понимала, это могло продлиться еще тысячу лет, а то и всю вечность. Она подошла к римскому кедровому буфету у одной из стен цвета яичной скорлупы и открыла его. Из ящика, где римский сенатор хранил свои самые ценные документы, Лео вытащила пистолет – Сара специально выписала его из самого дорогого магазина в Монтане. Они пригласили специалиста, для того чтобы тот научил их обращаться с оружием: им хотелось быть на равных со своим противником.

Пистолетом так ни разу и не воспользовались. Лео проверила десятизарядную обойму, затем загнала ее на место и сняла пистолет с предохранителя. Решительным шагом она прошла в свою комнату, достала с верхней полки шкафа и надела наплечную кобуру. Затем пришел черед остальной экипировки: кожаные брюки и куртка, облегающая голову шапка. Закончив одеваться, Лео засунула пистолет в кобуру.

Итак, она готова. Спустившись вниз, Лео прошла в подвал. Но едва она ступила на лестницу, ведущую в другую часть ее мира, темную, где таилась ее настоящая жизнь, ноги словно налились свинцом. Сколько мужчин и женщин нашли здесь свою смерть? С тех пор как Мириам Блейлок купила этот дом – сотни, возможно тысячи. Она наслаждалась тем, что завлекала их, затем приводила в ужас, чтобы наполнить кровь потоком адреналина. Лео не была столь искусна. Ее жертвы просто умирали, чаще всего в полной растерянности и панике. Все дело в том, что Лео нравилось, когда они были напуганы: ее детство прошло в страхе перед суровым отцом и это крепко засело у нее внутри.

На железной двери, ведущей в тоннель, еще виднелся порошок для снятия отпечатков пальцев. Лео отодвинула запор, толкнула дверь, которая бесшумно открылась на тщательно смазанных петлях, и замерла на пороге, уставившись в темноту. И как только возможна такая темнота? Казалось, словно сам воздух поглощает свет. Подул легкий ветерок, принесший запахи плесени и – неожиданно – корицы, который, она это знала, исходит от останков вампиров.

Лео переступила порог и включила фонарик. Кирпичный тоннель семи футов в высоту и в ширину, достаточный для того, чтобы по нему плечом к плечу прошли два человека, плавно опускался вниз. Издалека до нее донеслось журчание воды – где-то там должен быть выход к Ист-ривер, но Лео никогда его не видела.

Может, она совершает ошибку, и вампир не знает про тоннель? Господи, да они же вырыли их под древним Римом и под Парижем, а также под Токио и Лондоном, они сделали тоннели местом своего обитания... Лео прошла вперед и внезапно оказалась перед еще более узким проходом, чем тот, который вел в сад Мири. «Никогда не заходи дальше этого места, – говорила ей Сара Робертс. – Может случиться так, что ты уже больше никогда не найдешь пути назад».

Шаг за шагом, держась рукой за стену, Лео продвигалась все дальше и дальше. «Я знаю, что надо искать, – говорила она себе, – и в этом мое преимущество». И действительно, вскоре ее пальцы наткнулись на небольшой выступ в кирпичной кладке. Даже при свете этот выступ был незаметен. Лео нажала на него – ничего не произошло. Это ее не удивило, ей никогда не приходилось открывать потайные ходы, она слышала только рассказы об этом. Вполне возможно, что этот выступ – обыкновенный дефект.

Однако когда она осветила стену фонарем, чтобы посмотреть на нее внимательнее, то невольно вскрикнула. Таинственный ход уже открылся, но без какого-либо движения и звука.

Круто вниз уходили ступеньки; воздух был неподвижным и спертым. Лео слышала только шум собственного дыхания. Проход оказался узким и таким низким, что ей пришлось согнуться. Это ей не понравилось, мало того – она вообще не могла идти дальше из-за овладевшей ею клаустрофобии. Лео повернула обратно и уткнулась в кирпичную стену. Сколько она ни светила вокруг фонарем, отчаянно ища вход, ее взгляд упирался в стены, а пальцы протянутой вперед свободной руки натыкались лишь на обычные кирпичи и известковый раствор, между ними. Лео выхватила пистолет и уже была готова палить в стену, но вовремя сообразила, насколько это глупо.

Теперь ей оставалась только одно, и, может быть, она с самого начала знала, что этим дело и кончится. Пересилив овладевшую ею тошноту, Лео пошла дальше по тоннелю.

Всю свою жизнь Лилит купалась в чистой воде, вдыхала аромат любимых цветов, даже когда жила в пещере, а не во дворце. Сейчас она была грязной настолько, что не хватило бы слов это описать, и плутала по узким могильным проходам, загаженным и шепчущим о смерти.

Очень плохо, что Ре-Атун скрывал от нее неприятности, возникшие у Властителей. Численность человечества росла, к тому же они становились умнее.

Лилит верила, что правит миром, но она лишь царствовала: императрица без власти, раздававшая бессмысленные указы.

Почему они не спросили у нее совета? Ее знание прошлого было обширнее, чем у кого-либо. С того момента, как она покинула Рай...

Лилит остановилась, замерла на месте, прервав крадущееся движение. Где-то впереди журчала струящаяся вода. Рай? Рай.

Мифический сад из еврейской Библии. Но на самом деле это вовсе не так – нет, Рай был домом. На прайме это слово означало «житница», но в памяти оно вызывало вполне определенное место. Она видела колышущиеся на ветру поля и птиц, парящих в высоких облаках, слышала крики детей... Лилит заплакала, стоя в одиночестве в могиле своих детей, слыша, как у нее в сердце и голове звучит имя родного дома – впервые с того момента, как она... как она...

Ее коленку обхватила чья-то рука, высохшие кончики пальцев вцепились в нее, как челюсти жука. Издав сдавленный крик отвращения и печали, она скинула с себя руку.

Что она сделала?

Почему она здесь?

Рай сердца, Рай долгих ночей, Рай потерянный...

Лилит поспешила дальше, совершенно не представляя, куда идет. Она бежала – вот в чем была правда, в страхе мчалась сквозь смертельную ловушку, не имея представления о том, кто убил живших здесь Властителей, сознавая только то, что ей угрожает таящаяся здесь огромная опасность.