Читаем без скачивания Призрак кургана - Юхан Теорин

Кент отвернулся и посмотрел на море:

– Ничего нового… Я, по крайней мере, не слышал. Пропала, но мы думаем… а, что там говорить… стараюсь не думать про эту лайбу.

– Да… это ведь была не просто лайба… или как?

Кент уставился на него:

– Что ты сказал?

– Вы же провозили спиртное на «Офелии».

Кент долго не спускал с Герлофа взгляд. Потом отвел глаза, покачал головой и опять нажал на газ. Мотор угрожающе зарычал.

– Мы ввозили рыбу.

– Контрабанда спиртного – прибыльная штука. Не только на Эланде, во всей Южной Швеции. Ты ведь слышал про Алгота Ниска? – Он тоже перешел на «ты».

Клосс промолчал.

– Когда я был молодым, Алгот со своими ребятами выходил в нейтральные воды, встречался с подельниками из Польши и Германии и покупал водку по две кроны литр. И сигареты. Иногда даже оружие. Привозили на Эланд и прятали – в рыбарнях, колодцах, поленницах… даже в ветроломах в альваре. А сейчас как это дело обставлено?

– Откуда мне знать?

– Соблазнительное это дело – перепродавать спиртное. Когда сезон наступает, на мосту кордон. Полиция смотрит, сколько спиртного народ ввозит на остров. Пикеты на мосту… А кого интересует, что люди вывозят с острова? Откуда здесь взяться спиртному? Так что сюда – морем, отсюда – машинами… а на континенте руки не связаны. Алгот так и делал. А сейчас как?

Кент слегка улыбнулся:

– Я же сказал – мы завозили свежую рыбу. На «Офелии».

– А я ничего и не говорю… рыба там, конечно, была, как без рыбы… Надо же что-то показать на таможне. Хотя зря, лучше бы что-нибудь еще. На «Офелии» и холодильников-то порядочных не было. В такую жару рыба долго не продержится. Все бы ничего, пока трюм открыт, а кто-то люк закрыл. И матросы отравились сероводородом.

– Мы этим занимаемся, – твердо сказал Кент. – Несколько охранников в «Эландике» вызывают сомнения.

– Как Петер Майер, к примеру?

– Петер Майер давно у нас не работал. Мы его уволили еще в прошлом году А другой охранник просто исчез. Как раз на праздники.

– А Эйнар Балл? Ты его тоже знал?

– Только по делам. Он иногда поставлял в наши рестораны рыбу и дичь.

Герлоф уже догадывался, что произошло на празднике. Группа злоумышленников узнала, что в гавани стоит баржа, а на барже есть деньги. Он даже мог назвать несколько имен: Эйнар Балл, его родственник Петер Майер и старый швед, вернувшийся из-за границы. Они решили завладеть выручкой от контрабандного спирта. И это им удалось.

Но дальше все пошло не по плану.

– Петер Майер попал под машину на шоссе…Эйнар Балл погиб у себя дома…

Герлоф никаких вопросов не задавал, но Кент ответил – снова нажал на газ.

Герлоф, однако, еще не закончил:

– Будь осторожней, Кент. Мало ли что может случиться…

Кент онемел от удивления:

– Ты что… ты мне угрожаешь, старикан?

Герлоф бровью не повел, хотя мог бы и обидеться.

– Я? О, нет. Угроза не во мне.

– А в ком?

Герлоф, собственно, не знал, что ответить на этот вопрос, поэтому назвал имя, все время вертевшееся у него в голове:

– Арон Фред.

Кент устало улыбнулся, но по его взгляду Герлоф понял, что ему знакомо это имя.

– Арон Фред… это совсем другая история.

– Другая?

– Арон Фред еще сопляком эмигрировал в Штаты. С отчимом, Свеном… тот еще был лузер.

– Разве?

– Тот еще лузер, – повторил Кент. – Ему поручили передвинуть могильник, а он…

– Так это Свен строил курган? – прервал Герлоф.

– Свен, Свен… в двадцатые годы ему поручили перенести могильник на берег – зачем он там, где его никто не видит? Он взялся. Лед там был мой с братьями. Свен и перенес… обрушил на себя всю пирамиду Спасибо, уцелел, только ногу придавило. Пришлось все переделывать, только без Свена – его, понятное дело, отправили пинком под зад.

Герлоф слушал со все возрастающим интересом. Этих подробностей он не знал.

Не обращая внимания, что Кент опять начал газовать, он повысил голос, перекрикивая рев мотора:

– Я видел Арона.

– Сейчас? Этим летом?

Кент отпустил педаль – заинтересовался.

– В детстве, – покачал головой Герлоф. – Мы с Ароном помогали могильщику на кладбище. Могилу копали.

Клосс кивнул и высунулся в окно:

– Тогда ты можешь его найти, Герлоф. Ты же знаешь, как он выглядит.

– Я знаю, как он выглядел двенадцатилетним пацаном. Столько лет прошло.

– Ну, память-то у тебя – дай бог каждому. Все эландские лайбы помнишь, людей… не знаю, как это у тебя получается. И можешь заработать на этом деле.

– Заработать? Неужели он так опасен, этот Арон Фред? – спросил Герлоф, но ответа не дождался.

За спиной зашелестела трава – появился Юнас.

– Пора домой, Ю-Ко, – сказал Кент.

Юнас кивнул и залез в машину.

Кент внимательно посмотрел Герлофу в глаза:

– Может случиться, придется вернуться к этому разговору. Может, может так случиться…

Он отпустил сцепление, и тяжелый джип сдвинулся с места.

Герлоф посмотрел ему вслед. Интересный получился разговор у калитки. Кент наговорил кучу всяких вещей, и в то же время не сказал ничего. Ровным счетом ничего, что хотя бы отдаленно напоминало признание.

Юнас

Китайская олифа капала с кисти, и точно так же, крупными тяжелыми каплями, со лба стекал пот. Юнас водил кистью по доскам веранды. Четыре доски – передых.

Выпил не меньше полулитра воды (гарантированно стерильной, из бутылки), вздохнул и продолжил работу.

Дело идет к концу. Несколько досок – и можно сдавать. С верандой дяди Кента покончено. А на следующей неделе все начнется сначала – надо отшкурить и пропитать маслом веранду у тети Вероники. Грязные доски и сладковатый запах китайской соевой олифы. Так и запомнится Юнасу это лето.

Солнечный диск медленно опускался, приближаясь к горизонтальной полоске земли на горизонте. Юнас загадал, успеет ли он закончить до захода солнца. Успел. Теперь пойти искупаться, и вечер свободен. Дядя Кент обещал устроить большой праздник в честь обновленной веранды – с грилем и все такое.

Но Юнасу вовсе не хотелось праздновать. Ему все время казалось, что дядя Кент исподтишка за ним наблюдает. Зачем-то приехал на машине к Кристоферу, хотя Юнас мог прекрасно добраться сам.

Он сбегал за купальными трусами и пошел на берег.

Первые дни после ночного приключения он избегал моря. Не то чтобы избегал, но ходить купаться в одиночку почти не решался. Страх еще не исчез – но нельзя же поддаваться!

Куриная слепота потеряла свой голубой наряд, цветы съежились и стали темно-лиловыми. И не только куриная слепота – трава на откосе пожухла, пожелтела, с кустов начали опадать листья, хотя до осени еще далеко. Природа на Эланде непривычна к такой жаре. Только могильник выглядел точно так же, как всегда, если не считать, что на землю скатился еще один камень. И сколько их теперь лежит в траве у подножия? Десять? Или одиннадцать?

Юнас не стал считать камни, постарался побыстрее пройти мимо – к старой, довольно крутой каменной лестнице. До нее метров двадцать, не больше. Спуститься по лестнице – и ты на берегу.

И вдруг он остановился.

Снизу, из ложбины, доносился странный скребущий звук. Оттуда, где каменотесы в давние годы долбили скалу и оставили за собой след в форме римской цифры V откуда-то справа.

Юнас подошел совсем близко к обрыву. Ничего, кроме розоватой скалы, кое-где присыпанной мелким серым щебнем. Людей, во всяком случае, не видно.

Он остановился и прислушался. Из-под земли доносились глухие, еле слышные неравномерные удары вперемешку с металлическим скрежетом.

По-прежнему ни души. Впрочем, отсюда много и не увидишь – из скалы торчит большой уступ, перекрывающий поле зрения. Он спустился вниз.

Ложбину под откосом, оставшуюся от бывшей каменоломни, решили не благоустраивать. К морю вела узкая тропинка. Ходить здесь не сахар – приходится перепрыгивать с камня на камень, а в его старых кедах только и гляди, чтобы не поскользнуться.

Он сделал несколько прыжков, оглянулся и увидел стальную лверь. Как раз под курганом.

Бункер. Юнас вспомнил рассказ Герлофа.

У него с прошлого лета осталось слабое воспоминание: на двери бункера висел здоровенный ржавый висячий замок. А сейчас замка не видно. Аверь приоткрыта, и звуки доносятся именно оттуда – из бункера.

Кто-то там есть. Призрак…

Какой может быть призрак, если могильник фальшивый? Герлоф ведь объяснил – камни с могильника перенесли на берег. Аля экзотики.

Юнас подошел поближе. Он, само собой, никогда не заходил в запертый бункер, но они с Каспером в детстве играли около этой двери. Было немного страшновато – а вдруг там, внутри, до сих пор лежат убитые солдаты?

Скрежет продолжался.

Он подошел совсем близко к двери – пара метров, не больше. На цементном, засыпанном щебенкой полу бункера сонно шевелились солнечные пятна. Только у самого входа – дальше сплошной мрак.

Еще шаг. А может, это Мате взломал замок? Мате, Каспер и Урбан? С утра они были дома, а потом куда-то исчезли. Ему, как всегда, ничего не сказали.