Читаем без скачивания Поймай меня, если сможешь - Фрэнк Абигнейл

— Позвольте, пожалуйста, посмотреть ваши документы, — потребовал он. Несмотря на вежливые слова, по его глазам было видно, что если я сию же секунду не предъявлю удостоверение личности, он схватит меня за лодыжки и вытряхнет документ из моих карманов. Я протянул ему удостоверение и лицензию пилота FAA и, пока он знакомился с ними, сказал:

— Послушайте, не знаю, в чём тут дело, но вообще-то вы серьёзно ошиблись. Я работаю в Pan American, и документы это подтверждают.

Изучив удостоверение и лицензию, первый передал их товарищу.

— А не хватит ли молоть вздор, сынок? Ты Фрэнк Абигнейл, так ведь? — чуть ли не ласково вымолвил второй.

— Какой Фрэнк?! — возмутился я, скрыв за напускным возмущением нарастающее беспокойство. — Не знаю, кто вам нужен, чёрт возьми, но не я!

— Ладно, нам не с руки торчать тут и спорить с тобой, — нахмурившись, буркнул первый. — Пошли, мы тебя берём.

Где мой багаж, они не спрашивали, а сам я сообщать им не собирался. Меня вывели на улицу, усадили в патрульную машину и повезли прямиком в отделение полиции штата, где ввели в кабинет взъерошенного лейтенанта — полагаю, дежурного начальника.

— И какого чёрта? — раздражённо вопросил он.

— Ну, мы думаем, что это Фрэнк Абигнейл, лейтенант, — ответил один из легавых. — Говорит, что он пилот Pan Am.

— Что-то ты молод для пилота, — смерил меня взглядом лейтенант. — Может, хватит темнить? Ты Фрэнк Абигнейл. Мы уже давно его разыскиваем. Он тоже якобы пилот. Ты подходишь под его описание, причем идеально.

— Мне тридцать лет, меня зовут Фрэнк Уильямс, я работаю на Pan Am и хочу поговорить с адвокатом! — вскричал я.

— Тебя ещё ни в чём не обвиняют, — вздохнул лейтенант. — Отведите его в городскую тюрьму, посадите за бродяжничество, и пусть звонит адвокату. И федералам позвоните. Это их голубок, вот пусть и разбираются сами.

— Бродяжничество?! — возмутился я. — Я не бродяга! У меня при себе почти двести долларов!

— Угу, но ты не доказал, что имеешь постоянный источник доходов, — кивнув, утомлённо проронил лейтенант. — Уведите его отсюда.

Меня отвезли в окружную тюрьму в центре Бостона, по виду давно обречённую на снос, и сдали с рук на руки сержанту, сидевшему на регистрации.

— Будь я проклят, он-то что натворил?! — удивился он.

— Просто посади его за бродяжничество. Утром его заберут, — отрезал один полицейский.

— Бродяга?! — взревел сержант. — Проклятье, да если он бродяга, надеюсь, ребята, вы никогда не приведёте сюда бомжа или проститутку!

— Просто зарегистрируй его, — буркнул один коп, и оба удалились.

— Опорожни карманы, парень, — проворчал сержант, вытаскивая из ящика стола формуляр в трёх экземплярах. — Я тебе выпишу ордер на всё твоё добро.

Я начал выкладывать перед ним свои ценности.

— Послушайте, а могу я оставить при себе удостоверение и лицензию пилота? Правила компании гласят, что я всегда должен держать их при себе. Не знаю, распространяются ли они на арест, но всё равно хотел бы оставить их, если вы не против.

Осмотрев карточку и лицензию, сержант пододвинул их ко мне, добродушно заметив:

— Ясное дело. Я бы сказал, тут чего-то напутали, парень. Я рад, что не причастен к этому.

Отведя наверх, тюремщик поместил меня в замызганную, ржавую камеру рядом с вытрезвителем.

— Ежели чего понадобится, просто поори, — сочувственно сообщил он.

Я кивнул, не раскрывая рта, и без сил рухнул на койку, внезапно охваченный унынием и страхом. Мне стало ужасно жалко себя. Следует признать, что игра окончена. Я знал, что утром меня заберёт ФБР, а уж после, надо полагать, пойдёт одно судебное разбирательство за другим. Озирая убогую грязную камеру, я лишь уповал на то, что в тюрьме условия будут более приемлемыми. Иисусе, ну и дыра же это была! А у меня не находилось даже молитвы об избавлении. Впрочем, ни у кого не найдётся молитвы, горестно рассуждал я, если поклоняешься богу воров.

Но даже у воровского бога в распоряжении легион ангелов, и один из них явился ко мне вслед за тоненьким неуверенным насвистыванием сродни тому, каким пытается подбодрить себя мальчишка, оказавшийся ночью на кладбище. Он возник перед моей камерой — облачённый в чудовищный костюм в зелёную клетку, над которым маячило лицо, будто извлечённое из кастрюли с раками; в вопросительно выпяченных губах торчала вонючая дешёвая сигара, а смотрел он на меня, как хорёк на мышь.

— Ну, итак, и какого ты хрена там делаешь? — процедил он, не вынимая сигары изо рта.

Я не знал, кто он такой. С виду он не смахивал на человека, способного помочь мне или кому-то ещё.

— Бродяжничество, — лаконично бросил я.

— Бродяжничество?! — воскликнул он, проницательно вглядываясь в меня. — Ты ведь пилот Pan Am, не так ли? Как же, чёрт побери, ты угодил в бродяги? Кто-то украл все твои самолёты?

— А ты-то кто? — полюбопытствовал я.

Пошарив по карманам, он просунул сквозь решётку визитную карточку.

— Алойс Джеймс Бейли по прозвищу «Залог», мой друг высокого полёта. По преимуществу поручитель. Мусора сажают, я вытаскиваю. Сегодня ты на их территории, дружище. А я могу вытащить тебя на свою, приятель. Значит, на улицу.

Нельзя сказать, чтобы надежда воссияла передо мной, но всё-таки затеплилась.

— Ну, скажу тебе правду, — осторожно начал я. — Это всё тот козёл из аэропорта. Вёл себя с девушкой как последний ублюдок. Ну, я и надрал ему задницу. Вот нас обоих и упекли за драку. Не стоило мне в это лезть. Когда шкипер узнает, что я в каталажке, я, наверно, лишусь работы.

— Какого чёрта ты городишь? — недоверчиво уставился он на меня. — Тебя чё, некому вытащить? Господи, да позвони друзьям, пусть внесут залог.

— Нет у меня здесь друзей, — развёл я руками. — Я сюда прилетел грузовым рейсом по чартеру. А базируюсь в Лос-Анджелесе.

— А как насчёт остального экипажа? — гнул он своё. — Позвони кому-нибудь из них.

— Они отправились в Стамбул, — соврал я. — А мне причитались отгулы. Я хотел транзитным рвануть в Майами, чтобы повидаться с девочкой.

— Ну, дьявольщина! В общем, прищемили тебе хвост, да? — констатировал Алойс Джеймс Бейли. Потом расплылся в улыбке, отчего вдруг стал обаятелен наподобие озорного беса.

— Что ж, мой боевой друг-ас, давай-ка поглядим, не удастся ли нам вытащить твою задницу из этих бостонских застенков.

Скрывшись, он не возвращался мучительно долго — добрых десять минут. И снова возник перед моим узилищем.

— Проклятье, залог за тебя пять тысяч, — он до сих пор не оправился от изумления. — Сержант говорит, должно быть, ты федералов конкретно достал. Сколько у тебя денег?