Читаем без скачивания Одна на миллион - Елена Алексеевна Шолохова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако не стоило, конечно, потом эту связь продолжать, ведь сразу было понятно: ничем хорошим такое кончиться не могло. Избалованная, капризная куколка, женившая на себе старика Савицкого ради денег, привыкла получать что пожелает всеми правдами и неправдами. Притом с ней абсолютно не о чем было поговорить. Впрочем, мы и не разговаривали. Она добирала то, чего ей не хватало в браке, ну а я вообще всегда был обеими руками за секс без обязательств, да ещё и секс отменный. И казалось бы, радуйся. Но меня вдруг стала грызть совесть. Смотрел в глаза Савицкому и чувствовал себя последним подонком.
Я стал по возможности уклоняться от встреч, хотя Кристина умела быть настойчивой. Ну а последней каплей стал мелкий, вроде бы, эпизод. Даже не эпизод, а её фраза, брошенная мимоходом.
«Знал бы ты, какой отвратительно кислый запах у Савицкого изо рта, особенно по утрам», – сообщила зачем-то Кристина, лёжа в моей постели и прикуривая сигарету. После секса она всегда курила. Я сказал ей, что больше ничего не будет.
«Ты приревновал меня, что ли? – рассмеялась Кристина. – К моему мужу? К этому старому пердуну?».
Нет, не приревновал, просто невмоготу больше чувствовать себя сволочью. Как там он пахнет, я не в курсе, но мне с ним работать. И как человек он вполне себе. Всего этого Кристина не поняла. Уговаривала, убеждала, угрожала. Потом обратилась к мужу, поплакала, рассказала о том, какой я озабоченный подлец.
Савицкий, как и следовало ожидать, хотел набить мне морду, но он далеко не молод, а меня хоть и терзало чувство вины, но инстинкты и реакцию никто не отменял. Савицкий после пары неловких выпадов только ещё больше рассвирепел: «Врезать бы тебе, да неохота руки марать. Воспользовался, скотина, тем, что девочка моя напилась. За одно это тебе надо вырвать твои причиндалы. Так ты ещё и шантажировать её вздумал, говнюк. Карьеру так захотел себе сделать? Ну, ничего. Устрою тебе такую карьеру! Ты у меня дворником будешь. Из мэрии, считай, уже вылетел. И ни в одно приличное место тебя не возьмут, уж я постараюсь, будь уверен».
Когда Рязанов позвал меня к себе, Савицкий, разумеется, подсуетился, сразу же выложил ему всю историю в подробностях. Но Рязанов менять своего решения не стал. Правда, не удержался, предупредил полушутя-полувсерьёз, чтобы на его жену я даже посматривать не смел. Я сделал вид, что шутку оценил, а предупреждение понял. Но и без предупреждения я бы так никогда с Рязановым не поступил, даже если бы его Вера мне нравилась.
И всё было легко и спокойно. Пока он не привёл свою дочь...
В который раз я пожалел, что Сергей Иванович пристроил её ко мне. Это ведь он так доверие своё показал. А я сегодня это доверие едва не предал. Если бы не тот чудик, я бы ни за что не смог остановиться. И я ведь действительно умом хочу быть Анжеле просто другом, но, чёрт возьми, как же она сводит с ума! Как же легко, одним взглядом, жестом, интонацией, она выбивает почву из-под ног. Не припомню, когда я в последний раз так остро и неотвязно желал женщину. А ещё не припомню, чтобы за кого-нибудь так переживал, как за неё сегодня.
И как только меня угораздило так вляпаться? И главный вопрос: что делать? Ведь долго это всё продолжаться не может. То, что внутри, оно как пружина, которую закручиваешь и закручиваешь, и с каждым разом это делать всё сложнее. И ведь настанет момент, когда она рванёт вверх. Так всегда и бывает.
Анжела ушла домой, а я ещё несколько минут сидел в машине. Думал, но так ни до чего не додумался. Потом в кармане завибрировал сотовый, уже не в первый раз. Это меня Наташа потеряла.
Я обещал, что сегодня проведу вечер с ней, сходим куда-нибудь, отметим два месяца наших отношений. Женщины любят даты. Но вечер накрылся. И что прискорбнее всего, я ничуть не жалел. И поймал себя на мысли, что ехать к Наташе мне сейчас не хочется. Да и не только ехать, но и просто разговаривать.
Всё очень скверно с ней получилось. Некрасиво. Притом Наташа мне нравилась, действительно нравилась, но это хорошее отношение только обостряло чувство вины.
Мы познакомились с ней по работе – её агентство изготовило нам баннеры и разместило по всему городу. Она тогда предложила обсудить рекламную концепцию в каком-то кафе, откуда мы потом перешли в бар, а уже из бара к ней домой.
Сначала с ней было легко и приятно. Нет, с ней и сейчас легко и приятно. Наташа – невысокая, изящная, гибкая. Наташа – весёлая, добрая, умная. Когда Наташа улыбается, она похожа на Амели. А ещё она потрясающе готовит. С ней действительно хорошо. Из неё, видно сразу, выйдет замечательная жена. Только вот от её взгляда не перехватывает дыхание, от её голоса не встают дыбом волосы на загривке, от её прикосновения не простреливает током вдоль позвоночника. Я не скучаю по ней, не рвусь её увидеть, а в постели всё чаще закрываю глаза и представляю себе на её месте Анжелу. Я даже духи купил ей те, которыми пользуется Анжела. Правда, не для того, чтобы фантазировать было проще, а потому что запах её мне сам по себе нравится.
При этом я понимаю, какой это бред. Так не должно быть. Так попросту ненормально.
И в первую очередь, это нечестно по отношению к Наташе.
Я ответил на вызов:
– Привет… да вот только освободился… скоро буду… мне надо кое-что тебе сказать… не по телефону… да, важное… и тебе тоже надо что-то сказать? … тоже не по телефону? … хорошо… жди.
Голос её на том конце радостный, пока ещё радостный. Она же не знает, что сегодня, именно сейчас я решил покончить с этими суррогатными отношениями. Наверное, я выбрал не самый лучший момент. Наверное, это жестоко, но это будет честно…
39. Вадим Соболев
Наташа жила на проспекте Мира, совсем в другом конце города. По ночным улицам я добрался до неё меньше, чем за час. Но всё равно было уже очень поздно. Только её окна и горели во всём
