Читаем без скачивания Во имя государства (сборник) - Юлия Латынина

Дело в том, что, как уже было замечено, эконом Амадия очень хотел бы перебраться в Осую. Он устал от непрерывных притеснений со стороны императорских чиновников, и ему казалось, что, как только он приедет в Осую, он сможет застроить своими станками половину города и одеть ими половину мира.

– Я обдумал ваше предложение, – сказал осуйский консул Айр-Незим, – и мне оно показалось разумным. Но вы знаете, что я ничего не могу делать без совета мудрых людей. Я написал старейшинам нашего города, и оказалось, что я ошибся. Нам нет надобности в вашем станке. Во-первых, цеха запрещают иметь такие станки, и тому, кто заведет такой станок, придется иметь дело с законами и судами. Можно, конечно, изменить законы, но эти законы сделаны не столько ради выгоды, сколько ради стабильности. Наши подмастерья и так не очень-то любят своих хозяев. А ваш станок превратит отношения между мастерами и подмастерьями в отношения между господами и наемными рабами, наполнит город всяким отребьем, которое промышляет неквалифицированным трудом, как-то: работой на станках, грабежами и революциями. Нынче трудные времена. Варвары хотят съесть Осую, империя хочет съесть Осую, и, признаться, члены Совета хотят съесть друг друга. Мы не можем позволить себе заводить станки, которые превратят наших подмастерьев в наших главных врагов. К тому же, – добавил со вздохом осуец, – едва кто-то из членов Совета заведет станки, как другие члены Совета, менее предприимчивые, но более честолюбивые, возглавят народное недовольство.

Круглое лицо Амадии вытянулось.

– Я обсудил, – сказал Айр-Незим, – ваше предложение с заинтересованными лицами, и они нашли, что мы не можем предоставить гражданство за то, что знает господин Амадия, но мы можем предоставить гражданство за то, что знает господин Амасса.

Амадия вздрогнул и спросил:

– Это кто такой?

– Этот человек, Амасса, ответил осуец, был молоденький чиновник, поразительного таланта. Десять лет назад он заведовал строительством ходов и укреплений дворца. Он был старший над строительством, и старше него были только Андарз и государыня Касия. Государыня Касия к старости стала немного вздорной. После конца строительства она отдала приказ – убить всех рабочих и надзирателей, и Амассу в том числе. Господин Андарз обманул государство, сохранил молодому механику жизнь, раздобыл ему новое имя, позволил ему изобретать любые механизмы. И вдруг – что скажет Андарз, когда узнает, что человек, обязанный ему жизнью и возможностью заниматься любимым делом, хочет убежать в Осую!

Осуец замолчал и стал с наслаждением слушать, как щебечут птицы.

– Великий Вей, – прошептал, побелев, Амадия, – что вы хотите?

– Пусть господин Амасса нарисует нам план секретных укреплений Небесного Дворца.

Домоправитель побледнел и сказал:

– Вряд ли господин Амасса это сделает. Чертежи станков должны принадлежать всем, а чертежи секретных укреплений должны принадлежать государству.

– Если вы нарисуете нам этот план, – сказал осуец, – вы получите осуйское гражданство. Если вы его не нарисуете, вы погубите господина Андарза. Что скажет советник Нарай государю, узнав о вашей прежней жизни? Он скажет: «Андарз скрывает у себя мертвого преступника, ради собственной выгоды подвергает опасности государство! Зачем он держит при себе человека, которому известны все секреты дворца? Уж не этими ли секретами он собирается торговать с Осуей, когда не сможет торговать потом и кровью народа?»

– Убирайтесь! – зашипел домоправитель.

Осуец тоже зашипел:

– Чего вы ломаетесь, – кому вы верны? Государству – так надо было умереть, когда приказали! Андарзу, который вас спас? Так не надо было его обманывать! Стоит сделать обыск в заречном поместье, и окажется, что едва ли треть кружев из числа находящихся на складе объявлена вами Андарзу и государству!

– Вряд ли стоит делать обыск в поместье, – возразил домоправитель, – После этого обыска вы, господин Айр-Незим, лишитесь изрядной части дохода, и вдобавок вас вышвырнут из империи, если не арестуют.

– Именно так, – согласился господин Айр-Незим. – Мне этот обыск ужасно невыгоден. Но жители нашего города не могут действовать, думая о собственной выгоде. Жители нашего города действуют, исходя из общей выгоды. Совет написал мне, что если я не сумею убедить господина Амассу принять наше предложение, то я буду отозван из империи. А как только меня отзовут, городу будет очень полезно, если новый посланник изобличит все мошенничества в торговле между Осуей и империей и тем самым приобретет благоволение советника Нарая.

Домоправитель молчал. Жирное, добродушное лицо его все покрылось потом. Главные свои деньги домоправитель, на случай опасной перемены судьбы, держал в осуйском банке. Он полагал, что эти деньги в безопасности от чиновников империи. Он совершенно забыл, что чиновники Осуи тоже имеют длинные когти. Он представил себе, что эти деньги могут пропасть, и мир исчез из его глаз.

Домоправитель Амадия сел на скамейку и закрыл лицо руками.

– Но зачем вам мое предательство, – жалобно спросил он. – Чертежи, может быть, уже устарели.

Осуец выпучил глаза.

– Помилуйте, – изумился он, – о каком предательстве идет речь? Разве у Осуи есть войско, чтобы воевать с империей? Мы думаем не о чужих городах, а о своем собственном! Нет такого войска, которое бы добралось через тысячи гор и рек до Небесного Города! А стоит варварам забраться на горы, нависающие над Осуей, как нашему городу придет конец! Мы бы хотели поглядеть на эти чертежи и сделать себе такие же укрепления и подземные ходы!

Тут бедный Амадия разрыдался – и кивнул головой.

Вечером Шаваш доложил Андарзу, что эконом Амадия встречался в храме с Айр-Незимом из Осуи.

– Только я не один наблюдал за этой встречей, – сказал Шаваш. – Там еще был один продавец лапши, который пошел со своим коромыслом прочь, едва Айр-Незим вышел из храма, и не прошло и десяти минут, как у этого продавца купил лапши сыщик из управы Нана.

В то самое время, когда несчастный Амадия вел с осуйским консулом свой предательский разговор, молодой судья Нан сидел в трактире в одном из кварталов Нижнего Города, именуемого Болоки. Это было гнусное место с тесными домами, промежутки между которыми использовались как уборные, и с выцветшим кусочком неба в вышине.

Нан знал, что для здоровья судейских чиновников вредно появляться в этом квартале, и поэтому он предусмотрительно оставил дома и пятистороннюю шапку, и голубой кафтан. Молодой чиновник был одет залихватским осуйским купцом, и его рукава, сшитые по последней моде, были так длинны, что он то и дело окунал их в суп.