Читаем без скачивания Практические занятия по русской литературе XIX века - Войтоловская Львовна

В то время как Пушкин предоставляет читателям самостоятельно решать, чем вызвано то или иное изменение в лице героя, Л. Толстой помогает читателю своими пояснениями. Л. Гинзбург говорит, что «авторское вмешательство» постоянно сопутствует изображаемым явлениям у Л. Толстого»[230]. Оно сопровождает каждую реплику героев Л. Толстого. Правда, исследовательница не упоминает, что внимательный авторский анализ сопутствует не только словам и мыслям героев, но и описанию их внешности, его портрету.

Так, от анализа портретов Пугачева можно перейти к раскрытию особенностей художественного портрета у других писателей.

В конце занятий по этой теме предлагаем студентам небольшую письменную работу: проанализировать один из портретов персонажа в незавершенной повести Лермонтова «Вадим».

Преподаватель сделает небольшое сообщение. Название лермонтовской повести условно. Авторское заглавие не сохранилось — первый лист рукописи утерян. Для нас значительно то, что и «Капитанская дочка» и «Вадим» воплощают одну и ту же тему — пугачевщину. Обращение двух писателей к пугачевской теме объясняется прежде всего ситуацией русской жизни того времени, когда налицо были рецидивы новой пугачевщины. Оба произведения — и «Капитанская дочка» Пушкина и «Вадим» Лермонтова — отчетливо проводили мысль о неизбежности и справедливости народного возмущения. В брошюре «О развитии революционных идей в России» Герцен характеризовал пугачевщину и рассматривал ее появление как «противудействие» петербургскому терроризму»[231]. Герцен характеризовал пугачевское восстание как «отчаянные усилия казака и крепостного освободиться от жестокого ярма»[232]. Преподавателю следует порекомендовать для освещения этого вопроса современное исследование, автор которого пишет, что лучшие люди России постоянно обращались к вопросу о том, что власть не уступается и что без Пугачева нельзя[233]. Пушкинская «История пугачевского бунта» — тема постоянных размышлений Герцена. Ему дорога мысль Пушкина о том, что народ не забывает пугачевщины: «Народ, — писал Пушкин, — живо еще помнит кровавую пору, которую так выразительно прозвал он пугачевщиной» (9; 81). Герцен обращается к теме Пугачева, перефразируя эти слова Пушкина: «До сих пор еще живет в его (народа. — Э. В.) памяти Пугачевское восстание»[234].

Герцен много и взволнованно писал и о Лермонтове. Круг событий в лермонтовском «Вадиме»[235] значительно уже, чем в «Капитанской дочке». Нет в нем пушкинской исторической глубины и прозорливости. Бунт крестьян возглавляет романтик Вадим, одиночка, оторвавшийся от своего класса и примкнувший к пугачевцам. Но социальная острота движения, его неукротимость, думы и чаяния народа переданы с большой силой. Преподавателю обязательно надо дать студентам почувствовать огромную творческую энергию юного Лермонтова, который уже в 18 лет принялся за тему народного восстания, совершенно не разработанную в русской литературе. В отличие от Пушкина Лермонтов дал пугачевщину без Пугачева, но осмысление им бунта и его целенаправленность даже, пожалуй, решительнее, чем у Пушкина. Заслуга Лермонтова в том, что он поднялся над своей средой, проклинавшей Пугачева, и правдиво поведал о событиях, составивших неотъемлемую часть истории России. И если для Вадима Пугачев — «дерзкий безумец», а для дворян — самозванец, то для людей из народа он «батюшка», который обещал свободу и даром соль.

И в «Капитанской дочке» и в «Вадиме» восставшие крестьяне. видят в Пугачеве своего вождя и безоговорочно идут за ним. И хотя сам Пугачев лично не присутствует в повести Лермонтова, это почти не замечается нами; грозная волна, прокатившаяся по помещичьей округе, слита воедино с фигурой Пугачева с разговорами народа о нем[236].

В повести «Капитанская дочка» ученый–историк и великий художник Пушкин создал широкую картину бушевавшей в конце XVIII в. пугачевщины. На этом фоне он нарисовал замечательную фигуру вождя крестьянского восстания Емельяна Пугачева, живые и яркие портреты которого помогли читателю заглянуть в его духовную жизнь.

Лирическое стихотворение на практических занятиях

Особенности жанра и элементарные требования поэтической культуры обусловливают необходимость серьезной литературной подготовки студентов еще до начала практических занятий. Студентам следует рекомендовать ряд книг общетеоретического характера, работы о творчестве отдельных поэтов, а также книги и заметки о мастерстве, написанные самими поэтами.

На практических занятиях будут рассмотрены следующие вопросы: 1) способы типизации в лирике; 2) единство формы и содержания в лирическом стихотворении; 3) поэтическая образность лирики и ее особенности; 4) историческая и социальная обусловленность лирического произведения; 5) многообразие тематики лирики (последний вопрос освещается ка протяжении всей темы о лирике).

1. Способы типизации, создание художественного образа в лирике имеют свои особенности. Изображая человеческое чувство, автор лирического произведения пишет прежде всего о самом себе, о том, что пережито и перечувствовано лично им. И если это действительно большой поэт, то его чувство несет в себе черты его времени, его эпохи.

Это цроисходит непроизвольно, так как в самой природе эмоций заключена связь человека с действительностью[237]. Герой в лирическом произведении — это чаще всего сам автор в конкретной жизненной и психологической ситуации. Белинский в одной из своих статей дает толкование понятия «субъективности поэта». Подлинный, «великий поэт, говоря о себе самом, о своем я, говорит об общем — о человечестве, ибо в его натуре лежит все, чем живет человечество»[238].

«Лирическая личность, — говорит Л. Гинзбург, — даже самая разработанная, все же суммарна. Лирика вызывает ассоциации, молниеносно доводящие до сознания читателя образ, обычно уже существующий в культурном сознании эпохи»[239]. Б. О. Корман отмечает в лирике Некрасова строй мыслей и чувств разночинца. Он пишет: «Некрасов ввел в поэзию разночинца как эстетически полноценного лирического героя»[240]. Читатели того времени с радостью узнавали в нем себя, свою судьбу.

Совсем иначе воспринимается лирический герой в романтической поэзии, обычно он изъят из повседневности, из прозы быта. Так, например, лирический герой Полежаева принимает облнк то одинокого пловца, то пленного ирокезца. И только однажды становится реально–ощутимым, когда поэт вводит в свою лирику московского солдата.

Стиль лирического произведения насыщенно–образный. В лирике каждый образ, по мнению Б. О. Кормана, имеет двойной смысл: конкретный и обобщенный. В ней все подтекст. Анализируя лирическое произведение, нужно говорить о его особом образно–ассоциативном строе. Беседы со студентами на эти темы потребуют от них дополнительных знаний о качественном отличии стихового слова от прозаического. Специфика поэтического слова освещается в работах В. В. Виноградова[241], Б. В. Томашевского[242], Г. О. Винокура[243], Ю. Н. Тынянова[244] и других исследователей. Рекомендуем студентам эти книги.

Не изученные до конца особенности создания типического характера в лирике, неуточненность термина «лирический герой» вызвали в последнее время много споров о художественном образе в лирическом произведении. Одни ученые считают, что поэт раскрывает не свои личные мысли и чувства, а мысли и чувства некоей обобщенной личности. Другие отождествляют лирического героя и автора. По мнению третьих, лирический герой — нечто принципиально иное, чем сам поэт[245]. В. Д. Сквозняков, считая понятие «лирический герой» схоластическим и не нужным, в то же время указывает случаи, когда без этого понятия не обойтись[246].

Вопрос о лирическом герое — это вопрос о соотношении в лирическом произведении субъектного и объектного, индивидуального и типического. В лирике мы всегда имеем дело с образом автора, в котором сочетается конкретное и общее (например, «Я помню чудное мгновенье…», «Я вас любил» Пушкина), или с автором и лирическим героем, если герой стихотворения имеет свой собственный, отличный от авторского характер и свою собственную судьбу («Еду ли ночью по улице темной», «Извозчик», «Вино» и другие стихотворения Некрасова). В последнем случае лирический герой персонифицирован. Но и когда мы не говорим о «лирическом герое» стихотворения, мы видим образ автора, проникаемся его настроением, чувствами поэта, живущего в конкретный исторический период. Объяснения мыслей и чувств автора стихотворения следует искать в культурно–исторических особенностях эпохи, в которую он жил, а не только в фактах личной биографии поэта.