Читаем без скачивания Вся наша жизнь - Владимир Аренев

— Почему же? Рад. И что сказал Пресветлый?

— Завтра, — Тэсса потянулась за кружкой и отхлебнула немного вина. — Он даст ответ завтра.

— Ты говорила с ним о Братьях? — спросил Кэн. Не мог не спросить, и Тэсса его понимала, но все равно почувствовала раздражение. Она хотела умолчать об этой детали, но, видимо, не получится.

— Нет, — ответила воительница, вызывающе глядя на Сога — не на Кэна. — Не говорила. Сначала пускай решит, нужны ли ему мы.

— Отлично! — желчно рассмеялся Сог.

Тэсса всегда удивлялась, откуда в этом невысоком костлявом человеке берется столько энергии и эмоций. И почему это, как правило, — негативные эмоции и разрушительная энергия.

— Отлично! — повторил Сог. — Мы правдами и неправдами собрали в этом городе около полутысячи Вольных Клинков, а теперь выясняется, что сама вероятность осуществления плана ставится под сомнение! Просто шикарно.

— Мы знали изначально, что затея может провалиться на самой первой стадии, — бесстрастно заметил Укрин. — Ты тоже знал это, Сог.

— Разумеется! — фыркнул воитель. — Но другие — многие, замечу, — этого не знают и по сей день. И если…

— Хватит! — рявкнула на них Тэсса. — Если я хоть что-нибудь понимаю в людях, правитель завтра возьмет нас на службу. На наших условиях. Я видела лица его советников — они понимают, что другого выхода у них нету.

— Тэсса права, — вмешался Кэн. — К тому же, старэгх — ее старинный приятель. Не беспокойся, Сог, все будет в порядке.

— Беспокоиться следует как раз тебе, Кэн, — пожал плечами тот. — Это судьба твоего брата зависит от милости Талигхилла и дипломатических талантов Тэссы. Я не беспокоюсь.

— Вот и хорошо, — подытожил Укрин. — Значит, завтра все выясниться. А до тех пор нету смысла переливать слова из пустого в порожнее.

— Согласен, — недовольно скривился Сог. — Надеюсь, завтра Тэсса принесет нам утешительные вести.

Воительница промолчала.

Как раз в это время явилась разносчица с заказом Тэссы и кружками для Сога и Укрина.

Женщина принялась за еду, и мужчинам волей-неволей пришлось оставить ее в покое.

Сог и Укрин некоторое время обсуждали достоинства и недостатки прямых клинков — недавнего нововведения в хуминдарской армии, Кэн молчал.

После того, как она расправилась с лепешками и мясом, Тэсса безмолвно отсчитала и положила рядом с тарелкой деньги для разносчицы, после чего встала, небрежным кивком головы попрощалась с собеседниками и ушла к себе наверх.

Сог следил за ней недобро прищуренными глазами до тех пор, пока воительница не скрылась из виду. Потом покачал головой и отхлебнул из своей кружки.

— Она что-то скрывает, — пробормотал наемник. — Слишком долго была во дворце, слишком мало сказала…

— Уймись, — меланхолично бросил Укрин. Он вытянул под столом свои долговязые ноги и время от времени лениво отхлебывал из кружки. — В конце концов, Армахог — ее старый знакомый. Может, задержалась, чтобы… поболтать с ним о том, о сем.

Сог недоверчиво покачал головой:

— При живом Тогине? Не верю.

— Тогин далеко, — заметил Укрин. — А Армахог — здесь. К тому же, с дипломатической точки зрения…

/смещение — меч и молния/

Талигхилла разбудило легкое покашливание. Он нехотя разлепил веки и открыл рот, чтобы как следует отчитать больного, который шастает по дворцу и мешает спать честным правителям. Честным правителям ? Это, пожалуй, стоит запомнить. Неплохая шутка.

Окончательно проснувшись

/ну, почти окончательно/,

Пресветлый поискал взглядом того, кто стал причиной его пробуждения.

Причиной был Тиелиг. Он немного укоризненно посмотрел на правителя и заметил:

— Скоро полночь. Все ждут, пока вы проснетесь, чтобы отчитаться перед вами. И я — в том числе.

Пресветлый, сдвинув брови, попытался вспомнить, о чем, собственно, идет речь. Вспомнил, мысленно выбранил себя за то, что не велел стражникам разбудить правителя в урочный час, и приказал:

— Пускай все входят. Я выслушаю.

Пока Тиелиг ходил звать властимущих мира сего, Пресветлый успел немного размять затекшие конечности и привести разум в то состояние, которое было необходимо для восприятия новостей и их анализа. Глупо было бы выслушивать градоправителя, казначея или старэгха вполуха. Во-первых, обидятся, а во-вторых, их сообщения слишком важны, чтобы не уделять им соответствующего внимания.

Талигхилл уселся на свое место (порядком ему надоевшее за последние дни) и стал наблюдать, как вошедшие устраиваются в креслах.

/смещение — прыжок над пропастью, прыжок, растянувшийся на сотни веков… и длящийся одно мгновение/

— Я обдумал все то, о чем вы говорили, — глухо произнес Армахог. — И я… не согласен с этим планом.

Все ушли, и теперь в зале они остались вдвоем — старэгх и правитель. Было далеко за полночь. Свечи в фигурных канделябрах втянули оплавленные головы в толстые плечи, рыдая об уходящем времени раскаленными слезами. Эхо слов бродило по залу, задумчиво проводя ладонью по гладкой столешнице п-образного стола. Талигхилл хмурился, но слушал.

— Я считаю, у нас ничего не получится. И это слишком большой риск — если войска из башен не успеют выйти до того, как хумины обойдут ущелье с флангов, мы потеряем все. Кроме того…

— Погодите, — поднял руку Пресветлый. Потом поднес ее ко рту, чтобы прикрыть зевок. — Погодите. На сегодняшний день это — единственный план, который дает нам хотя бы надежду на победу в войне. Других планов попросту не существует.

Предложите что-либо альтернативное, и я первый воскликну: Да будет так! Но до тех пор давайте договоримся: не отвергать, но пытаться воплотить в жизнь. Помните махтас? — не дорожить частью, чтобы сохранить целое . Пускай это будет нашим девизом в предстоящей войне.

Старэгх хотел было возразить. Слов было так много, и все они способны были переубедить Пресветлого, доказать ему, что он не прав, но… Но Армахог смолчал. Наверное, он слишком устал сегодня, чтобы что-либо доказывать.

— Как будет угодно Пресветлому.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Мы помолчали.

— Не ожидал такого от старэгха, — заметил из своего кресла Данкэн. — Какой-то он мягкотелый, вам не кажется?

— Это все Тэсса, — сказал я, больше для того, чтобы не давать молчанию опять разлиться в комнатке. — Ее появление было для Армахога слишком неожиданным.

Генерал в отставке зевнул:

— Мне кажется, это мало его оправдывает. Знаете, однажды в моей практике…

Я мысленно воздел очи к небесам в немом укоре: За что?!.. Небеса, в отличие от генерала, безмолвствовали.

Наконец наш повествователь завершил рассказ из серии Неопубликованные (и ненаписанные) мемуары , и все мы, с заметным оживлением, встали, направляясь к выходу. Как говорится, от греха подальше.