Читаем без скачивания Поездка в Обонежье и Корелу - Владимир Николаевич Майнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
LIV
Пришли наконец ревнители и воители — и Данилов пал «на пользу православия и государства, а также и в вящее восхваление имени Господня». Целых 150 лет существовал этот своеобразный мир с его полу-религиозной, полу-общественной организацией; ни разу не нарушал он общественного порядка, никогда не представлял он никакой преграды распоряжениям гражданской власти; всегда он был тих и послушен и весь идеал его состоял в достижении тех несчастных общественных прав, которыми наделены были в то время другие жители государства. Действительно, мирным существованием своим он уничтожал те нелепые подозрения, которые и тогда от времени до времени распространялись духовными кумушками о каких-то якобы политических тенденциях раскола. Ясно, что политические тенденции могут быть только у тех людей, которые подготовлены к политической деятельности правильным научным воспитанием, если же нет последнего, то люди будут брехать та? кую политическую ерунду, какая, напр., создана скорбными мозгами скопчества. Только политическое образование и политическая энергия могут возбудить политические тенденции, а этого решительно не могло быть в беспоповщине, как и в большей части других буквенных сект, потому во-первых, что они по принципу всегда исключали цивилизацию, а во-вторых и потому, что основная идея их — совершившееся воцарение антихриста в мире, — направляет всю их умственную и духовную деятельность не к развитию, а единственно к пассивному соблюдению догмы от антихристова веяния. Господство антихриста предопределено — против него ео ipso[13] не может быть борьбы. Да и какие же это политические тенденции у тех, кто и до сих пор еще спорит о том, что значит надпись на кресте? Одни уверяют, что буквы эти означают: «отец он наш»; другие спорят до слёз о том, что следует читать: «отцом он напоен» и третьи наконец уверяют, что надпись эта означает, что «он осквернен нашими» и далее у подножия креста проставлены два глаголя (гг), т. е. грехами сугубо. И вдруг эти-то господа могут угрожать безопасности государства? эти-то детски наивные спорщики могут вершить дела Марата, Робеспьера и иных? Ну кто же не засмеется над этой шуткой духовных и гражданских кумушек, шуткой, которая имела такие гнусные и тяжелые последствия? И смешно, и горько за то, что приходится носить одну кличку с этими грязными сплетницами и краснеть за эту кличку пред неповинными и гонимыми людьми, которые кроме добра для края ничего ровно не сделали, которые разорены, а с тем вместе разорен и край, который жил ими, кормился от их предприимчивости. В даниловцах жило по крайней мере убеждение, — а мы-то ревнители богаты ли им?
Убеждение давало силу нравственную и, благодаря непониманию дела, вся сила эта пропала даром для Россия. Правда, даниловцы разогнаны, не соберутся они никогда воедино, но уничтожено ли беспоповство? Нет, весь север наш от попов сторонится. Прошли года и время сделало свое дело: молодежь уже тянет преисправно тютюнок и водочку (хотя последнюю и по малости, мало помалу начинают скрадываться странности беспоповства; так напр., та же молодежь уже не станет спорить о сугубности или троечности и т. п. вопросах. Время, развитие грамотности (не церковнославянской) сделают свое дело всенепременно и от беспоповства в конце-концов останется лишь то, от чего оно конечно не отчурается никогда, а именно: отсутствие священнической касты и свободный гражданский брак. Этих двух вещей не выбьет из народа ни духовенство, ни полиция, так как народ додумался до этого последовательно — это выработано всею его жизнью.
LV
Несколько раз бывал я у большака; сначала он как будто скрытничал, но затем я был допускаем уже во все комнаты его дома; везде образа, везде лампадки, запах ладана — все это делает дом большака скорее домом молитвы, а отнюдь не жилым помещением. По пословице: на ловца и зверь бежит — мне в первый же раз бросился в глаза большой портрет, состоящий из 5 медальонов; я тотчас же узнал, кто изображен на портрете и узнал об этом портрете следующее: портрет был писан Симеоном Денисовым, а затем был подновляем; оказывается, что это единственный верный портрет Андрея Денисова и Симеона Денисова Мышецких, Даниила Викулича, Петра Прокофьича и инока Корнилия, с которого списки находимы были на Иргизе и в Чернораменскпх скитах. По моей просьбе большак дал мне этот портрет для снятия с него фотографических снимков, но конечно, с условием возвратить оригинал по миновании надобности. Остались еще у большака кое-какие интересные по своей древности иконы, но и они почти все переписаны в 1854 году. Есть у него и рукописи, которые тщательно охраняются от ненасытных переписчиков и которые Бог весть куда денутся после его смерти. Говорят, что у бывшего большака Степана Ивановича было весьма много и рукописей и книг, которые после смерти его достались его дочери; дочь попала в бедную семью, скоро овдовела и пораспродала эти драгоценности за бесценок; я сам купил у неё риторику, составленную и писанную самим Андреем Денисовичем Мышецким. Хорошо еще, если драгоценные большаковы рукописи (напр., Апостол XV века) попадут в добрые руки, а то пропадут они зря или у какого-нибудь станового в запечье, или в архиерейской библиотеке под слоем пыли и смрадной плесени.
LVI
Рано утром отправился я в дальнейший путь; с горки, на которой расположен Данилов, спустились мы к широкому, величественному Выгу и у берега нашли большую лодку с тяговою лошадью и гребцами. Путь от Данилова до Лексы уже не так удобен, как до Данилова, и здесь путнику представляется, так сказать, в первый раз случай приобвыкнуть к способу передвижений нашего севера. На что, кажется, широк Выг и глубок, — только бы плыть по нем да плыть, но на грех непутевые сельги то и дело врезываются в ложе реки, а отсюда неминуемые стремнины и пороги. Иной раз щелье к самой реке подойдет — вот, вот порог выйдет, да река покорится и пойдет помимо сельги искать себе выхода, и долго едешь о бок со щельистой сельгой, которая возвышается над головами в виде беспорядочно нагроможденных скал; но вот река нашла болотинку, низинку, — двинулась по тому направлению, благо мокринка ей течение облегчила; отошла таким образом от сельги и потекла тихо и мирно среди пологих, поросших огромною осокою берегов, а сельга все-таки своего направления не изменила и всегда тянется с северо-запада на юго-восток.
Бойко
