Читаем без скачивания История Англии - Вильям Ньюбургский

Однако, по воле Божьей, случилось так, что в этот час некие клирики, забавляясь тем или иным образом в высокой башне, находившейся внутри городских стен, с которой, когда враг приближался в стенам, обычно подавался сигнал горожанам, звоном в очень древний, но чудесно звучный колокол. Один из клириков случайно выглянул в окно, и ему в глаза бросилось то, что армия выходит из своих палаток, и сперва он удивился необычной тишине в лагере, который казался окутан какой-то тайной. Вскоре, взглянув попристальнее с этого высокого места, он увидел их тайные сборы, и когда он сообщил об этом своим товарищам, то те, звоня в Рувелль (так назывался этот колокол), сразу же подали хорошо известный сигнал в город,. Когда его услышали, то обе стороны поспешно устремились вперед со всеми своими силами. Войско, которое уже приготовилось, выбежало из лагеря и устремилось к стенам с осадными лестницами, а горожане, подстегиваемые нежданной опасностью, схватили свое оружие и с пылким духом устремились дать отпор противнику. Те, кто были заняты развлечениями вне города, прибыли на место с замечательной скоростью. Враги, добравшись до мест против стены для установки осадных лестниц, преодолели вал и уже слышались их триумфальные крики. Но вот! — они были храбро атакованы и отражены горожанами, и на валах разгорелся самый яростный бой на копьях, оружие и тела встречались друг с другом, и много крови пролилось с обеих сторон, и наконец, те, кто так гордо поднимались, были вновь скинуты головой вниз. Ночь положила конец битве, и армия предателей, понеся намного большие потери, чем нанесли сами, с позором удалилась в лагерь. Король возложил вину на графа Фландрии, но пятно такого позорного предательства впредь лежало в большей степени лично на короле. С этого дня осажденные определенно действовали более уверенно, а осаждающие более слабо и с чувством безнадежности.

Глава 37.

О том, как король восстановил мир в Англии и освободил Руан.

Тем временем, остававшийся в Англии король Генрих Старший, послал сказать комендантам замков, принадлежащих графу Лестеру, которого он в цепях привез с собой из Нормандии, предупредив их, что для блага их господина, они должны оставить свои замки, из которых, совершая вылазки, они наводняли провинции. Они потребовали разрешения спросить совета у своего господина, но в этом им было отказано, после чего они заявили, что не будут повиноваться королевской воле до тех пор, пока он не освободит их господина. Король ответил: “Я не буду заключать с вами соглашения по этому поводу, но если, вы сделаете то, что угодно мне, то вы поступите хорошо”. И как говорили, что когда были принесены святые мощи, он поклялся, сказав: “Да поможет мне Бог и эти святые останки, но граф Лестер ничего не будет есть до тех пор, пока вы не сделаете с этими замками то, что угодно мне, однако, вам дается возможность оставить их как можно быстрее”. Тогда, видя, что их господину грозит быстрая и неминуемая погибель, если они будут сопротивляться и дальше, они немедленно оставили крепости. Однако, граф Дэвид, который был у них главным, покинул замок Хантингтон, и тот вскоре сдался королю, а сам граф поспешно уехал в Шотландию. Эти успехи короля устрашили Гуго Биго и графа Феррара, и они также пришли к соглашению на условиях их личной безопасности в обмен на мир и верность.

Таким образом, обустроив, по воле Божьей, дела в Англии согласно своим желаниям, король с многочисленной армией быстро пересек море, захватив с собой короля Шотландии (который был к нему незадолго до этого доставлен), графа Лестера и других знатных пленников. Сопровождаемый ликованием людей по всей Нормандии по поводу его быстрого возвращения, он с большой торжественностью, на виду у врага, вступил в Руан,. За несколько дней до этого, прибыли посланники с известием о пленении короля Шотландии, чем враги были очень огорчены, но при внезапном и триумфальном возвращении короля из Англии, они были поражены от своего удивления. Полагаясь, однако, на силу своего численного превосходства, они упорствовали в продолжении осады. Король ночью, тайком, выпустил отряд валлийцев, которых взял с собой из Англии, и они, пользуясь темнотой леса, укрылись в удобных местах (поскольку люди этого сорта проворны и опытны в лесах), чтобы наблюдать за тем, откуда обозы будут доставлять припасы для такой большой армии. Валлийцы, использовали эту возможность для собственной выгоды и выскочив из леса, напали на обозы и обратили охранявших их всадников в бегство. И уничтожив всех обозных, с великим смертоубийством людей и вьючных животных, они опять ушли в леса. Вскоре распространились вести, что леса полны валлийцев, и армия, из-за того, что ее обозы были перехвачены, испытывала голод в течении 3 дней. При такой нужде, осада была свернута, и принцы распустили свои огромные армии, не унеся никакой другой награды за свои великие труды, кроме позора. Однако, они сохранили свои боевые порядки, чтобы отвратить угрозу удара врага в тыл. Таким образом, чтобы ни пытались приготовить против короля Англии его многочисленные враги, все обращалось к его славе, поскольку ему благоприятствовал сам Бог.

Глава 38.

О примирении королей и успокоении их королевств.

Пока Бог улыбался этому государю во всем, что делал он, или что делалось около него, его враги были столь испуганы и унижены его многими славными и успешными действиями, что стали задумываться о мире, и именно те, кто были главными зачинателями смуты, теперь стали посредниками в деле восстановления единства. В соответствии с этим, состоялся большой съезд всех сторон, на котором были успокоены и смертельная вражда государей и смуты в провинциях. Граф Фландрии вернул королю Англии все, что принадлежало тому по праву, но чего он лишился из-за случайностей войны, и он обещал на будущее, в залог безопасности, принести оммаж. Что до наинеблагодарнейшего сына, то он также вернул милость отца, и обещал на будущее повиновение и сыновнюю почтительность, под поручительство многих людей, которые поклялись в его преданности. Но король, принял и новые меры против этих неблагодарных и не внушающих доверия сыновей тем, что благоразумно истребовал от них оммаж, который и был торжественно принесен. И было это желанием его отца, что тот, кто так непочтительно порвал сильнейшую природную связь, связь подобную паутине паука, должен, по крайней мере, быть связанным еще и той связью, которая почетна и принята гражданским или народным правом, и поскольку написано “И нитка