Читаем без скачивания Христо-люди - Аркадий Стругацкий

Я любил девушку, которую все могли видеть. Я любил ее высокую, стройную фигуру, посадку ее головы, ее маленькие сформировавшиеся груди, ее стройные длинные ноги и то, как она двигалась, и уверенность ее рук, и ее улыбающиеся губы. Я любил бронзово-золотистые волосы, которые, как золотистый шелк, собирались в один блестящий поток, любил атласную кожу ее плеч, запах ее дыхания.

Все это легко было любить, слишком легко - любой мог любить это.

И это нуждалось в защите, в броне независимости и равнодушия, в облике практической и решительной надежности, в равнодушных манерах - именно в такой защите. Эти качества не были способны внушить любовь, иногда они причиняли боль, но каждый, кто знал бы все «как» и «почему», восхитился бы этими качествами, как торжеством искусства над природой.

Но теперь вторая, внутренняя Розалинда мягко и жалобно звала меня. Розалинда с отброшенным оружием и обнаженным сердцем.

И ни одного слова опять не понадобилось. Слова, даже используемые поэтом, могут описать лишь тусклую одноцветность телесной любви, так они грубы и неуклюжи.

Моя любовь струилась к ней, ее возвращалась ко мне.

Моя ласкала и успокаивала. Ее тревожилась и заботилась. Расстояние и различие характеров между нами уменьшались и исчезали. Мы встретились и слились. Больше никто из нас не существовало отдельно, и из нас двоих возникло единое целое. Это было бегство из камеры-одиночки, краткий симбиоз, охвативший весь мир.

Никто, кроме меня, не знал спрятанной Розалинды. Даже Майкл и остальные улавливали лишь отдельные черты ее. Никто не знал моей Розалинды, такой отзывчивой на нежность и любовь…

Но это счастливое состояние продолжалось недолго. Мы вновь были поврозь, и я стал с тревогой воспринимать земные предметы: тусклое, серое небо, неудобную позу и Майкла, с беспокойством спрашивающего, что со мной случилось.

- Не знаю, что-то ударило меня, - сказал я ему. - Но теперь, по-моему, я в порядке, если не считать ужасной головной боли и ужасно неудобную позу.

Только ответив, я понял, почему нахожусь в таком неудобном положении. Я все еще был в корзине, но находился в ней в связанном состоянии, и корзина двигалась.

Майкл решил, что мой ответ содержит очень уж мало сведений. Он обратился к Розалинде.

- Они спрыгнули на нас с нависших ветвей, четверо или пятеро. Один свалился прямо на Дэвида, - объяснила она.

- Кто они? - Спросил Майкл.

- Люди окраин.

Услышав это, я испытал облегчение. Гораздо хуже, если бы нас перехватили преследователи. Я уже хотел расспросить о подробностях, но услышал вопрос Майкла:

- В вас стреляли вчера вечером?

Я ответил, что в нас стреляли, но ведь могли стрелять и в других местах.

- Нет, только в одном, - с разочарованием сказал Майкл. - Я надеялся, что они допустили ошибку и идут по ложному следу. Нас всех собрали вместе. Они считают, что идти дальше в окраины маленькими группами слишком рискованно. Вероятно, что мы выступим часа через четыре. Всего будет около ста человек. Они решили, что если вы встретите людей окраин и спрячетесь у них, то потом все равно будете причинять беспокойство. Вам лучше всего было бы избавиться от гигантских лошадей - тогда они никогда не нашли бы ваш след.

- Совет немного опоздал, - сказала Розалинда. - Я в корзине на первой лошади, руки у меня связаны. Дэвид в корзине на второй лошади.

- Где Петра? - С беспокойством спросил Майкл.

- О, она в порядке. Она в другой корзине на той же лошади, что и я, и дружески беседует с охранником.

- Расскажи подробнее о том, что произошло, - попросил Майкл.

- Ну, в начале они прыгнули на нас, потом из-за деревьев вышло еще много людей. Они остановили лошадей, заставили нас сойти и спустили Дэвида. Затем, поговорив между собой, решили отправить нас дальше. Они вновь погрузили нас в корзины, посадили на каждую лошадь по человеку - и вот до сих пор мы в пути.

- Вы двигаетесь глубже в окраины?

- Да.

- Что ж, в конце концов, это для вас наилучшее направление, - заметил Майкл. - Как с вами обращаются? Грозят?

- О, нет. Они только заботятся, чтобы мы не убежали. Они как будто что-то о нас знают и теперь не уверены в том, что с нами делать. Они спорили об этом, но гораздо больше их интересуют сейчас гигантские лошади. Человек на моей лошади кажется совершенно безобидным. Он разговаривает с Петрой искренне, она и я считаем, что это простодушный человек.

- Можете вы узнать, что они собираются делать с вами?

- Я спросила, но она не знает. Ему просто велели доставить нас куда-то.

- Ну что ж, - заметил Майкл, - я думаю, что все, что мы можем делать в этой ситуации - это ждать.

Он отключился.

Я попытался повернуться. С большим трудом я опустился на ноги и встал в свисающей корзине. Человек на лошади дружелюбно взглянул на меня.

- Тпру! - Сказал он и натянул поводья.

Он снял с плеча кожаную бутылку на ремне и бросил ее мне. Я открыл ее, немного отпил и бросил обратно. Мы вновь тронулись.

Я снова огляделся. Местность была неровная, сплошной лес кончался, но попадалось много деревьев и кустарников. Один взгляд на них убедил меня, что отец был прав, говоря, что в этом районе смеются над нормой. Я не мог с уверенностью определить ни одного дерева. Здесь были знакомые стволы с совершенно необычными кронами, знакомые ветви с удивительной корой и странными листьями. В одном месте участок почвы выглядел как сухое речное дно, покрытое булыжниками, но это были не булыжники, а крупные грибы, сплошь покрывающие землю. У некоторых деревьев стволы были слишком мягкими, они извивались, петляли и лежали вдоль тропы. Тут и там виднелись островки миниатюрных деревьев, сморщенных и узловатых, наполовину столетнего возраста.

Я исподтишка вновь взглянул на человека на лошади. В нем не было ничего необычного, если не считать того, что он был грязен и одет в изодранную одежду. Он заметил мой взгляд.

- Никогда не бывал в окраинах, парень? - Спросил он.

- Нет, - ответил я. - Везде так же, как и тут?

Он нахмурился и покачал головой.

- Ни один участок не похож на другой. Поэтому окраины и есть окраины. Здесь ничто нормальное не растет, но потом будет расти.

- Потом? - Спросил я.

- Конечно. Дикая страна была окраиной, но теперь она гораздо устойчивей, точно так же, как и земля, из которой ты пришел, раньше была дикой страной, но потом все необычное там уничтожили. У бога достаточно терпения, я думаю, но когда-нибудь и оно кончится.

- У бога? - С сомнением спросил я. - Нам всегда говорили, что в окраинах правит дьявол.

Он отрицательно покачал головой.

- Это неверно, парень. Это в твоей земле бродит дьявол и следит за своим хозяйством. Как они высокомерны - ваши люди. Правильный облик и все такое… Хотят быть как древние люди. Наказание ничему не научило их.